Агата Кристи - Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Спасибо, — поблагодарил Люк. — Просто отлегло от сердца, когда вы сказали, что электротерапия мне поможет. Не хотелось бы в моем возрасте превращаться в калеку.

Доктор Томас по-мальчишески улыбнулся.

— О, полагаю, вам это не угрожает, мистер Фицвильям.

— Вы меня успокоили. Я уже подумывал обратиться к какому-нибудь медицинскому светилу, но теперь уверен, что в этом нет необходимости.

Доктор Томас снова улыбнулся.

— Почему же, сходите, чтобы развеять все сомнения. В конце концов, авторитетное мнение никогда не помешает.

— Нет-нет, я вам полностью доверяю.

— Откровенно говоря, в вашем случае нет ничего сложного. Если будете следовать моим рекомендациям, я ручаюсь, что все у вас пройдет.

— Вы меня очень порадовали, доктор. А я уж испугался, что у меня начинается артрит и скоро так скрутит, что не смогу двигаться.

Доктор Томас покачал головой, теперь в его улыбке мелькнула легкая снисходительность.

— Мужчины вообще очень мнительны, — поспешно добавил Люк. — Вы, наверное, замечали? Я часто думаю, что врач, должно быть, ощущает себя настоящим целителем — большинство пациентов видят в нем чуть ли не колдуна.

— Доверие пациента действительно играет очень большую роль в нашей профессии.

— «Так велел врач», — эти слова все произносят чуть ли не с благоговением.

Доктор Томас пожал плечами.

— Знали бы наши пациенты, на кого они полагаются! — шутливо пробормотал он, и тут же серьезным голосом спросил: — Вы ведь пишете книгу о магии, мистер Фицвильям?

— Откуда вы знаете? — воскликнул Люк с несколько деланным удивлением.

— В таком местечке новости распространяются мгновенно. — Доктор Томас снова улыбнулся. — У нас так мало тем для разговоров.

— Представляю, что обо мне болтают. Наверное, что вызываю местных духов и соперничаю с Аэндорской волшебницей [238] Аэндорская волшебница — согласно Библии волшебница, вызывавшая по просьбе израильского царя Саула тень пророка Самуила, который предсказал Саулу, отошедшему от Бога, поражение в войне с филистимлянами и гибель вместе с сыновьями (Ветхий Завет, 1-я Книга Самуила, 28). .

— Это удивительно, что вы об этом заговорили.

— Почему же?

— Судя по слухам именно вы вызвали дух Томми Пирса.

— Пирса? Того парнишки, который выпал из окна?

— Да.

— Интересно, каким образом… И почему мне приписывают такое могущество? Хотя, погодите… вроде бы я говорил стряпчему… что-то относительно призраков. Кажется, его фамилия Эббот.

— Да, слушок пошел от Эббота.

— Не хотите же вы сказать, что я заставил такого многомудрого стряпчего поверить в привидения?

— Стало быть, вы тоже в них верите?

— Судя по вашему тону, доктор, вы-то уж точно нет. Я, признаться, тоже скорее нет. Однако с внезапной или насильственной смертью связывают иногда любопытные явления. Меня страшно интересуют всякие поверья, касающиеся такой кончины. Ну, например, считается, что умерший насильственной смертью часто встает из своей могилы. Или что если к нему прикасается убийца, из тела сочится кровь. Вот бы узнать, откуда взялись подобные суеверия.

— Действительно занятно. Но сегодня мало кто обо всем этом помнит.

— Ну не скажите. Впрочем, у вас здесь убийств наверняка почти нет, поэтому как можно судить — помнят или не помнят?

Люк старательно улыбался небрежной улыбкой, однако его «беспечный» взгляд ни на миг не отрывался от лица собеседника. Но доктор Томас выглядел совершенно невозмутимым и улыбался в ответ.

— Что и говорить, убийств у нас не было очень давно… Лично я, сколько тут живу, ни про одно не слыхал.

— Да, тихое у вас местечко. Совсем неподходящее для разгула преступных страстей. Разве что кто-то выбросил из окна юного Томми… как там его… — Люк рассмеялся. И опять доктор Томас улыбнулся в ответ беззаботной мальчишеской улыбкой.

— А что, многие были бы не прочь свернуть шею этому сорванцу, — признал он. — Но не думаю, чтобы дело дошло до такой крайности.

— Похоже, он был действительно скверный мальчишка, и избавление от него кто-то мог бы счесть исполнением общественного долга.

— Очень удобная позиция. И сколько возможностей скрывает такой взгляд на вещи! В этом есть своя логика.

— Совершенно с вами согласен, считаю, что некоторые убийства были бы только на пользу обществу. Например, клубные зануды, что может быть страшнее. Их можно устранять посредством отравленного ликера с бренди. Неплохо избавляться и от женщин, которые, не закрывая рта, перемывают кости своим лучшим подругам. А зловредные старые девы… Закоснелые консерваторы, противящиеся всему новому… Если бы от всех от них можно было безболезненно избавиться, это очень оздоровило бы общественный климат!

— В общем, вы за массовые убийства? — усмехнувшись, спросил доктор Томас.

— За разумную чистку общества. Это было бы только на пользу. Вы не согласны?

— О, несомненно.

— Вы вот иронизируете, а я говорю вполне серьезно. Я, в отличие от прочих своих соплеменников, не слишком уважительно отношусь к человеческой жизни. Всякий, кто препятствует прогрессу, должен быть уничтожен — я так понимаю!

Проведя рукой по своим белокурым волосам, доктор Томас спросил:

— Да, но кто, по-вашему, должен судить, достоин ли человек жизни?

— Это, конечно, сложный момент, — согласился Люк.

— Католик сочтет недостойным того, кто проповедует коммунизм. Коммунист приговорит к смерти священника — как носителя вредных суеверий, врач ликвидирует больного, пацифист осудит солдата и так далее.

— Просто судьей должен быть человек науки. Беспристрастный, обладающий особым складом ума, например, врач. Если на то пошло, вы, доктор, были бы, на мой взгляд, прекрасным судьей.

— Определяющим, кто достоин жить, а кто нет?

— Да.

Доктор Томас покачал головой.

— Мое дело — лечить. Хотя, надо признаться, это порою весьма неблагодарное занятие.

— Ну, хорошо. Давайте просто немного порассуждаем. Возьмем, к примеру, покойного Гарри Картера…

— Картера? — отрывисто переспросил доктор Томас. — Хозяина «Семи Звезд»?

— Его самого. Сам я с ним знаком не был, но мне рассказывала о нем моя кузина, мисс Конвей. Похоже, он был законченный негодяй.

— Ну… выпивал, конечно, изводил жену и дочь. Частенько распускал руки и сквернословил. Почти со всеми здесь переругался.

— В общем, без него этот мир стал лучше?

— В известном смысле, да.

— То есть, если бы кто-то столкнул его в речку, не дожидаясь, пока он свалится туда сам, можно было бы сказать, что этот человек действовал в интересах общества?

— И вы что же, применяли эти ваши принципы? В… Малайе, если я правильно запомнил? — сухо спросил доктор Томас.

Люк рассмеялся.