Агата Кристи - Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

Он преуспел. Ему повезло! Впрочем, одного везения мало, нужно еще и быть хорошим профессионалом. Он знал свое дело — но и этого недостаточно для успеха. Требовалось еще, чтоб повезло. А ему повезло! Неопределенный диагноз, одна-две благодарные пациентки — состоятельные и с положением в обществе, — и вот уже о нем заговорили: «Вам надо обратиться к Армстронгу, он хотя и молодой, но такой знающий: возьмите Пэм, у кого только она не лечилась — годами, я вам говорю, годами, а Армстронг только взглянул — и понял, что с ней».

И пошло-поехало.

Так доктор Армстронг стал модным врачом. Теперь дни его были расписаны по минутам. У него не оставалось времени на отдых. Вот почему этим августовским утром он радовался, что покидает Лондон и уезжает на несколько дней на остров у берегов Девона. Конечно, это не отдых в полном смысле слова. Письмо было написано в выражениях весьма неопределенных, зато чек, приложенный к письму, был весьма определенным. Гонорар просто неслыханный. У этих Онимов, должно быть, денег куры не клюют. Похоже, мужа беспокоит здоровье жены, и он хочет узнать, как обстоят дела, не потревожив ее. Она ни за что не хочет показаться доктору. А при ее нервах…

«Ох уж мне эти нервы! — Брови доктора взлетели вверх. — Ох уж мне эти женщины и их нервы!» Ничего не скажешь, их капризы шли ему на пользу. Половина женщин, которые к нему обращались, ничем не болели, а просто бесились от скуки, но попробуй только заикнись об этом! И в конце концов, разве трудно отыскать то или иное недомогание.

«У вас (какой-нибудь научный термин подлиннее) несколько не в норме, ничего серьезного, но вам следует подлечиться. Лечение самое несложное…»

Ведь в медицине чаще всего лечит вера. А доктор Армстронг знал свое дело: что-что, а обнадежить, успокоить он умел.

К счастью, после того случая, когда же это было — десять, да нет, уже пятнадцать лет тому назад, он сумел взять себя в руки. Он просто чудом выпутался. Да, тогда он совсем опустился. Но потрясение заставило его собраться с силами. На следующий же день он бросил пить. Ей-ей, просто чудо, что он тогда выпутался…

Его оглушил пронзительный автомобильный гудок — мимо со скоростью километров сто тридцать как минимум промчался огромный «супер спорте далмейн» [290] «Супер спорте далмейн» — открытый спортивный автомобиль. . Доктор Армстронг чуть не врезался в забор. Наверняка один из этих молодых остолопов, которые носятся по дорогам сломя голову. До чего они ему надоели. А ведь он чудом спасся — и на этот раз тоже. Черт бы побрал этого остолопа!

Тони Марстон, с ревом проносясь через деревушку Мер, думал: «И откуда только берутся эти колымаги? Ползут, как черепахи, и что самое противное — обязательно тащатся посреди дороги — нет чтоб посторониться! На наших английских дорогах класс езды не покажешь. Вот во Франции — там другое дело…»

Остановиться здесь выпить или ехать дальше? Времени у него вагон. Осталось проехать всего какие-нибудь полторы сотни километров. Он, пожалуй, выпьет джину с имбирным лимонадом. Жара просто невыносимая!

А на этом островке наверняка можно будет недурно провести время, если погода не испортится. Интересно, кто они, эти Онимы? Не иначе, как выскочки, которым деньги некуда девать. У Рыжика нюх на таких людей. Да и, по правде говоря, что ему, бедняге, остается: своих-то денег у него нет…

Надо надеяться, что с выпивкой они не жмутся. Хотя с этими выскочками ничего наперед не известно. А жаль, что слухи, будто остров купила Габриелла Терл, не подтвердились. Он бы не прочь повращаться среди кинозвезд. Что ж, надо полагать, какие-то девушки там все же будут…

Он вышел из гостиницы, потянулся, зевнул, посмотрел на безоблачное голубое небо и сел в «далмейн».

Отличная фигура, высокий рост, вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза на загорелом лице приковывали взгляды молодых женщин.

Он выжал акселератор, мотор взревел, и автомобиль нырнул в узкую улочку. Старики и мальчишки-посыльные поспешно посторонились. Уличная ребятня восхищенно провожала машину глазами. Антони Марстон продолжал свой триумфальный путь.

Мистер Блор ехал поездом с замедленной скоростью из Плимута [291] Плимут — город на юго-западе Англии. . Кроме него, в купе был всего один пассажир — старый моряк с мутными от пьянства глазами. Впрочем, сейчас он клевал носом. Мистер Блор аккуратно вносил какие-то записи в блокнот. «Вот они все, голубчики, — бормотал он себе под нос, — Эмили Брент, Вера Клейторн, доктор Армстронг, Антони Марстон, старый судья Уоргрейв, Филипп Ломбард, генерал Макартур, кавалер ордена Святого Михаила и Георгия и ордена „За боевые заслуги“ [292] «За боевые заслуги» — орден, учрежденный в 1886 году; награждаются отличившиеся в боях офицеры сухопутных войск, Военно-морских и Военно-воздушных сил и морской пехоты. , двое слуг — мистер и миссис Роджерс».

Он захлопнул блокнот и положил его в карман. Покосился на моряка, прикорнувшего в углу.

«Набрался будь здоров», — с ходу определил мистер Блор.

И снова методично и основательно перебрал все в уме.

«Работа вроде несложная, — размышлял он. — Думаю, что осечки тут не будет. Вид у меня, по-моему, подходящий».

Он встал, придирчиво поглядел на себя в зеркало. В зеркале отражался человек не слишком выразительной наружности. Серые глаза поставлены довольно близко, маленькие усики. В облике что-то военное.

«Могу сойти и за майора, — сказал своему отражению мистер Блор. — Ах ты, черт, забыл, там же будет тот генерал. Он меня сразу выведет на чистую воду. Южная Африка — вот что нужно! Никто из этой компании там не был, а я только что прочел рекламный проспект туристского агентства и смогу поддержать разговор. К счастью, жители колоний занимаются чем угодно. Так что я вполне могу сойти за дельца из Южной Африки».

Негритянский остров. Он как-то был там еще мальчишкой…

…Вонючая скала, засиженная чайками, километрах в двух от берега. Остров назвали так потому, что его очертания напоминают профиль человека с вывороченными губами.

Странная затея — построить дом на таком острове! В плохую погоду там и вовсе жить нельзя. Впрочем, каких только причуд не бывает у миллионеров!

Старик в углу проснулся и сказал:

— На море ничего нельзя знать наперед — ни-че-го!

— Вы совершенно правы, ничего нельзя знать наперед, — поддакнул ему мистер Блор.

Старик икнул раз-другой и жалобно сказал:

— Шторм собирается.

— Да нет, приятель, — сказал Блор. — Погода отличная.

— А я вам говорю, что скоро будет буря, — рассердился старик, — у меня на это нюх.

— Может, вы и правы, — миролюбиво согласился мистер Блор.

Поезд остановился, старик, покачиваясь, поднялся.