Джадсон Филипс - Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне [антология]

– Значит, вы скоротали ночь, подшучивая над людьми? – спросил он. – Я не умираю от смеха только потому, что у меня слишком примитивное чувство юмора. Могу дойти до того, что дам волю мистеру Стайлсу. Какой же ты отменный подонок, приятель. – Гарделла чему-то рассмеялся. – А теперь к серьезным делам. Двух девушек до смерти закололи ножом не дальше двадцати ярдов от коттеджа Митчела, пока вы всемером до упада потешались над одноногим калекой. Сна ни в одном глазу, все в полном сознании. Согласись: кто-то сильно рисковал.

– Не соглашусь, жирняк. – Брейден сделал шаг к столу. – От закрытия бара до того момента, как Стайлс выскочил ловить своего весельчака, мы держались вместе. И каждый готов подтвердить алиби всех остальных на время убийства.

– Будет разумным, если ты больше не станешь называть меня «жирняком», – заметил Гарделла. – Лезть с комментариями по поводу моей талии я разрешаю только друзьям. И не поверю ни слову твоим семи головорезам даже под присягой. Думаю, что присяжные тоже. Но вопрос все-таки задам. Видели ли вы после закрытия бара, чтобы кто-нибудь входил в коттедж номер шесть?

– Нет.

– Но нам известно, что туда входили. Марта Тауэрс и двое мужчин, которые ее провожали.

– Мы не видели их и не слышали, – отрезал Брейден.

– И никого позднее?

– И никого позднее.

– Не слышали криков о помощи? Спрашиваю, хотя уверен, ты не побежал бы спасать даже собственную бабушку, если бы она тонула.

– Мы ничего не видели и ничего не слышали. Так уж не повезло.

– Не повезло, потому что лишились удовольствия полюбоваться, как кромсают ножом двух девушек? – Голос инспектора внезапно посуровел. Он встал из-за стола. – На этом все.

– Вы ему верите? – спросил я.

– До поры до времени. Будьте добры, позовите Гоуэна.

Мне следовало бы промолчать, но злость не позволила удержать язык за зубами:

– Вы его не спросили про Льюиса и про нападение на Лору.

– Потому что раскусил нашего приятеля, – ответил детектив. – Чтобы избежать побоев, он будет нам плести, какой он весь из себя ушлый молодчик. Но другие вопросы, если ответ на них «да», замотает. Мы еще к нему вернемся и посмотрим, что ему есть сказать. Так позовите Гоуэна.

Брейдена увели, и мы остались в кабинете втроем. Гарделла что-то записывал в блокнот. Питер подошел к окну и, повернувшись к нам спиной, смотрел в ночь.

– Не убивайтесь, дружище, – сказал ему, не отрывая взгляда от стола, инспектор. – Трудно отличить одно подражание смеху Уидмарка в «Поцелуе смерти» от другого. Тем более что своего шутника вы слышали год назад. Тут легко ошибиться. Послужит вам уроком, насколько можно вообще доверять свидетельским показаниям. Мне приходилось наблюдать, как абсолютно искренний свидетель указывал при опознании на ни в чем не повинного копа. Двое, видевшие одно и то же, описывают события по-разному. Слышат иные звуки на месте преступления. Таково уж бремя полицейского. – Гарделла поднял голову и повернулся ко мне. – А про Льюиса и Лору Причард я не спросил, потому что мне и так все известно. Помните, их семерка пыталась прорваться через полицейский кордон? Когда их задержали, Льюис разговаривал со мной. С тех пор мы за ними присматривали. Когда прокурора убивали, компания Брейдена находилась в баре. Может быть, я пытаюсь облегчить себе труд, но надеюсь, что нам следует искать одного убийцу, а не трех разных типов.

На столе зазвонил телефон. Гарделла рявкнул в трубку:

– У телефона! Питер, вас. Междугородний.

– Привет, Фрэнк, – поздоровался Стайлс. Он слушал, казалось, бесконечно долго, и морщинки у его губ обозначались все резче. Наконец он хрипло поблагодарил собеседника и, повесив трубку, остался стоять, опершись ладонями о стол. – Фрэнк Девери – мой босс. Частный детектив, которого он пустил по следу Джейн Причард, кое-что раскопал. В последние три месяца она часто встречалась с женатым мужчиной среднего возраста. Он опознан.

– Секунду, – произнес Гарделла. – Попробую догадаться. – Он откинулся на спинку вращающегося кресла и прикрыл глаза. – Макс Ландберг.

Питер ответил ему взглядом и медленно кивнул.

– В нашем деле приходится учиться распознавать фальшь, – заметил инспектор. – Так дирижер оркестра подмечает, что халтурит его третья скрипка. С чем-то таким я столкнулся сегодня вечером, но не было времени задуматься.

Я понятия не имел, куда он клонит, но Питер кивнул.

– Это когда я спросил Хедду, не вызывают ли у нее ассоциаций слова о сорокалетнем мужчине.

– Она ответила, что им мог быть один из двадцати или тридцати их гостей. – Гарделла потянулся за новой сигарой. – Вот тут-то и промелькнула фальшь. Она рассмеялась и сказала: им мог быть даже Макс. Хедда, наверное, хотела проверить, не работает ли наша мысль в этом направлении, а также прощупать еще одну тему. На ваши слова, что убийцей могла быть жена сорокалетнего мужчины, она, посмеиваясь, спросила: «Намекаете на меня?» Меня тогда кольнула ее неестественность, но я медленно соображал. – Инспектор снял телефонную трубку: – Попросите сюда Макса и Хедду.

Питер закурил, и я заметил, что его руки подрагивают.

– Вы были чертовски правы по поводу меня, Гарделла, – признался он. – Лучше бы я резался в карты, а расследование полностью предоставил вам. Позволил обвести себя вокруг пальца с этим смехом. Не подумал о Максе, потому что он мой друг. И даже не воспользовался для дела тем, что знал о Джейн Причард.

– Что вы знали? – спросил я.

– Девушка берегла себя для своего избранника. И для нее стало большим ударом узнать, что тот, кого она полюбила, женат. Она могла смириться и с этим, если он наплел ей о своей несчастной семейной жизни. Но приехать туда, где он был со своей женой, совершенно не в ее характере. Джейн потеряла над собой контроль, сказал я себе. Но если единственным местом, где она могла встретиться и поговорить со своим возлюбленным в эти выходные и в ближайшее время, где находилась его жена, оказался «Дарлбрук»? И все потому, что ее избранник не мог отлучиться отсюда? Тогда таким мужчиной мог быть только один человек. Это Макс. Элементарно, но только не для меня. Потому что Макс – мой друг. Я не позволял себе даже мысли о нем.

– Он мне не друг, но я только-только начал коситься в его сторону, – успокоил Стайлса Гарделла и снова вызвал по телефону Гоуэна и владеющего стенографией полицейского.

Когда Макс и Хедда, взявшись за руки, вошли, я пожалел, что нахожусь в кабинете. Эти люди были и моими друзьями. Я привязался к ним за те несколько недель, что здесь работал.

– С тобой все в порядке, Питер? – спросил Макс. – Что-нибудь выведали у Брейдена?

– Я не в порядке, – ответил Стайлс тусклым голосом. – Совсем не в порядке.