Джон Макдональд - Мы убили их в понедельник

— Вы не против, если я попробую вникнуть в подробности?

— Что? Что это?

— Хотите послушать, что я об этом думаю?

— Я не понимаю, какое вы можете иметь представление о том…

— Давайте попытаемся разобраться.

Майк начал говорить — осторожно, вкрадчиво. Вначале Хаас выглядел ошарашенным. А потом с его лица исчезло всякое выражение. Только глаза оставались внимательными. Время от времени он пальцами дотрагивался до горла и сглатывал.

Майк положил бумаги обратно в карман.

— Таковы цифры. Таковы факты. Триста тысяч долларов очень даже могут исправить положение. Вы это знаете. Я это знаю. Трой это знает. Я собираюсь дать в долг корпорации триста тысяч долларов под залог акций Троя и Мэри. И пришел сюда не за советом. Я пришел кое-что сказать вам, Хаас. Я собираюсь нанять детектива. И если Троя опять станет преследовать невезение, он сможет найти, кто является причиной этого. Как в том случае, когда вы подкупили этого клоуна на стройке. Тогда вам предъявят иск по обвинению в заговоре. Мне жаль, что я не могу забрать у вас ваши восемнадцать процентов акций. Вы останетесь и заработаете на них кучу денег. А вы ведь слишком любите деньги, чтобы выпустить акции из рук. Это все, что я хотел вам сказать.

— Минуточку, — спокойно произнес Хаас. — Садитесь, мистер Роденски. Я думал, вы просто журналист.

— Разговор окончен.

— Из вас получился бы чертовски хороший бизнесмен. Вы еще можете этим заняться.

— У меня нет к этому интереса.

— Да?

— Я просто собрал воедино факты и подозрения, Хаас. Немного побегал. Только и всего.

— Только и всего, — с горечью повторил Хаас. Казалось, он пытается что-то для себя решить. — Хорошо. Мне ничуть не повредит, если я признаю, что готовится еще кое-что. Когда все взорвется и пыль уляжется, Джеймисон выйдет из игры, но без катастрофических потерь, а я ухвачу себе кусочек побольше. Таких денег стоит подождать. Так вот что я вам скажу. Наймете вы детектива или нет — я могу работать против вас и создавать вам чертову кучу проблем тем или иным образом. Или же я могу работать вместе с вами, и тогда мы все уладим.

— Что у вас на уме?

— Я разделю с вами риск. Мы вложим по сто пятьдесят с каждого, слышите? Мы переделим акции. Одну треть получите вы, одну треть — я, одну треть — Джеймисоны. Вы и я — мы вместе выправим положение.

— Нет, спасибо.

— Почему нет?

— Мистер Кори Хаас, я не доверил бы вам и десятицентового ведра воды, если бы мы оба горели.

— С людьми так грубо не разговаривают, мистер Роденски.

— Я могу сказать еще грубее.

Хаас улыбнулся:

— Вы здесь новый человек. Джеймисон тоже новый. У вас нет ни малейшего представления о том, кто здесь всем заправляет. Вы просто приобретете себе массу проблем. Хотите — двигайте вперед, журналист. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что тремя сотнями тысяч здесь не обойтись.

