Артур Дойль - Шерлок Холмс на сцене

ПОЛКОВНИК: Так и договаривались. Но теперь ему придется отправиться со следующим пароходом. Кто-то из нас должен проскользнуть с камнем в «Эксцельсиор» и предупредить его.

МЕРТОН: Но двойное дно в шляпной картонке еще не готово!

ПОЛКОВНИК: Ничего не поделаешь. Придется рискнуть и везти камень прямо так. Нельзя терять ни минуты. А Холмса ничего не стоит провести. Понимаешь, он нас не тронет, если решит, что сможет получить камень. Наведем его на ложный след, а пока он догадается, в чем дело, камень будет уже в Голландии, а мы сами — за границей.

МЕРТОН: Вот это здорово!

ПОЛКОВНИК: Ступай и скажи Ван Седдору, пусть поторапливается. А я возьму на себя этого простака и выдам ему чистосердечное признание. Скажу, что камень в Ливерпуле. Пока Холмс выяснит, что в Ливерпуле его нет, от камушка мало что останется, а мы уже будем в открытом море. ( Внимательно оглядывается по сторонам, достает из кармана небольшую кожаную коробочку и протягивает ее сообщнику ). Прошу любить и жаловать — королевский бриллиант.

ХОЛМС ( вскакивает с кресла и завладевает камнем ): Благодарю вас.

ПОЛКОВНИК ( отшатываясь ): Будьте прокляты, Холмс! ( Шарит рукой в кармане ).

МЕРТОН: Отправим его ко всем чертям!

ХОЛМС: Не вздумайте сопротивляться! Джентльмены, умоляю вас, поберегите силы! Вам должны понимать, что положение ваше безнадежно. Полиция ждет внизу.

ПОЛКОВНИК: Вы… вы воистину дьявол! Как вам удалось пробраться сюда?

ХОЛМС: Способ очевидный, но действенный. На мгновение гаснет свет, остальное вам подскажет здравый смысл. Таким образом, я смог подслушать ваш трогательный разговор, который оказался бы куда менее откровенным, знай вы о моем присутствии. Нет, полковник, даже не пытайтесь. Мой «дерринджер» калибра.450 нацелен на вас сквозь карман халата. ( Нажимает кнопку звонка ).

( Входит БИЛЛИ).

Попроси их подняться, Билли.

(БИЛЛИ выходит ).

ПОЛКОВНИК: Ваша взяла, черт вас побери!

МЕРТОН: Хорошая игра, фараон… Только вот не пойму, с чего эта треклятая скрипка еще пиликает?

ХОЛМС: Ах да, эти современные граммофоны! Чудесное, замечательное изобретение!

ЗАНАВЕС.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Мистер Шерлок Холмс: Великий детектив.

Мистер Скотт Уилсон: Помолвлен с сестрой Энид.

Доктор Уотсон: Друг Шерлока Холмса.

Мистер Лонгбрейс: Коронер.

Билли: Слуга Шерлока Холмса.

Мистер Брюэр: Староста присяжных заседателей.

Доктор Гримсби Райлотт: Англо-индийский хирург на пенсии, владелец усадьбы Сток-Моран.

Энид Стонор: Его падчерица.

Мистер Армитэйдж: Присяжный.

Мистер Холт Лоуминг.

Али: Индус, камердинер доктора Райлотта.

Мистер Милвертон.

Роджерс: Дворецкий доктора Райлотта.

Мистер Джеймс Б. Монтегю: Клиент мистера Шерлока Холмса.

Миссис Стаунтон: Экономка доктора Райлотта. Чиновник при коронере.

Инспектор Даунинг.

Между актом I и актом II проходит два года.

СЦЕНА. Сток-плейс в Сток-Моран. Большой, мрачный, выложенный дубовыми панелями холл, вся обстановка ветхая. Сзади, по центру, большие двойные двери, которые ведут в маленькую столовую у кухни. Справа, но также развернутая к зрителям, другая дверь, выходящая в вестибюль. Поодаль, справа, дверь в кабинет ДОКТОРА РАЙЛОТТА. Еще дальше, справа, большой проем и коридор, ведущий в крыло, где находятся спальни. Пятый проход, с левой стороны, ведет в помещение для слуг. Посередине холла длинный стол, вокруг него стулья.

