Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Сообщите нам, пожалуйста, кем именно была мадам Моризо — или мадам Жизель.

— Мадам Жизель, — я употребляю ее профессиональное имя, под которым она вела дела, — была одной из самых известных ростовщиц Парижа.

— По какому адресу она занималась своим делом?

— В доме номер три по Рю Жоллетт. Жила она там же.

— Как я понимаю, она довольно часто ездила в Англию. Она и здесь вела дела?

— Да. В Англии у нее была большая клиентура. Она хорошо известна в определенных кругах английского общества.

— Как бы вы охарактеризовали эти круги?

— Ее клиентами по большей части были представители высших классов и лица свободных профессий, для которых особенно важно избегать огласки.

— И она имела репутацию человека надежного?

— Да, в высшей степени.

— Находитесь ли вы в курсе всех, так сказать, деталей ее деловых операций?

— Нет. Я помогал ей как адвокат, но мадам Жизель была деловой женщиной столь высокого ранга, что могла сама позаботиться о своих операциях компетентнейшим образом. Весь контроль за ее деятельностью находился исключительно в ее собственных руках. Позволю себе заметить, она была женщиной весьма своеобразного характера и широко известной общественной фигурой.

— Что вы можете сказать о ее финансовом положении?

— Она была исключительно богатая женщина.

— Известно ли вам, имелись у нее враги?

— Это мне неизвестно.

После мэтра Тибо вызвали Генри Митчелла.

— Ваше имя Генри Чарлз Митчелл и вы живете в Уондсуорте, Шублек-Лейн, одиннадцать? — спросил коронер.

— Да, сэр.

— Вы служащий «Юниверсал Эйрлайнз Лимитед»?

— Да, сэр.

— Вы старший стюард воздушного лайнера «Прометей»?

— Да, сэр.

— Во вторник восемнадцатого вы дежурили на «Прометее» во время двенадцатичасового рейса Париж — Кройдон. Покойная летела этим рейсом. Видели ли вы ее когда-нибудь прежде?

— Да, сэр. Полгода назад я работал в утреннюю смену и раз или два видел ее на рейсах в восемь сорок пять.

— Вам было известно ее имя?

— Ну, оно стояло в списке пассажиров, сэр, но я, так сказать, специально его не отметил.

— Вам приходилось когда-нибудь слышать имя мадам Жизель?

— Нет, сэр.

— А теперь постарайтесь вспомнить и рассказать нам, что именно случилось в прошлый вторник во время этого рейса.

— Я разнес ленч, сэр, и обходил всех со счетами. Я подумал, что покойная уснула. Ну и решил, разбужу ее минут за пять до прибытия. А когда стал будить, обнаружил, что она мертва или в обмороке, я нашел среди пассажиров врача. Он сказал…

— Мы сегодня выслушаем показания доктора Брайанта. Взгляните, пожалуйста.

Митчелл осторожно взял протянутую ему духовую трубку.

— Вы когда-нибудь раньше видели это?

— Нет, сэр.

— Вы уверены, что не видели ее у кого-либо из пассажиров?

— Да, сэр.

— Альберт Дейвис.

Перед коронером предстал младший стюард.

— Вы Альберт Дейвис, проживающий в Кройдоне, Барком-стрит, двадцать три. Вы служащий «Юниверсал Эйрлайнз Лимитед»?

— Да, сэр.

— Вы были вторым стюардом на «Прометее» в прошлый вторник?

— Да, сэр.

— Как вы узнали о трагедии?

— Мистер Митчелл, сэр, сказал мне, что, кажется, с одной пассажиркой что-то случилось.

— Вы когда-нибудь видели это?

Дейвису передали духовую трубку.

— Нет, сэр.

— Вы не замечали ее в руках кого-нибудь из пассажиров?

— Нет, сэр.

— Произошло ли во время полета что-либо такое, что, по вашему мнению, могло бы пролить свет на случившееся?

— Нет, сэр.

— Хорошо. Вы свободны.

— Доктор Роджер Брайант.

Доктор Брайант сообщил свое полное имя и адрес и отрекомендовался как специалист по болезням уха, горла, носа.

— Доктор Брайант, опишите, пожалуйста, по возможности точно, что именно произошло во вторник восемнадцатого.

— Перед самым прибытием в Кройдон ко мне подошел старший стюард. Он спросил, не врач ли я. Когда я ответил, да, врач, он сказал, что одной пассажирке стало плохо. Я поднялся и пошел за ним. Женщина, о которой шла речь, лежала, откинувшись в своем кресле. Она уже была мертва какое-то время.

— Сколько, по-вашему, прошло с момента смерти?

— Я бы сказал, по меньшей мере полчаса. По моему заключению — где-то между получасом и часом.

— У вас не возникло какого-либо предположения относительно причины смерти?

— Нет. Без тщательного осмотра сказать ничего нельзя.

— Но вы заметили след укола на шее?

— Да.

— Благодарю вас… Доктор Джеймс Уистлер.

Доктор Уистлер был тощий маленький человечек.

— Вы полицейский врач этого района?

— Да.

— Прошу вас рассказать о случившемся.

— В прошлый вторник, восемнадцатого числа, в начале четвертого я получил вызов на Кройдонский аэродром. Там мне показали тело женщины средних лет, лежащее в кресле авиалайнера «Прометей». Она была мертва, смерть, на мой взгляд, произошла примерно за час до этого. Я заметил на шее у нее след укола — прямо на яремной вене. Этот след мог быть оставлен как жалом пчелы, так и шипом, который мне показали. Тело перевезли в морг, где я смог произвести тщательный осмотр.

— К каким выводам вы пришли?

— Я пришел к заключению, что причиной смерти было попадание в кровеносную систему сильнодействующего токсина. Смерть произошла в результате паралича сердца и была практически мгновенной.

— Вы можете сказать, что это был за токсин?

— Такого я никогда не встречал.

Ловившие каждое его слово репортеры записали: «Неизвестный яд».

— Благодарю вас… Мистер Генри Винтерспун.

Мистер Винтерспун был крупный мужчина с приятным несколько мечтательным выражением лица. Эдакий добродушный, но недалекий малый. Все были просто поражены, услышав, что это — главный правительственный эксперт и знаток редких ядов.

Коронер приподнял смертоносный шип и спросил, узнает ли его мистер Винтерспун.

— Узнаю. Его присылали мне на анализ.

— Вы сообщите нам результат анализа?

— Конечно. Должен заметить, что первоначально острие было погружено в кураре — средство для отравления стрел, применяемое некоторыми племенами.

Репортеры радостно застрочили в блокнотах.

— Стало быть, вы полагаете, что смерть была вызвана кураре?

— О нет, — сказал мистер Винтерспун. — На острие этого яда почти не осталось — его доза ничтожна. Результаты анализа показывают, что недавно острие было погружено в яд Dyspholidus Typus, более известный как бумсленг или древесная змея.

— Бумсленг? Что такое бумсленг?

— Это южноафриканская змея — одна из самых ядовитых и опасных в природе. Действие ее яда на человека неизвестно, но вы сможете составить себе некоторое представление о его убийственной силе, если я скажу вам, что при инъекции этого яда гиене та погибает прежде, чем удается извлечь иглу. Шакал умирает сразу, словно от точного выстрела. Яд вызывает мгновенное внутреннее кровоизлияние и одновременный паралич сердца.