Агата Кристи - Скрюченный домишко

- Они могут предполагать, что вы и... э-э... Лоуренс любите друг друга... и хотите пожениться...

Бренда резко выпрямилась.

- С их стороны очень дурно так думать! Это неправда. У нас с Лоуренсом никогда не было даже разговоров на подобную тему. Я просто жалела его и всячески старалась утешить. Мы с ним друзья - и не более того. Вы ведь верите мне, правда?

Я ей верил. Я верил, что Бренда и Лоуренс являются, как она выразилась, друзьями - и не более того. Но я также был твердо убежден, что миссис Леонидис любит молодого учителя, может быть и сама не подозревая об этом.

И с этой мыслью я отправился вниз разыскивать Софию.

Я уже собирался заглянуть в гостиную, когда София высунулась из двери в конце коридора.

- Привет, - сказала она. - Я помогаю Нэнни готовить ленч.

Я хотел было присоединиться к ней, но девушка вышла в коридор, прикрыла за собой дверь кухни и, взяв меня за руку, провела в пустую гостиную.

- Ну? - спросила она. - Ты видел Бренду? Как она тебе показалась?

- Честно говоря, мне ее жаль.

София выглядела довольной.

- Понятно. Значит, она успела тебя обработать.

- Дело в том, - слегка раздражаясь, начал я, - что я могу посмотреть на сложившуюся ситуацию ее глазами. А ты не можешь.

- В каком смысле ее глазами?

- Скажи по-честному, София, кто-нибудь из вашей семьи когда-нибудь был добр по отношению к ней - или хотя бы вежлив?

- Нет, мы не были добры к ней. С чего бы вдруг?

- Просто из соображений христианского милосердия, если уж не из-за чего другого.

- Какую высокую ноту ты берешь, Чарлз. Похоже, Бренда постаралась на славу.

- Послушай, София, у меня такое впечатление... Я не понимаю, что с тобой происходит.

- Я просто не привыкла притворяться, вот и все. Говоришь, ты посмотрел на ситуацию глазами Бренды? А теперь посмотри моими. Я не люблю тот тип молодых женщин, которые влипают в неприятные истории и под этой маркой выходят замуж за богатых стариков. У меня есть полное право не любить этот тип молодых женщин, и я не вижу необходимости скрывать свою неприязнь к ним. И если бы все факты этой истории были сухо запротоколированы на бумаге, _т_е_б_е_ бы тоже совсем не понравилась подобная молодая женщина.

- Она что, придумала все это? - спросил я.

- О ребенке-то? Не знаю. Но я лично считаю - да.

- И тебя возмущает, что твой дедушка купился на эту басню?

- О, дедушка вовсе не купился. - София рассмеялась. - Дедушка никогда ни на что не покупался. Он хотел заполучить себе Бренду. Он отдавал себе полный отчет в своих действиях - и все вышло в соответствии с его планом. С точки зрения дедушки этот брак был чрезвычайно удачен - как и все остальные его деловые операции.

- А приобретение Лоуренса Брауна в качестве учителя тоже можно считать одной из наиболее успешных операций твоего деда? - иронически осведомился я.

София нахмурилась.

- Знаешь ли, вполне возможно, что да. Дедушка хотел видеть Бренду счастливой и довольной. Может быть, он решил: нарядов и драгоценностей недостаточно для ее счастья. И решил удовлетворить мечту Бренды о некоем романтическом увлечении. Он прикинул, что молодой человек типа Лоуренса Брауна - по-настоящему домашний и спокойный, если ты понимаешь, о чем я говорю, - вполне подойдет для этой цели. Возвышенная платоническая дружба с оттенком печали, которая, безусловно, отвлечет Бренду от возможных поисков любви где-нибудь на стороне. Возможно, дедушка руководствовался в своих действиях именно такими соображениями. Он был старый хитрый черт, знаешь ли.

- Да, похоже на то.

