Эшли Уивер - Странная месть

Это была новая информация. До сих пор я не слышала о том, что между Эдвином Грином и Коллинзом постоянно вспыхивали ссоры. Да и сама Фрида говорила, что все, кроме Брэдфорда, были с Эдвином на дружеской ноге. Однако оказалось не совсем так.

– А что за бизнес? – осторожно осведомилась я.

– Какие-то инвестиции, Коллинз вкладывал деньги в промышленность Южной Африки. Вроде бы копи или шахты, точно не скажу. Помню, как раз на той неделе Коллинз получил оттуда телеграмму и впал в неописуемую ярость. Ну а потом убили Эдвина, и ничего тут не поделаешь. Говорят, Коллинз заработал целое состояние.

А вот это весьма любопытный поворот. Почему-то в книге Изабель и словом не упоминалось о совместном бизнесе мистера Коллинза и Эдвина Грина.

– Так что в каком-то смысле Эдвину даже повезло, что он умер. С тем же успехом любой из нас мог бы не пережить ту ночь… Простите, мне не следовало так говорить. Я не в том смысле, понимаете?.. Просто дело в том…

Реджи резко умолк, и на протяжении некоторого времени не было слышно ни звука, если не считать тихого плеска воды у берега и меланхоличного крика птицы в отдалении.

Сидеть вот так, рядом с ним, стало как-то неуютно. Слышалась в его тоне какая-то горечь, и мне это совсем не нравилось. Но почему-то при этом я не чувствовала, что мне угрожает опасность. Вся кипевшая в нем злоба осталась в прошлом. Возможно, она до сих пор поедала его изнутри, но по большому счету почти иссякла.

– Я так поняла, он тогда слишком много выпил, – нерешительно заметила я. Наверное, не слишком красиво с моей стороны было давить на Реджи, когда он пребывает в таком угнетенном состоянии. Однако я не могла не воспользоваться моментом, особенно с учетом того, что Реджи расположен говорить.

– Я не очень хорошо помню ту ночь. Думаю, и остальные тоже. И все мы, разумеется, дали показания полиции. Немного стыдно было признаваться в том, что мы не особо помнили, что тогда случилось. Но это правда. Все было, как в тумане, точно во сне. В неком кошмарном сне.

Я промолчала, давая ему возможность собраться с мыслями, решить, что сказать дальше. И вот он заговорил снова:

– Той ночью Брэдфорд и Эдвин сильно поссорились. Уверен, вы об этом уже слышали, – Реджи с горечью рассмеялся. – А если читали книжку Изабель, то вам в общих чертах известно, что произошло.

– Читала, но не всю, – созналась я. Я еще не дошла до той главы, где описывалась смерть Эдвина Грина. После комментариев Майло по поводу прочитанного мной вслух отрывка как-то трудно было дальше сосредоточиться на чтении.

Реджи кивнул:

– Большинство ее прочли. К несчастью Брэдфорда. – Он провел дрожащими пальцами по пересохшим губам – ощущение было такое, словно он пьет из невидимого бокала. – Оба тогда напились в стельку и были слишком пьяны, чтобы причинить друг другу какой-то вред. Думаю, в конце концов вмешалась Изабель и как-то удержала их, чтобы не вцепились друг другу в глотки.

А вот это любопытно. До сих пор Изабель Ван Аллен казалась мне женщиной, которой нравится провоцировать конфронтации и стычки, а не прекращать их. Возможно, у меня создалось неверное впечатление о ее характере. Ведь я ее почти не знала, но порой улавливала за маской холодной гордости этой женщины, сеющей раздор, нечто совсем иное.

Мое довольно долгое молчание подбодрило Реджи. И он продолжил:

– Теперь все видится словно в тумане. Помню, что в летнем домике было очень холодно, и один слуга начал разводить огонь в камине, но мы его остановили. Большинство решили перебраться в главный дом, хотя и находились в таком состоянии, что дойти до него было трудновато. Все слишком много выпили, а кое-кто баловался не только алкоголем. Но как ни удивительно, добраться нам все же удалось. Еще повезло, что только одного из нас нашли замерзшим на лужайке.

Голос его замер. Я не знала, продолжит ли он свое повествование.

– Той ночью был сильный мороз? – спросила я, осторожно подталкивая его к продолжению.

– Да. Было очень холодно. Наверное, поэтому я выпил лишку, хотел согреться, – ответил Реджи. – В доме прошел в гостиную, упал на диван и отключился.

Интересно, где была в то время Изабель Ван Аллен? Некогда они с Реджи были любовниками, но потом что-то у них разладилось. Вполне возможно, она ушла в свою комнату в одиночестве.

– Проснулся я через несколько часов и поначалу плохо понимал, что происходит. Помню только, что уже начало светать и что в гостиной было страшно холодно. Я еще подумал: так, наверно, чувствуют себя мертвецы – лежат холодные и неподвижные. Я понятия не имел, что…

Реджи снова умолк, и я решила дать ему возможность собраться с мыслями. Не хотелось давить на него слишком сильно. Я чувствовала: возможно, он все расскажет мне в свое время, когда сочтет нужным. Так ему удобнее. И тогда информация может оказаться куда полезнее.

– Ну а затем я пошел в столовую, хотел съесть что-то на завтрак. И только тогда услышал крики.

Голос его снова затих, я терпеливо ждала. Он полез в карман, достал портсигар. Предложил мне сигарету, но я отказалась. Реджи достал одну, вставил в рот, щелкнул зажигалкой, защищая пламя от ветра ладонью, и закурил.

Глубоко затянулся, затем выпустил облачко белого дыма в морозный воздух и снова договорил, глядя на озеро:

– Поначалу я не понял, что же произошло. Вышел в холл, и тут в дом с криками ворвалась Фрида, бледная как смерть. Никогда прежде не видел, чтобы человек мог так побледнеть.

– Все уже там были? Я имею в виду, в доме?

Он кивнул:

– Не знаю, как они провели эту ночь. Но сбегались на крик с разных сторон, одетые кое-как, а то и полураздетые. Мы все выбежали из дома и бросились к летнему домику, будто могли что-то исправить. Холодный воздух освежал. Помню, у меня даже голова перестала болеть от этого ледяного ветра.

Реджи глубоко затянулся еще раз, затем продолжил:

– Когда мы почти добежали до домика, то поняли: слишком поздно. Он уже окоченел. А глаза были открыты, смотрели в никуда.

Я с трудом подавила зябкую дрожь, которая вовсе не была вызвана ветром. Как, должно быть, это ужасно! Ужасно проснуться и увидеть такое. Теперь я понимала, почему так трудно для всех них вспоминать о прошлом.

– Нет, разумеется, я и прежде видел тела мертвых, во Франции, – добавил Реджи уже более спокойным тоном. – Но Эдвин Грин был моим старым добрым другом.

– К тому же это случилось так неожиданно, – вставила я.

– Да.

– А тогда вы не считали, что Брэдфорд Гленн может иметь к этому какое-то отношение?

– Не считал, потому что смерть могла произойти по естественным причинам. Человек выпил слишком много спиртного, к тому же принимал наркотики. И никаких других мыслей на этот счет у меня не было.