Джадсон Филипс - Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне [антология]

Только это был не сон.

Смех прозвучал снова. Я взглянул на Питера. Он, сбросив одеяла, уже вскочил с кровати и бесшумно спешил к окну. Я было бросился за ним – он, требуя тишины, приложил палец к губам.

Мы плечом к плечу стояли у окна и смотрели наружу. Заметили внизу двоих мужчин в куртках, поднятые капюшоны скрывали их лица. И пока мы наблюдали за ними, один рассмеялся – тем самым смехом Ричарда Уидмарка.

Питер кинулся к двери, по дороге схватив с кровати куртку. В коридоре он обернулся ко мне, его глаза сияли, как алмазы.

– Теперь он наш! – услышал я его слова.

Помню, по дороге, пока мы торопливо спускались по лестнице в вестибюль, я взглянул на часы. Был час ночи. Мы проспали почти два часа.

В вестибюле было пусто, но в баре я заметил людей. Я считал, что нам нужна помощь, и про себя выругался, не встретив ни одного полицейского. Гарделла, решил я, скорее всего, в кабинете Макса.

За конторкой никого не оказалось, у коммутатора тоже.

– Позову Гарделлу! – крикнул я Питеру.

– Нет времени! – бросил он в ответ, устремляясь к выходу. – Не прощу себе, если он снова от нас удерет.

Я в последний раз безнадежно огляделся и потрусил за ним в пронизывающую ветреную ночь.

Все произошло настолько быстро, что я не понял, откуда грозила опасность. Меня толкнули, я только успел увидеть, как Питер летит со ступеней головой вперед на обледенелую дорожку. И тут мне дали такое ускорение, что я взвился в воздух следом за ним. Крепко приземлившись на четвереньки, на минуту потерял ориентацию.

А затем услышал визгливый смех, за которым грянул целый хор восторженных писклявых смешков. Поднял голову и увидел троих мужчин на спине Питера. Попробовал закричать, но получил удар сапогом в скулу, грохнулся о землю и на мгновение потерял сознание.

Я был в отключке недолго – всего несколько секунд – и вскоре вырвался из черного дурмана. Потряс головой, чтобы прояснить зрение, и не поверил тому, что увидел. Один из тех, кто повалил Питера, стоял над ним в своей куртке, до упаду хохотал и размахивал над головой его протезом. Второй, не давая подняться, заставлял лежать, уткнувшись лицом в снег. Первый кинул протез третьему, и они, хохоча, стали бросать его друг другу. Я готов был поклясться, что слышал слева, сзади от меня, женский голос.

Во мне вспыхнула багровая ярость. Я попытался пошевелиться и почувствовал, что меня держат за обе руки. Двое мужчин гоготали мне в уши.

– Твоя очередь вторая, старичок.

Хотел освободиться, но получил по шее ребром ладони. Перед глазами все снова поплыло, ноги подкосились.

Когда туман немного рассеялся, я увидел, что Питер поднимается на колени и глядит на стоящего над ним человека.

– Мы так и решили, что смехом выманим тебя на улицу, папаша. – Это был Брейден.

Они перестали перебрасываться протезом, и один из них водрузил его на верхушку сугроба. Питер медленно огляделся, словно искал опору, которая помогла бы ему подняться. На секунду взгляд остановился на протезе, который торчал из снега в добрых пяти метрах от него.

– Я же тебя предупреждал, что в следующий раз будем играть по моим правилам, – хихикнул Брейден.

– Вам, подонки, – прошипел я державшим меня негодяям, не сомневаясь, что они из компании Брейдена, – советую сразу меня убить. Потому что, если вы этого не сделаете, убью вас я, как только представится возможность.

– Закрой рот! – Меня снова саданули ребром ладони по шее.

Мир опять померк, но я различил голос Брейдена:

– Как тебе ситуация, папаша?

Послышался глухой звук удара и крик Питера от боли или ярости. Это был первый звук, который он издал с начала драки. Зрение вернулось ко мне, и я увидел, что Брейден стоит над ним и методично то с правой, то с левой лупит по голове. Питер откинулся на снег, и в тусклом свете луны я увидел темные пятна – кровь!

– Вставай, герой, получи все сполна! – рявкнул Брейден.

Он схватил Питера за грудки куртки и вздернул вверх.

– Подопри-ка его, малыш.

Один из мужчин подошел ближе и поддержал стоявшего на одной ноге Питера.

– Негодяи! – закричал я.

– Притихни!

Мне съездили по скуле. Никогда в жизни я не испытывал подобной боли.

Брейден отошел от Питера, примерился и нанес в подбородок страшный удар справа. Державший Питера отскочил, и тот повалился на снег. Хоть бы потерял сознание и ничего не чувствовал, подумал я.

– Не такой уж он крутой, – заметил кто-то, и все загоготали. Посмотреть на расправу подошли две девчушки. Их глаза сияли от возбуждения. Они подхватили Стайлса, словно куль, и посадили, привалив к сугробу.

Брейден наклонился, набрал снегу и принялся скатывать в твердый ком.

– Твоя очередь, дорогуша. – Он протянул снежок жене.

Та от восторга взвыла. Прицелилась и угодила Питеру прямо в лоб. Стайлс, как мертвый, повалился на бок. Брейден как будто потерял интерес к происходящему.

– Я думал, он повыносливее. – Мерзавец повернулся ко мне: – Посмотрим, каков на пробу наш болтун.

Меня пихнули вперед, и я, повалившись лицом в снег, остался лежать, ясно представляя, что меня ждет: на потеху двум ржущим идиоткам забьют до потери сознания. Но в отличие от Питера, у которого всего одна нога, у меня их две. Надо попытаться ответить – двинуть ему лыжным ботинком между ног.

– Поднимите его! – приказал Брейден.

Меня схватили сзади и, не выпуская скрученных за спиной рук, поставили на ноги. Я думал только об одном – как бы его убить. Сейчас он нанесет удар, меня отпустят, и я повалюсь. Он встанет надо мной, и тут я его достану.

Брейден встал передо мной, и в его глазах сверкнуло злорадство. Садист – это слово было в самую точку.

– Скажешь Стайлсу, когда придет в себя… если придет, что я дал ему такой же шанс, как он мне, когда запустил мне в брюхо лимон.

– Хочешь сказать, когда он остановил твои издевательства над калекой со сломанной шеей? – Я говорил неразборчиво; губы распухли, затылок ломило.

– Хочу сказать: когда он полез не в свое дело, – огрызнулся Брейден. – Никто не смеет поставить меня на карачки и не поплатиться за это. Вот так-то, тявка. – Он потер костяшки пальцев затянутой в перчатку руки. И снова рассмеялся. – Думает, что всегда прав, этот твой папахен. Интересно, тявка, что он скажет жирняку? Мол, опять услышал смех и побежал сюда. Истинная правда – слышал. И прошлой ночью тоже. Мы спрятались в коттедже и смотрели, как он суетится и ловит убийцу. Это мы смеялись, тявка, и вчера и сегодня – очень уж хотелось поржать над твоим папахеном. И тот, кто смеялся над ним год назад, тоже, должно быть, здесь и очень потешается. А теперь займемся делом – обеспечим твоего дантиста работой на пару лет вперед.

Он отвел кулак назад, и я внутренне собрался, молясь: Боже, дай мне силы, как можно дольше оставаться в сознании.