Сбоку, на диване, сидит ЭНИД СТОНОР; она рыдает, пряча лицо в подушку. Здесь и РОДЖЕРС, дворецкий, усталый, больной старик. Он робко осматривается и затем подходит к ЭНИД.

РОДЖЕРС: Не плачьте, дорогая юная леди. Вы так добры к другим, что сердце изнывает при виде ваших страданий. Теперь все изменится к лучшему.

ЭНИД: Спасибо, Роджерс, вы очень любезны.

РОДЖЕРС: Жизнь не может полна одной только скорбью, мисс Энид. Когда-то должно взойти солнце, хотя я устал уже ждать рассвета.

ЭНИД: Бедный старый Роджерс!

РОДЖЕРС: Да, когда-то я был бедным молодым Роджерсом, а нынче я — бедный старый Роджерс. Вот и вся история моей жизни.

(Из холла для слуг появляется АЛИ, камердинер-индус ).

АЛИ: Миссис Стаунтон велела вам приготовить сэндвичи и пиво для жюри, и второй завтрак для коронера.

РОДЖЕРС: Хорошо.

АЛИ: Ступайте сейчас же.

РОДЖЕРС: Занимайтесь своим делом. Можно подумать, вы здесь хозяин.

АЛИ: Я только передаю приказание экономки.

РОДЖЕРС: Ну, у меня свои приказания.

АЛИ: И я вижу, что вы уже со всем управились.

РОДЖЕРС: Вы всего-навсего камердинер, слуга — как и я и, если уж на то пошло, и миссис Стаунтон.

АЛИ: Так и передать хозяину? Сказать ему, что вы отказываетесь исполнять ее приказание?

РОДЖЕРС: Ладно, ладно, сейчас распоряжусь.

( Из кабинета выходит ДОКТОР ГРИМСБИ РАЙЛОТТ).

РАЙЛОТТ: В чем дело? Что это с вами, Роджерс? РОДЖЕРС: Ничего, сэр, ничего.

АЛИ: Я сказал ему, что нужно приготовить второй завтрак.

РАЙЛОТТ: Ступайте немедленно! Что это вы надумали?

(РОДЖЕРС уходит в помещение для прислуги ).

Али, станьте у входа, будете впускать людей. ( Обращаясь к ЭНИД). О! Ради Бога, прекратите хныкать! Разве мне и без того недостаточно? ( Трясет ее за плечи ). Прекратите, говорю вам! Я не намерен это больше терпеть. Они в любую минуту появятся.

ЭНИД: Ах! Не будьте так жестоки со мной.

РАЙЛОТТ: Постойте! Кажется, идут. ( Направляется к коридору ). Что они так задержались? Осмотр тела ничего им больше не даст. Полагаю, этот надутый осел, коронер, читает им лекцию. Если профессор Ван Доноп и доктор Уотсон придерживаются одинакового мнения, то и с него должно быть достаточно. Али!

АЛИ: Да, сахиб.

РАЙЛОТТ: Много явилось свидетелей?

АЛИ: Семеро, сахиб.

РАЙЛОТТ: Все в столовой?

АЛИ: Да, сахиб.

РАЙЛОТТ: Всех остальных также проводишь туда.

(АЛИ почтительно кланяется ).

Женщина, осушите глазки и попытайтесь хоть раз подумать о ком-то другом, кроме себя! Учитесь управлять своими эмоциями. Посмотрите на меня. Я любил Вашу сестру Вайолет, как если бы она действительно была моей дочерью, и все же сейчас я веду себя, как настоящий мужчина. Не забывайте, у вас есть обязанности.

ЭНИД ( утирая слезы ): Что я могу сделать?

РАЙЛОТТ ( садится на диван рядом с нею ): Ну вот, вижу, вы храбрая девочка. Я не хотел быть резким с вами. После тридцати лет в Индии становишься жгучим на язык, точно кайенский перец. Я рассказывал Вам забавную историю про индийского судью и извозчика?

ЭНИД: О, как вы можете?