Ричард Халл - Благие намерения. Мой убийца (сборник)

– Тебя! – огрызнулся он. – Подозреваю, в квартире тоже никого. По крайней мере, к телефону никто не подходит.

– Если честно, никого, – подтвердил я, – хотя не возьму в толк, тебе-то какое дело. Ты не хуже меня знаешь, что я весь день в офисе, а ужинаю в клубе. Почему не позвонил туда?

С улицы шел слишком тусклый свет, и я не мог разглядеть выражение его лица.

– Не хотел. – В голосе Алана прозвучали подозрительные нотки. – Милое местечко у тебя, спокойное, – не к месту продолжил он, как я заметил, уклоняясь от темы.

При этом он нечаянно затронул особенно приятный для меня момент. Люблю тишину.

– Как в деревне, – согласился я. – Ни единого звука. Квартирка маленькая – большая мне не нужна, и смысла пускать деньги на ветер я не вижу. В меру современна, с приличной планировкой, рядом с центром. Соседей вообще не слышно, ни тех, что рядом, ни сверху, ни снизу. Напротив дома растут деревья, так что подглядеть за мной не получится. И я прекрасно обхожусь тем, что ежедневно ко мне заходит уборщица.

– Ты нанял домработницу? – с сомнением переспросил Алан.

– Да. Но она только что меня оставила. Между прочим, теперь придется стелить постель своими силами, а я не знаю, как это делается.

– Э-э… – протянул он, – у тебя только одна комната?

Такой грубый вопрос как раз в духе Алана Ренвика. Не думая, что может за ним стоять – хотя следовало бы подумать, учитывая, что он вообще странным образом оказался на моем пороге, – я ответил без промедления:

– Почему же. Комнатки, конечно, маленькие, но есть и гостиная, и гостевая рядом с моей спальней.

– И часто ты пользуешься гостевой?

– Почти никогда.

– Ясно… – Возникла небольшая пауза. – Тогда я поднимусь? Нужно переговорить. И кстати, у меня с обеда крошки во рту не было. Ты всегда держишь гостей на пороге?

Очевидная резонность последнего вопроса и полушутливый тон, коим он был задан, застали меня врасплох. Ко мне редко кто заходит. По правде сказать, почти никто и никогда. Квартира располагалась на втором этаже, и отсутствие лифта в здании меня не волновало. На самом деле я был даже рад – уж точно не будет шума лязгающих дверей, – но соседи с пятого не переставая твердили, что здание устарело. Надоели до чертиков.

– Выходит, гостей ты принимаешь редко? – пробормотал Ренвик, поднимаясь вслед за мной.

Я не обратил на это внимания, так же как не заметил, насколько осторожно он держался вдали от окна, пока я не задернул шторы. Развернувшись к нему, я, естественно, спросил, не хочет ли он мне объяснить, в чем дело.

– Всему свое время, – откликнулся Алан. – Ты что, плохо расслышал: я сегодня почти не ел.

– Почему же, черт возьми?

– Вдруг с тобой бы разминулся.

– Видимо, срочно потребовалось со мной встретиться.

– Ну да, соскучился. И все же… у тебя есть еда?

– Нет. Я не ем дома.

– О боже! Вот невозможный тип! Что, даже не завтракаешь?

– Завтракаю. Тостом и вареным яйцом. Утром мне хватает. На одного. Я же сказал: от меня ушла домработница.

– Да, скромно, – вздохнул Алан. – Надеюсь, батон хлеба и кусочек масла найдется?

– Найдется. Но завтра мне самому нужно будет поесть. Ты меня слышишь?

– Это ты меня не слышишь. Я умираю от голода! Что-то ты не очень гостеприимен. Сложно, что ли, выскочить с утра в магазинчик. Рядом ведь есть молочный?

