Агата Кристи - Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Логично, — задумчиво произнес полковник Джонсон. — А есть у вас, Сагден, какие-нибудь соображения по поводу того, кто бы мог быть этим «членом семьи»?

— Нет, сэр.

— Никаких?

— Никаких, сэр.

Джонсон покачал головой.

— Что ж, продолжайте.

Инспектор Сагден снова заговорил официальным тоном:

— Ровно в девять пятнадцать я вернулся в дом. Только собрался позвонить, слышу, в доме кто-то закричал, а вслед за этим раздался шум и топот. Я нажал несколько раз на кнопку звонка, постучал дверным молотком, но прошло три или четыре минуты, прежде чем мне открыли. Посмотрев на лакея, я сразу понял, что что-то стряслось. Он весь дрожал, и казалось, вот-вот упадет в обморок. «Мистер Ли… его убили», — прошептал он. Я сразу побежал наверх. В комнате мистера Ли творилось что-то несусветное. Там, по-видимому, шла жестокая борьба. Мистер Ли лежал в луже крови, с перерезанным горлом.

— Сам он не мог этого сделать? — вскинулся начальник полиции.

— Исключено, сэр, — покачал головой Сагден. — Там явно были следы борьбы — столы и стулья были перевернуты, везде осколки фарфора, стекла. И ни ножа, ни бритвы, которыми можно было бы это совершить, не было.

— Да, доводы веские. — Начальник полиции задумался. — А кто был в комнате?

— Собралась почти вся семья, сэр. Стояли и смотрели.

— Ваши соображения, Сагден? — спросил полковник Джонсон.

— История скверная, — не сразу отозвался инспектор. — Сдается мне, убийство совершил кто-то из домашних. Едва ли чужой мог проникнуть в дом, а затем незаметно исчезнуть.

— А как окно? Оно было открыто?

— В этой комнате два окна, сэр. Одно было закрыто на шпингалет, другое — приподнято [155] В Англии окна в домах открываются снизу вверх. на несколько дюймов [156] Дюйм — единица длины в системе английских мер, равная 2,54 см. , но наглухо закреплено и, по-видимому, многие годы оставалось в таком положении. Я пробовал его открыть, но у меня ничего не получилось. Да и стена снаружи совершенно гладкая, на ней нет ни плюща, ни каких-нибудь вьюнков. Не представляю, как можно было уйти через это окно.

— А сколько в комнате дверей?

— Одна. Комната находится в конце коридора. Дверь была заперта изнутри. Когда они услышали грохот и предсмертный крик старика, то сразу бросились наверх, но, чтобы проникнуть внутрь, им пришлось взломать дверь.

— И кто был в комнате? — резко спросил Джонсон.

— Никого, сэр, кроме самого мистера Ли, который был убит незадолго до их появления, — мрачно пробасил Сагден.

Полковник Джонсон несколько минут молча смотрел на Сагдена, а потом разразился страстной тирадой:

— Уж не хотите ли вы сказать, инспектор, что это один из тех треклятых случаев, которые так любят изображать в детективных романах: жертва — в запертой изнутри комнате, а убийца — неведомо кто… надо полагать, нечистая сила?

Под пышными инспекторскими усами явно скрывалась улыбка, когда он совершенно серьезным тоном произнес:

— Нет, сэр, я полагаю, сила действовала вполне земная.

— Значит, самоубийство? — спросил полковник Джонсон. — А что же еще?

— В таком случае где же оружие, сэр? Нет, это не самоубийство.

— Но тогда куда же делся убийца? Вылез в окно?

Сагден покачал головой.

— Готов поклясться, что это невозможно.

— Но вы же сказали, что дверь была заперта изнутри?

Инспектор, кивнув, вынул из кармана ключ и положил его на стол.

— Отпечатки пальцев отсутствуют, — доложил он. — Но посмотрите на ключ, сэр. Взгляните через вот эту лупу.

Пуаро тоже наклонился над ключом.

— Вот те на! — воскликнул начальник полиции. — Теперь понятно, что вы имели в виду, инспектор. Видите тонкие царапины на конце ключа, Пуаро?

— Да, вижу. Это означает, что ключ был повернут извне, при помощи какого-то специального инструмента, которым удалось ухватить конец ключа через замочную скважину… Кстати, это можно проделать обычными плоскогубцами.

— Совершенно верно, — кивнул инспектор.

— Видимо, преступник решил, — продолжал Пуаро, — что если дверь будет заперта изнутри, все подумают, что старик решил покончить с собой.

— Вы правы, мистер Пуаро, именно на это преступник и рассчитывал.

Пуаро задумчиво покачал головой.

— А беспорядок в комнате? Вы же сами сказали, что одно это исключает версию самоубийства. Значит, убийце прежде всего следовало привести все в порядок.

— Но у него не было времени, мистер Пуаро, — возразил инспектор Сагден. — В том-то и дело. У него просто не было времени. Предположим, он рассчитывал застать старого джентльмена врасплох. Но не вышло. Началась борьба, ну соответственно — шум, грохот — их отчетливо слышали все, кто был внизу, к тому же старый Ли успел позвать на помощь. Все бросились наверх. А преступник успел только выскользнуть из комнаты и повернуть ключ в замке.

— Логично, — признал Пуаро. — Убийца, возможно, ошибся в своих расчетах. Но почему бы ему, по крайней мере, не оставить рядом с убитым орудие преступления? Ведь, если не найдут орудия, никому и в голову не придет, что это самоубийство. Неужели он мог допустить такую небрежность?

Инспектор с готовностью кивнул:

— Преступники часто допускают ошибки. Знаем по опыту.

— Тем не менее все его промахи не помешали ему ускользнуть, — коротко вздохнул Пуаро.

— Не думаю, что он ускользнул.

— Вы хотите сказать, что он все еще здесь, в доме?

— А где же еще ему быть? Ведь это наверняка кто-то из домашних.

— Tout de même [157] Все равно ( фр .). , — мягко заметил Пуаро, — пока ему удалось хорошо замаскироваться. Вы же не знаете, кто из них.

Столь же мягко, но настойчиво инспектор Сагден возразил:

— Думаю, что очень скоро узнаем. После того как всех здесь допросим.

— Послушайте, Сагден, — вмешался полковник Джонсон, — меня лично поражает вот что: тот, кто повернул ключ изнутри, должен иметь определенный криминальный опыт. Такие инструменты требуют сноровки.

— Вы хотите сказать, что действовал профессионал, сэр?

— Именно.

— Похоже, что так, — не мог не согласиться Сагден. — И я думаю, что его следует поискать среди слуг. Тогда бы все сошлось — и кража алмазов, и последовавшее за ней убийство.

— И что же вас смущает?

— Вначале и я так подумал. Но когда стал прикидывать… Судите сами: в доме девять слуг, шесть из них — женщины, причем пятеро прослужили здесь не менее четырех лет. Кроме них, есть дворецкий и лакей. Дворецкий служит в доме почти сорок лет — срок прямо-таки рекордный. Лакей — из местных, сын садовника, здесь и вырос. Откуда ему было набраться подобных навыков? Еще есть камердинер мистера Ли. Человек он сравнительно новый, но, когда произошло преступление, его в доме не было, он ушел незадолго до восьми.