Агата Кристи - После похорон

Мод отбросила роман, и на ее лице появилось виноватое выражение.

— Боже, — сказала женщина, — я немедленно приду! — И она потянулась за тростью.

— Ну, наконец-то ты здесь! — напустился на нее Тимоти, как только она открыла дверь.

— Мне очень жаль, дорогой. Не думала, что нужна тебе…

— Эта женщина, которая появилась в нашем доме, сведет меня с ума. Все суетится и суетится вокруг, как ненормальная курица. Типичная старая дева, ни больше ни меньше.

— Мне жаль, что она тебя раздражает. Она просто старается услужить, вот и всё.

— А мне не нужны прислужницы. И старые девы, которые мечутся и блеют по комнатам, тоже не нужны. И потом, она такая игривая…

— Ну, может быть, только слегка.

— Обращается со мною так, будто я сбитый с толку ребенок. Это просто выводит из себя.

— Согласна с тобой. Но, пожалуйста, Тимоти, пожалуйста , постарайся не быть с ней грубым! Я все еще почти беспомощна, а ты сам говоришь, что она хорошо готовит.

— Это правда, — с ворчанием согласился мистер Эбернети. — Она совсем неплохая повариха. Я прошу только, чтобы она не выходила из кухни. Пусть не крутится здесь, вокруг меня.

— Ну конечно, нет, милый. Конечно, нет. Как ты себя чувствуешь?

— Совсем паршиво. Думаю, что надо послать за Бартоном, и пусть он меня осмотрит. Эта краска уже действует мне на сердце. Пощупай мой пульс, как неравномерно он бьется!

Мод пропустила это мимо ушей.

— Тимоти, может быть, нам стоит переехать в гостиницу, пока они не закончат красить?

— Слишком много денег мы на этом потеряем.

— А разве сейчас это так важно?

— Ты похожа на всех остальных женщин — невозможно экстравагантна. Только потому, что мы получили крошечную часть состояния моего братца, ты считаешь, что мы до бесконечности можем жить теперь в «Ритце» [31] Один из самых дорогих и роскошных отелей в Лондоне. .

— Я не совсем это имела в виду, дорогой.

— Уверяю тебя, что денег Ричарда мы с тобой почти не заметим. Уж об этом позаботится наше правительство-кровосос. Попомни мои слова, все деньги уйдут на уплату налогов.

На это миссис Эбернети печально покачала головой.

— Кофе холодный, — сказал инвалид, с отвращением глядя на чашку кофе, который он даже еще не попробовал. — Почему мне не могут принести чашку настоящего горячего кофе?

— Я возьму его на кухню и разогрею, — решила его жена.

На кухне мисс Гилкрист пила чай и любезно, хотя и с некоторой покровительственностью, общалась с миссис Джонс.

— Мне так хочется помочь миссис Эбернети, — говорила она. — Все эти подъемы и спуски с лестницы для нее просто убийственны.

— Она просто не может на него надышаться, — заметила ее собеседница, размешивая сахар в чашке.

— Как жаль, что он такой инвалид!

— Не такой уж он и инвалид, — мрачно отозвалась миссис Джонс. — Ему просто нравится лежать в постели, звонить в звонок и следить, как ему на подносах подают еду. Сам он вполне может вставать и даже выходит на улицу. Я видела его даже в деревне, когда ее не было дома. И двигался он абсолютно свободно. В случае если ему что-то действительно нужно — табак или почтовая марка, — он вполне может достать это сам. И именно поэтому, когда она уехала на эти похороны и у нее по дороге сломалась машина, а он сказал мне, что я должна переночевать в доме, я отказалась наотрез. Я ему тогда сказала: простите, сэр, но у меня есть свой собственный муж, о котором мне подобает заботиться. Приходить с утра и ублажать вас здесь — это еще куда ни шло, но я должна быть дома, когда мой муж возвращается с работы. Я ведь за словом в карман не полезу. И поделом ему — совсем не повредит самому пройтись по дому и поухаживать за собой, любимым. Может быть, тогда научится ценить все то, что для него делают. Поэтому я твердо стояла на своем. Так он меня и не уговорил.

Миссис Джонс глубоко вздохнула и сделала большой глоток темного, как чернила, сладкого чая.

— Хорошо, — пробормотала она.

Несмотря на то что горничная относилась к мисс Гилкрист с подозрением, считая ее «женщиной с прибабахом» и «суетливой старой девой», она не могла не одобрить ту щедрость, с которой новая служанка распоряжалось чаем и сахаром своих работодателей.

— Я еще раз ототру кухонный пол, — любезно сказала миссис Джонс, ставя чашку. — А потом уже отправлюсь домой. Картошку я, милочка, почистила — она вся лежит в раковине.

Хотя ее и задело обращение «милочка», мисс Гилкрист была благодарна этой женщине за то, что она добровольно освободила большое количество клубней от их внешнего покрытия.

Однако, прежде чем она смогла что-то сказать, раздался телефонный звонок, и ей пришлось поторопиться в холл, чтобы ответить на вызов. Сам аппарат, сделанный, казалось, лет пятьдесят назад, находился в насквозь продуваемом проходе под лестницей.

Пока мисс Гилкрист говорила, на верхней площадке лестницы появилась Мод Эбернети. Новая работница подняла глаза и сказала:

— Это миссис Лео — так, кажется?

— Скажите ей, что я сейчас подойду. — И хозяйка дома стала медленно спускаться по лестнице — было видно, что это причиняет ей сильную боль.

— Мне так жаль, что вам опять пришлось спускаться, миссис Эбернети, — пробормотала мисс Гилкрист. — Мистер Эбернети уже выпил свой утренний чай? Я загляну к нему и заберу поднос.

И она побежала вверх по лестнице, а хозяйка сказала в трубку:

— Хелен? Это Мод…

Инвалид встретил мисс Гилкрист мрачным взглядом.

— Это кто там звонит? — раздраженно спросил он, когда она забирала поднос.

— Миссис Лео Эбернети.

— Ах вот как! Ну, теперь это на час. Когда женщины берут в руки телефонную трубку, они напрочь теряют чувство времени. Никогда не думают о том, сколько это стоит.

Гилкрист весело сказала, что платить за разговор будет миссис Лео, так как позвонила именно она, но Тимоти только зарычал в ответ:

— Отодвиньте эту штору в сторону, хорошо? Нет, не эту, а другую ! Я совсем не хочу, чтобы солнце слепило меня. Вот так-то лучше! Если я инвалид, то это не значит, что весь день должен сидеть в темноте. А теперь посмотрите на полке книжку в зеленом… Ну, а сейчас какого черта? Куда вы летите?

— Звонок в дверь, мистер Эбернети.

— Я ничего не слышал. У вас же там внизу есть женщина — или нет? Вот пусть она и открывает.

— Конечно, мистер Эбернети. Так какую книгу вы хотели, чтобы я нашла?

— Теперь уже не помню, — сказал инвалид, закрыв глаза. — Вы совсем меня запутали. Можете идти.

Мисс Гилкрист схватила поднос и поспешно ретировалась. Поставив поднос на столик в буфетной, она пробежала к входной двери мимо миссис Эбернети, которая все еще говорила по телефону.

Через минуту она вернулась, чтобы спросить приглушенным голосом: