Агата Кристи - Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария

— Она была милая девочка, насколько я помню, — пробормотала леди Тамплин, продолжая свою мысль, — тихоня, воды не замутит, не красавица и никогда не гонялась за мужчинами.

— Так что Пончик вне опасности? — подхватила Ленокс.

Леди Тамплин посмотрела на нее с укором.

— Пончик никогда не станет… — начала она.

— Не станет, — согласилась Ленокс. — Конечно, не станет; он превосходно понимает, откуда на его хлебе берется масло.

— Дорогая, — сказала леди Тамплин. — Ты умеешь быть на редкость бестактной.

— Прошу прощения, — бросила Ленокс.

Плотнее запахнув свой пеньюар, леди Тамплин сложила газету, взяла косметичку, утренние письма и решительно встала.

— Я напишу милочке Кэтрин сейчас же, — сказала она. — И напомню ей о добрых старых временах в Эджворте.

И с воинственным блеском в глазах она направилась в дом.

Не в пример миссис Сэмюэл Харфилд, она легко справилась с письмом, с ходу исписав четыре страницы без пауз или размышлений, а перечитав, не нашла нужным исправить ни слова.

Кэтрин получила письмо сразу по приезде в Лондон; Поняла ли она то, что было между строк? — особый вопрос. Она убрала письмо в сумочку и отправилась на свидание с адвокатами покойной миссис Харфилд.

Фирма была одной из старейших в Лиикольнс-инн-Филдс [35] Линкольнс-инн-Филдс — одна из старейших корпораций адвокатов, существующая в Лондоне с XIV века. . После нескольких минут ожидания Кэтрин была принята главой фирмы — благообразным, пожилым господином с проницательными голубыми глазами и отеческой манерой обращения.

В течение двадцати минут они беседовали о завещании миссис Харфилд, после чего Кэтрин протянула адвокату письмо миссис Сэмюэл.

— Я думаю, мне следует показать вам его, — сказала она. — Хотя оно довольно нелепо.

Юрист прочитал письмо и слегка улыбнулся.

— Довольно наивная провокация, мисс Грей. Я с полной ответственностью могу вас уверить, что эти люди не имеют никаких прав на имущество и, если они попытаются опротестовать завещание, ни один суд не примет такой иск к рассмотрению.

— Я так и думала.

— Человек далеко не всегда прислушивается к разуму. На месте миссис Сэмюэл Харфилд я скорее воззвал бы к вашему великодушию.

— Об этом я и собиралась с вами поговорить. Мне хотелось бы выделить некоторую сумму этим людям.

— Это необязательно.

— Я знаю.

— Они не поймут, что это значит, и, возможно, расценят вашу щедрость как попытку откупиться, хотя деньги они примут, несмотря ни на что.

— Я понимаю, но с этим ничего не поделаешь.

— Я рекомендовал бы вам, мисс Грей, оставить эту идею.

Кэтрин покачала головой:

— Вы совершенно правы, я знаю, но мне все-таки хотелось бы с ними поделиться.

— Они примут ваши деньги, а потом вас же станут поливать грязью.

— Ну, — сказала Кэтрин, — это уж как им будет угодно. Кому что нравится, как говорится. Они, в конце концов, единственная родня миссис Харфилд, и, хотя они держали ее в бедных родственницах, пока она была жива, и даже не вспоминали о ее существовании, было бы несправедливо оставить их ни с чем.

Преодолев сопротивление адвоката, Кэтрин добилась своего и теперь со спокойной душой шла по улицам Лондона, зная, что может наконец свободно тратить деньги и строить какие угодно планы на будущее. Прежде всего она отправилась в заведение известной портнихи.

Стройная худощавая немолодая француженка, этакая томная герцогиня, приняла ее, и Кэтрин обратилась к ней с полным naivete: [36] Простодушием (фр.).

— Я бы хотела, если позволите, отдать себя в ваши руки. Всю свою жизнь я была очень бедна и совсем ничего не понимаю в нарядах, но теперь у меня появились деньги, и мне хотелось бы выглядеть как следует.

Француженка была очарована, нынешним утром ее артистическая натура была больно уязвлена: мясная королева из Аргентины не пожелала прислушаться к ее советам и выбрала модели совершенно не подходящие к ее, королевы, пышной красоте. Француженка внимательно рассматривала Кэтрин острыми и умными глазами.

— Да… да, я с удовольствием вам помогу. У мадемуазель отличная фигура, простые линии подойдут ей лучше всего. Она к тому же tres anglaise [37] Типичная англичанка (фр.). . Некоторые дамы были бы обижены, скажи я им такое, но не мадемуазель. Une belie Anglaise [38] Прекрасная англичанка (фр.). . Нет типа более восхитительного.

Всю томность Герцогини внезапно как ветром сдуло, посыпались приказания манекенщицам:

— Клотильда, Вирджиния, быстро, мои крошки, маленький tailleur gris clair и robe de soiree «'Soupir d'automne»! [39] Дымчато-серый костюм и вечернее клатье «Дыхание осени» (фр.). Марсель, дитя мое, крепдешиновый костюмчик цвета мимозы!

Утро было прелестное: Марсель, Клотильда, Вирджиния с меланхолической отрешенностью медленно прохаживались перед Кэтрин, покачиваясь и извиваясь, как из века в век покачивались и извивались их предшественницы. Герцогиня стояла рядом и делала пометки в маленькой записной книжке.

— Превосходный выбор, мадемуазель. У мадемуазель прекрасный gout [40] Вкус (фр.). . Нет, в самом деле, мадемуазель не найдет ничего лучше, чем эти костюмчики, если она собирается, как я полагаю, этой зимой на Ривьеру.

— Позвольте мне взглянуть еще раз на вечернее платье, — попросила Кэтрин. — Вот то, розоватое, розово-лиловое.

Появилась Вирджиния, медленно обошла круг.

— Прелесть, — сказала Кэтрин, рассматривая изящные мягкие складки лиловато-розовой ткани с серыми и голубыми всполохами. — Как вы называете эту модель?

— Soupir d'automne, да, да, это платье просто создано для мадемуазель.

Уже выйдя из мастерской, Кэтрин вспомнились эти слова Герцогини, и ей стало немножко грустно.

«Soupir d'automne, это платье просто создано для мадемуазель…»

Осень, да, это для нее. Для нее, никогда не знавшей ни весны, ни лета. Она упустила то, чего никогда нельзя будет вернуть. Годы рабства в Сент-Мэрн-Мид, а жизнь проходила мимо.

— Я идиотка, — сказала Кэтрин. — Идиотка. Что мне нужно? Почему месяц назад я была счастливее, чем теперь?

Кэтрин вынула из сумочки письмо леди Тамплин, полученное утром. Кэтрин была не глупа. Она сразу разобралась во всех nuances [41] Нюансах (фр.). этого письма и отлично поняла, с чего это вдруг у леди Тамплин появилась нежная любовь к давно Забытой кузине. Ради выгоды, а не ради удовольствия леди Тамилин столь страстно желала общества своей дорогой кузины. Отлично, почему бы нет? Это будет полезно обеим сторонам.

«Поеду», — решила Кэтрин.

Идя по Пикадилли [42] Пикадилли — одна из главных улиц в центральной части Лондона. , она завернула в бюро путешествий Кука [43] Бюро Кука — всемирно известное Бюро путешествий, основанное в 60-х годах XIX века. , чтобы сразу же решить этот вопрос. Ей пришлось несколько минут подождать. Человек, с которым занимался клерк, тоже собирался на Ривьеру. Надо же, все едут на Ривьеру. Да, впервые в жизни и она будет делать то, что делают «все».