— Мы можем попытаться, — сказал Майк и ушел.

~~~

Он позвонил Пурди Эльмару из будки в аптеке. Через час они сидели на переднем крыльце Пурди, держа в руках по стакану бурбона. Старик производил впечатление силы, мощи, не свойственной его возрасту. А голос его был другой — надтреснутый, старческий, слабый. В нем не было сердечности. Он смотрел вперед на шоссе, его лицо было неподвижно.

— Возможно, впечатление, которое у меня сложилось, совершенно ошибочно, мистер Эльмар. Так что я сберегу и свое, и ваше время, если начну с вопроса. Интересует ли вас «Хорсшу-Пасс истейтс»? И с какой стороны?

Наступило долгое молчание. Старик сплюнул через перила.

— Продолжайте.

— Как я говорил вам, я журналист. Бывший журналист, по крайней мере. Я взял множество интервью. Я слушаю, что люди говорят и как они это говорят. Я все запоминаю. Я хочу вам пересказать практически слово в слово разговор, который был у меня сегодня с Кори Хаасом, настолько точно, насколько смогу. Для вас не имеет значения, зачем я пошел к нему. Но я это сделал. И вот о чем мы говорили.

Когда Майк закончил, несколько минут стояло тяжелое молчание.

Пурди Эльмар встал, подошел к столу, снова наполнил свой бокал, медленно, аккуратно. Он вернулся к креслу, сел и произнес:

— Наливайте себе, сколько захотите.

— Спасибо.

— Одна вещь. Этот мальчик Рэйнс упоминал мое имя?

— Нет. Это была просто догадка.

— Никогда не любил газетчиков. Жизнь посвятил тому, чтобы мое имя не попало в газеты. Каждый раз, когда открываешь газету, оттуда тебе ухмыляются одни и те же дурацкие рожи. Так что никогда ни с кем из них не встречался. Зачем вы пришли ко мне с этим?

— Мне показалось, что это хорошая идея. И кто-то сказал мне, что вы не… бессердечны.

— Да? Может, и так… Одна треть ему, одна треть вам, одну треть Мэри Кэйл и ее мужу? Мило. Но вам это не понравилось? Я знаю, что вы мне рассказываете в точности так, как было, потому что все это очень похоже на Кори. Чего вы хотите?

— Мне нравится Мэри. Мне не нравится Рэйнс, мне не нравится Хаас.

— Мне нет необходимости любить людей, которые делают для меня деньги. Так вы просто бродите по свету и делаете добро?

— Назовите это так.

— Вы могли бы получить хорошую прибыль. Они с удовольствием взяли бы вас в долю. Мэри, во всяком случае. Славная девочка. Много лет не видел ее. Это все деньги, что у вас есть?

— Да, сэр.

— Смешно, что вы хотите рискнуть ими, вложив во что-то, в чем вы ничего не смыслите.

— Деньги не очень важны для меня. Когда были важны, у меня их не было. И я прекрасно без них обходился.

— У меня куча денег, сынок. Если бы было двадцать таких, как я, то — хорошо. Я могу швырять их во все стороны, но вряд ли сумею растратить их до конца. Но и я не сорю ими. Я очень люблю их копить.

— Я представляю себе, что такое возможно.

— Ты мне нравишься. Ты ни капельки не боишься потерять эти проклятые деньги. Большинство людей, которые сюда приходят, трясутся, словно я могу их укусить. Он хотел одну треть? Уже второй раз он хитрит с этим проектом. Похоже, Кори становится ужасно жадным.

— Мне тоже так показалось.

— Я собираюсь нарушить правила. Я обычно не рассказываю людям о своих планах. Потом, если что-то не получается, мне не надо ничего объяснять. Но тебе я скажу пару вещей. Это останется между нами. Я не стал бы ничего говорить, если бы думал, что ты не умеешь молчать. Во-первых, вложи деньги в этот проект. Меня он больше не интересует. Во-вторых, у тебя не будет причин для беспокойства. Я поговорю с Кори. Если же проблемы все же возникнут, приезжай ко мне, и я научу тебя, как с ними справиться.

— Спасибо, мистер Эльмар.

— И последнее. Можешь немного поразмышлять об этом. Я мило и любезно поговорю с Кори Хаасом. Думаю, еще лет пять я протяну. Он тоже протянет, если не покончит с собой. Скажем, лет через пять, быстрее, чем это могло бы случиться, Кори Хаас будет ходить по улицам со старой тощей задницей, торчащей из драных штанов, и гадать, что же, черт побери, с ним произошло. Он попытался обмануть меня второй раз, а мне не следовало прощать его в первый.