Агата Кристи - Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

Старый Симеон Ли удовлетворенно чему-то усмехнулся.

— Ты передал мою просьбу миссис Альфред, а? — спросил он.

Хорбери, стоящий рядом с креслом, вполголоса почтительно произнес:

— Да, сэр.

— Слово в слово, как я сказал?

— Да, сэр. Я не сделал ни единой ошибки, сэр.

— Да, ошибок ты не делаешь. Что желаю тебе и в дальнейшем, иначе тебе придется пожалеть! Ну и что же она ответила, Хорбери? Что сказала миссис Альфред?

Хорбери подчеркнуто-безразличным тоном передал разговор, состоявшийся в гостиной.

Старик снова удовлетворенно хмыкнул и потер руки.

— Превосходно… Высший класс… Небось весь день ломали себе голову! Превосходно! А теперь я с ними поговорю. Позови-ка их ко мне.

— Слушаю, сэр.

Бесшумными шагами он пересек комнату и вышел.

— И еще, Хорбери…

Старик оглянулся и тихонько выругался.

— Ходит, как кот. Никогда не знаешь, здесь он или ушел.

Он так и сидел неподвижно в своем кресле, поглаживая время от времени подбородок. Довольно скоро раздался деликатный стук в дверь, и в комнату вошли Альфред и Лидия.

— A-а, вот и вы, вот и вы. Лидия, моя дорогая, садись-ка поближе. Какой у тебя чудесный цвет лица!

— Я была в саду. Сегодня холодно, поэтому щеки так и горят.

— Как ты себя чувствуешь, папа? — спросил Альфред. — Хорошо отдохнул после ленча?

— Отлично, по высшему разряду. Мне снилась моя молодость, то время, когда я еще не обосновался здесь и не стал столпом общества. — И он снова почему-то хмыкнул.

Его невестка учтиво улыбнулась в ответ.

— Кто эти двое, папа, что приедут к нам на Рождество? — не выдержал Альфред.

— Ах да, совсем забыл вам сказать. В этом году я намерен пышно отпраздновать Рождество. Значит, так: Джордж с Магдалиной…

— Да, — подтвердила Лидия. — Они приедут завтра поездом в семнадцать двадцать.

— Бедняга Джордж, — заметил Симеон. — Пустозвон и ничтожество. Тем не менее он мой сын.

— Избирателям он нравится, — счел нужным добавить Альфред.

— Наверное, считают его честным, — усмехнулся Симеон. — Честным! В роду Ли еще не было ни одного честного человека.

— Как ты можешь так говорить, папа!

— За исключением тебя, мой мальчик. За исключением тебя.

— А Дэвид? — спросила Лидия.

— Да, Дэвид. Очень хочется увидеть, каким он теперь стал. Столько лет не виделись. В юности он был размазней. Интересно, какая у него жена… Во всяком случае, в отличие от этого глупца Джорджа у него хватило ума не жениться на женщине на двадцать лет моложе его!

— Хильда написала очень милое письмо, — заметила Лидия. — И только что я получила от нее телеграмму: они уже точно приезжают завтра.

Симеон бросил на нее долгий проницательный взгляд.

— Мне еще никогда не удавалось выведать твоих истинных мыслей, Лидия, — засмеялся он. — Что делает тебе честь. Ты очень воспитанная женщина. Сказывается хорошее происхождение. А вообще наследственность забавная штука. Среди моих собственных детей в меня пошел только один.

В его глазах вспыхнули веселые искорки.

— Ну-ка отгадайте, кто еще приедет к нам на Рождество! Даю вам три попытки и держу пари на пять фунтов, что ни за что не отгадаете.

Он перевел взгляд с Альфреда на Лидию и обратно.

— Хорбери сказал, что ты ждешь какую-то молодую даму, — хмуро отозвался Альфред.

— И это, я вижу, вас заинтриговало. Пилар должна прибыть с минуты на минуту. Я приказал выслать за ней машину.

— Пилар? — переспросил Альфред.

— Пилар Эстравадос, дочь Дженнифер и моя внучка, — объяснил Симеон. — Интересно, как она выглядит.

— Господи Боже, папа, — воскликнул Альфред, — ты ни разу не говорил мне…

Старик злорадно ухмыльнулся.

— Да, я решил держать это в секрете. Попросил Чарлтона написать в Испанию и все выяснить.

— Ты ни разу не говорил мне… — с обидой и упреком повторил Альфред.

— Я хотел преподнести вам сюрприз, — отозвался Симеон с прежней ухмылкой. — Это так замечательно — в нашем доме снова появится юное существо!.. Я ни разу не видел Эстравадоса. Интересно, на кого она похожа — на мать или на отца?

— Ты в самом деле считаешь, что это разумно, папа? — начал Альфред. — Принимая во внимание все обстоятельства…

— Ты слишком осмотрителен, Альфред… Слишком печешься о покое, сынок! Да, да, слишком! Я же об этом никогда не думал! Делай, что тебе хочется, а за грехи расплатишься потом — вот это по мне! Эта девушка — единственная моя внучка! Какое мне дело до ее отца и до того, чем он занимался! Пилар — моя плоть и кровь! И она будет жить в моем доме.

— Она будет здесь жить? — резко переспросила Лидия.

Он метнул на нее пытливый взгляд.

— Ты возражаешь?

Она покачала головой.

— Как я могу возражать против того, что вы собрались кого-то пригласить в ваш собственный дом? — улыбнулась она. — Просто я беспокоюсь за нее.

— За нее? Что ты имеешь в виду?

— Будет ли она здесь счастлива?

Старик вскинул голову.

— У нее нет ни пенни. Она должна быть благодарна!

Лидия пожала плечами.

— Теперь тебе понятно, что это будет необычное Рождество? — обернулся Симеон Ли к Альфреду. — Все мои дети соберутся наконец в моем доме. Все мои дети. А теперь отгадай, кто наш второй гость, я ведь, считай, уже подсказал.

Альфред смотрел на отца ошарашенным взглядом.

— Все мои дети! Неужели не догадываешься? Гарри, конечно. Твой брат Гарри!

Альфред побледнел.

— Гарри… — с трудом выдавил из себя он. — Но разве он…

— Гарри собственной персоной!

— Но мы же считали, что он умер!

— Жив!

— И ты пригласил его сюда? После всего, что случилось?

— Блудного сына? Ты прав! Мы должны приготовить ему достойную встречу. Мы должны заколоть откормленного теленка [131] Имеется в виду библейская притча о блудном сыне, в честь возвращения которого в лоно семьи отец велел заколоть откормленного теленка (Евангелие от Луки, 15, 11–32). , Альфред.

— Он дурно вел себя по отношению к тебе… ко всем нам. Он…

— К чему перечислять его проступки? Их чересчур много. Но на Рождество, как ты помнишь, грехи прощаются. Встретим блудного сына теплом и радушием.

Альфред встал.

— Да, это и вправду сюрприз, — пробормотал он. — Я и представить себе не мог, что Гарри когда-нибудь вернется в этот дом.

Симеон подался вперед.

— Ты никогда не любил Гарри, верно? — вкрадчиво спросил он.

— После того, как он так с тобой поступил…

— Что было — то быльем поросло, — усмехнулся Симеон. — На Рождество следует забыть старые обиды, не так ли, Лидия?

Лидия тоже побледнела.

— Я вижу, вы тщательно подготовились к нынешнему Рождеству, — сухо заметила она.

— Я хочу, чтобы рядом со мной была вся моя семья. Хочу мира и доброжелательности. Я старик. Ты что, уже уходишь, дорогой?