- Конечно, он не мог предвидеть, что все это кончится его насильственной смертью... И именно поэтому... - Голос Софии зазвучал с неожиданной страстью: - Именно поэтому я не верю, что это на самом деле сделала Бренда. Ведь если бы она или Лоуренс собирались убить дедушку, он обязательно знал бы об этом. Наверное, тебе это кажется странным рассуждением...

- Должен признаться, да.

- Но ты просто не знал дедушку. Он не стал бы потворствовать собственным убийцам... Ну вот опять! Опять глухая стена...

- Бренда напугана, София, - сказал я. - Страшно напугана.

- Инспектор Тавернер со своим славным коллегой? Должна признать: выглядят они устрашающе. Лоуренс, полагаю, бьется в истерике?

- Почти. Он был жалок. Не понимаю, что Бренда могла в нем найти.

- Не понимаешь, Чарлз? На самом деле Лоуренс весьма привлекательный мужчина.

- Этот слабак?! - искренне удивился я.

- Почему-то мужчины всегда считают, что представительницы прекрасного пола непременно отдают предпочтение угрюмым грубым существам типа неандертальца. У Лоуренса безусловно есть достоинства... но не думаю, что ты сможешь оценить их. - София внимательно взглянула на меня: - Да, Бренда глубоко запустила в тебя свои когти.

- Не говори глупостей. Она даже не симпатична... И она вовсе не...

- Не пыталась обольстить тебя? Конечно, нет. Она просто разжалобила тебя. Она не особенно красива и вовсе не умна - но у нее есть одно выдающееся качество: она умеет приносить неприятности. Она уже встала между тобой и мной.

- София! - ошеломленно воскликнул я.

София направилась к двери.

- Забудь этот разговор, Чарлз. А сейчас я должна заняться ленчем.

- Я помогу тебе.

- Нет, останься здесь. Присутствие джентльмена на кухне страшно смутит Нэнни.

- София! - окликнул я девушку, когда она уже выходила.

- Да?

- А почему вы не держите в доме прислугу? Какое-нибудь существо в передничке и накрахмаленном чепчике?

- У дедушки был повар, две горничные и лакей. Ему нравилось иметь слуг. Он щедро платил им, и они были искренне преданы ему. У Клеменси и Роджера есть приходящая работница для уборки комнат. Они не любят держать прислугу - верней, Клеменси не любит. Если бы Роджер не перекусывал в Сити, он бы умер от истощения. Клеменси считает, что еда - это салат-латук, томаты и тертая морковка. Мы иногда нанимаем горничных, но когда мама закатывает очередную истерику, они нас покидают. Тогда какое-то время нас обслуживают приходящие работницы. Сейчас у нас именно такой период. Нэнни живет с нами постоянно и прекрасно справляется со всеми трудностями. Вот и все.

София вышла. Я устроился в одном из огромных парчовых кресел и погрузился в размышления.

Совсем недавно наверху я смотрел на ситуацию глазами Бренды. Здесь только что я смотрел на ситуацию глазами Софии. И я прекрасно понимал точку зрения Софии, которую можно было бы назвать точкой зрения семейства Леонидисов. Их возмущало присутствие в семейном гнезде чужака, пробравшегося сюда, как они полагали, бесчестным путем. И по-своему они были правы. Как сказала София, будучи изложенной на бумаге, история Бренды не показалась бы красивой...

Но все-таки по-человечески я мог понять Бренду - а они не могли. Они всегда были богаты, всегда имели положение в обществе и не представляли себе, какие искушения могут подстерегать обездоленного человека. Миссис Леонидис мечтала о богатстве, роскошных туалетах, драгоценностях и безопасности - и о своем доме. И Бренда утверждала, что в обмен на все это она подарила своему старому мужу счастье. И я сочувствовал ей. Да-да, когда я разговаривал с ней, я определенно сочувствовал ей... А сейчас?