Ричард Халл - Благие намерения. Мой убийца (сборник)

– Но почему мне?

– Так сказал Алан. Ой, забыла. Я не дочитала телеграмму до конца.

Она снова вытащила листок бумаги, а я размышлял, как это чисто по-женски – начать что-то делать и остановиться на полпути.

– Вот тут, в конце, – продолжила миссис Килнер. – «Все зависит от твоего полного молчания. Найди Сэмпсона. Он все знает».

– Вообще ничего не знаю!

– А Алан написал, что знаете. И вы видели его тем вечером. Как раз в то время, когда отправили телеграмму.

– Я уже начинаю сомневаться. Утверждать не берусь. Просто увидел на выходе из клуба похожего на него человека – тот грузил в такси чемоданы.

– Понятно. Жаль, что я не знаю названия вашего клуба. Вы провели там весь вечер. А я вам названивала домой. Я навела справки: телефон исправен, однако вы редко им пользуетесь.

– Так и есть. Я мало времени провожу дома. И считаю телефон бесполезной блажью.

На самом деле я уже пару раз хотел от него отказаться. Но клиенты, похоже, думали, что я все время должен быть на проводе. К тому же им не нравилось, что звонить мне нужно в офис. Хотя отсутствие телефона в квартире принесло бы ощутимую экономию, ощутимая экономия не по карману профессионалу, если этот профессионал хочет, чтобы его считали успешным.

Мою задумчивость – а я уже стал засыпать – прервала миссис Килнер:

– Так вам действительно ничего не известно?

– Ничего. Во всяком случае, пока. Раз мистер Ренвик попросил вас со мной связаться, нет сомнений, что в нужное время он даст мне знать, и тогда я смогу сообщить что-то и вам. Если он мне поручит это сделать.

Миссис Килнер затушила окурок.

– Вам что, сложно проявить чуть больше человечности? Разве не видно, что я по уши… заинтригована?

Похоже, она произнесла не то слово, которое хотела сказать. Вышла небольшая заминка.

– Ясно, – сказал я. – Все это в высшей степени необычно. Мне, как и вам, небезынтересно выяснить, что же произошло. Обещаю, что, как только что-либо станет известно, я вам сообщу. А теперь, если вы меня извините…

Я поднялся с кресла.

– Тогда это первое, что вы сделаете завтра с утра.

– Как только приду в свой офис, – твердо сказал я. – Уверен, что мистер Ренвик напишет мне туда. Вряд ли ему известен адрес моей квартиры.

– Он есть в телефонном справочнике.

– А если мистер Ренвик уехал за город?.. В любом случае я вам позвоню, как только будут новости.

– Звоните в любое время. Телефон у меня рядом с кроватью.

Я наконец-то сбежал. Но мысль о том, что телефон у нее под рукой, навевала уныние. Хорошо бы, она поздно вставала.

И если уж она была «по уши заинтригована», то я тем более. Что, черт возьми, натворил Алан и как ему хватило наглости явиться ко мне, ничего не рассказав? Я захотел сделать две вещи: немедленно, если получится, выбить объяснение, пусть и запоздалое, а потом, что бы с ним ни приключилось, выгнать Алана из моей квартиры. Еще по пути домой мне пришло в голову: а не поставил ли он меня в опасное положение? Я был полностью согласен с миссис Килнер в одном: этому парню необходимо преподать урок, сбить с него спесь. Что доставит мне несказанное удовольствие. Хотя нельзя сказать, что Алан мне не нравился. Да и юридические дела, прямо или косвенно с ним связанные, приносили недурной доход.

Думаю, кое-что надо объяснить. Иногда ты гнешь свою линию, считая, что по-другому и быть не может, а люди робеют и не в силах даже намекнуть, что, может, это и не так. Поэтому все идет как идет – именно так, как этого хочешь ты, словно все совершенно естественно, даже когда ход вещей весьма далек от разумного ожидания.

Когда я вернулся, то увидел, что квартира прибрана, посуда и бокалы вымыты, а кровать застелена. Сам же Алан мирно спал у камина, и на его лице блуждала легкая, почти мальчишеская улыбка.

Само воплощение удовлетворенной праздности – от макушки, покоящейся на спинке кресла, до кончиков длиннющих ног. Он и в самом деле выглядел очень молодо. Подлокотник закрывал шрам на щеке, и мне стало ясно, почему многие женщины считали его привлекательным. Я понятия не имел, что произошло, но так как Алан не горел желанием встречаться с полицией в своей квартире, он явно что-то натворил.

Услышав мои движения и проснувшись, Ренвик подпрыгнул, и на его лице промелькнули страх и вызов.

– А, это ты, – пробормотал он. – Я и забыл, где нахожусь. Ну что, успокоил Аниту?

– Более или менее, – ответил я. – Но утром она собралась мне звонить… Миссис Килнер никак не могла перейти к сути дела, но в конце концов все рассказала.

– Что именно?

– Про телеграмму, и даже больше. А тебе не кажется, что самое время мне все объяснить? И немедленно убраться прочь? Не знаю, что происходит, но ни капли не сомневаюсь, что ты меня куда-то впутываешь.

– Если я уйду, то не смогу ничего тебе объяснить. Поэтому сначала поговорим. – И снова на его лице расцвела мальчишеская улыбка, когда он продолжил, весело притворяясь, что его поведение совершенно нормально: – Знаешь, Дик, ты очень добр ко мне. «Если благодарность от такого ничтожества, как я…» Откуда фраза? Ладно, забудь. Так с чего начать?

– С самого начала!

– Я думал, ты с ног валишься от усталости, – удивился он. – А история может затянуться.

– Я бодр, как никогда. И вряд ли засну, пока все не узнаю.

– Как угодно. Только если уснешь посреди рассказа, я не виноват. Дождись конца, там точно не уснешь, обещаю.

На этот раз он позволил мне занять мое кресло, а когда я устроился, слегка тронул меня за плечо и проворчал:

– Временами ты такой странный… Впрочем, я знал, что смогу на тебя рассчитывать. Мне понадобится твоя помощь.

Как ни смешно, эти слова подействовали успокаивающе, хотя у меня хватило здравого смысла предупредить Алана, что всему есть предел.

– О, несомненно! – охотно согласился он. – Все действительно началось с Аниты Килнер. Время от времени мне придется высказываться о ней немного нелицеприятно, и джентльмены, наверное, так не говорят. Прости, если что вырвется, ведь я должен выражаться ясно. А еще попрошу проигнорировать некоторое количество… тщеславия – видимо, так нужно это назвать, – которое не может не проявиться.

Я не льщу себе, что всему причиной мои достоинства. Полагаю, в основе лежит исключительно физиология. Ты же знаешь, у меня постоянно проблемы с женщинами. Красотой я никогда не отличался, к тому же еще этот изъян… – Он прикоснулся к лицу кончиками пальцев. – А с недавних пор дела пошли еще хуже. На шею готова повеситься любая!.. Но Анита Килнер оказалась худшим вариантом. С тех пор как она выяснила или решила, что выяснила, что я интересуюсь персидским искусством, жизнь стала совершенно невыносимой. Она постоянно предлагала зайти ко мне поужинать, дабы обсудить манускрипт якобы седьмого века до нашей эры, который ей кто-то всучил.