Умышленно или нет – этого мне знать не дано, – Ренвик всегда к своим самым возмутительным заявлениям добавлял вопрос, и к тому времени, как ты на него отвечал, было слишком поздно к ним возвращаться. И этот случай не стал исключением. Едва я промямлил, что да, рядом есть молочный, как он, торжествуя, провозгласил:

– Ну видишь! Кухня здесь? Поджарю-ка я хлеба с яйцом… Ан нет, обознался, это твоя спальня. А это, видимо, гостевая, о которой ты упоминал… Так, вот и кухня! Боюсь, я влезаю с трудом, но уж ладно…

К этому моменту он обошел мою крохотную квартирку, и если с другим можно было спорить, здесь, что ни говори, он оказался прав: кухня была тесновата. Алан заполнил собой все пространство и, естественно, пытался занять выгодную позицию, что меня всегда возмущало. Но и я, надо признать, пока не проявлял сверхрадушия к напросившемуся гостю. Впрочем, я придерживаюсь старомодного принципа лично приглашать гостей – когда я хотел их принять, и туда, где я хотел их принять. При этом мне нравилось, когда я к гостям готов. Да и почему человек, кого никоим образом нельзя причислить к нищим, в городе, где можно найти ресторан на любой вкус, сваливается мне ночью на голову и хочет съесть мой завтрак? Чем больше я над этим размышлял, тем более невразумительной представлялась мне вся ситуация.

– Почему, черт возьми, ты не можешь пойти куда-нибудь и поесть, как нормальные люди?

– Ну понимаешь, – начал он, – история очень занимательная, по крайней мере для меня. Рассказывать долго, а я хочу съесть это превосходное яйцо. Оно так одиноко… Держал бы хотя бы дюжину!

– Я мало ем за завтраком. Сейчас осталось последнее, а ты не озаботился сообщить о своем намерении зайти.

Сарказма Ренвик не уловил; похоже, он не сознавал, что я раздражен или что он странно себя ведет. Просто без умолку болтал, словно происходящее – абсолютно заурядный эпизод из нашей с ним повседневной дружбы. Естественно, на тот момент я и понятия не имел, что стало с Бейнсом. Случилось явно нечто из ряда вон: вероятно, Алан скрывался от какой-то из своих многочисленных подружек. Но, хоть убей, как это мешает поужинать?.. В своем блаженном неведении я хотел подождать, пока Ренвик расскажет все сам. В общем, я вознамерился мужественно перенести невзгоды.

– Мой завтрак будешь запивать чаем? – спокойно поинтересовался я. – Или налить виски с содовой?

На этот раз сарказм не остался незамеченным.

– Виски с содовой, – мгновенно отреагировал Алан. – Я думал, ты никогда не предложишь!.. Честно: слишком ты дергаешься из-за одного яйца.

– Меня бесит тащиться куда-то с утра пораньше. А завтра именно это и предстоит. Кстати, предлагать тебе что-нибудь до сих пор не требовалось.

– Не сравнивай виски и яйца, это разные вещи. Согласен, тащиться утром на улицу – хорошего мало, но не беда! Хочешь поджаренного хлебушка? Боюсь, яйцо я уже съел. Люблю готовить; жаль, что не получается часто. Надо было мне стать поваром… Наверное, теперь придется.

Последние слова он произнес уже другим тоном, и я понял: сейчас он расскажет, что произошло. У меня хватило мозгов его не торопить. Я смиренно ждал, даже придвинул стул и съел немного хлеба, который, без сомнения, был поджарен превосходно. Я и глазом не моргнул, как он выпил все виски, к сифону с содовой практически не прикоснувшись.

– Итак, – начал Алан, закуривая сигарету и устраиваясь поудобнее в моем любимом кресле; меня он тем самым вынудил выбирать между оставшимися двумя за обеденным столом или третьим, предназначенным для редких гостей. – Думаю, лучше все объяснить. Кстати, позволь для начала поблагодарить за яйцо. Я правда тебе признателен. Далеко не каждый со мной поделился бы.