Энтони Беркли - Тайна семьи Вейн. Второй выстрел

– Вы так говорите, как будто мы ее подозреваем, – с некоторой неловкостью заметил полковник.

– Уверен, полковник, вы неукоснительно исполняете долг, пусть даже и не самый приятный, а долг велел вам заподозрить и нынешнюю миссис Пинкертон. И все же, с вашего согласия, отныне и впредь мы вычеркиваем ее из списка подозреваемых, а из ее рассказа считаем достойными доверия пункты про разговор с кузеном и уже более или менее подтвержденный эпизод с дикой розой. Можете ли вы, не нарушая официальной тайны следствия, ответить, согласны ли с моими утверждениями?

Полковник покосился на суперинтенданта Хэнкока.

– Решайте вы, суперинтендант. Отвечайте или нет, как сочтете нужным. Но я не вижу причин молчать, если вы согласны.

– Хорошо, сэр, – обреченно произнес суперинтендант. Подобная степень откровенности, судя по всему, шла вразрез со всеми его инстинктами. – Я согласен. И добавлю, если кому-то станет от этого легче, что мы вовсе не собирались выдвигать обвинения против миссис Пинкертон. У нас бы никаких шансов не было, – добавил он в кои-то веки честно.

Нетрудно представить, с каким безграничным облегчением я выслушал эти слова.

– Ну еще бы, – пылко согласился Шерингэм. – Кроме того, она этого и не делала. А теперь, когда мы оправдали этих двоих, я вам расскажу, кто это сделал.

– В самом деле, сэр? – встрепенулся суперинтендант.

– Безусловно. Я уже уведомил об этом того, о ком идет речь, во избежание лишних потрясений. Как раз перед вашим появлением я счел долгом сообщить мистеру де Равелю, что намерен публично обвинить его в убийстве.

Шерингэм сделал паузу и пристально посмотрел на де Равеля.

Лицо Поля де Равеля залила смертельная бледность. Натянуто засмеявшись, он погладил ус.

– Полагаю, нам обязательно выслушать этот вздор? – спросил он, но я заметил, что слова даются ему с трудом. Наверное, учитывая обстоятельства, мне следовало бы ему посочувствовать – могу сказать лишь, что сочувствия во мне не нашлось. На мой взгляд, де Равель заслужил все, что с ним произошло. Как бы там ни было, памятуя просьбу Шерингэма, я не проронил ни слова.

– Я так понимаю, Шерингэм, – негромко произнес глава полиции, – что вы готовы подтвердить это заявление?

– Более чем готов. Вы помните, что у мистера и миссис де Равель взаимное алиби. Согласно их утверждению, вместо того, чтобы находиться в разных местах, как им полагалось по пьеске, в которой они участвовали, они были вместе – миссис де Равель происходящее наскучило, и она присоединилась к мужу у бассейна. Что ж, я знаю доподлинно, что это утверждение ложно.

– Да неужели? – усмехнулся де Равель. – И позвольте спросить, откуда?

– Из совершенно определенного свидетельства, – резко ответил Шерингэм. – Я не делаю подобных заявлений без доказательств. Возможно, вы не знаете, что как раз за бассейном проходит тропа к соседней деревне. И там, с определенного места, открывается отличный вид на бассейн сквозь просвет в деревьях.

Джон кивнул:

– Одно дерево свалило бурей прошлой зимой. Я знал, что через проем видно бассейн.

– Именно. Судя по всему, у местных вошло в привычку потехи ради помешкать на тропе и посмотреть, не купается ли кто. Вот я и решил, что это поможет проверить алиби мистера де Равеля, и навел справки. Мне посчастливилось найти девицу, попытавшую счастья как раз в тот самый день. Насколько мне удалось установить, она провела там около десяти минут, между половиной четвертого и без двадцати четыре. Ни в бассейне, ни рядом с ним никого не было. Возможно, у мистера де Равеля найдется объяснение?

– Не буду я ничего объяснять, – сердито отрезал де Равель.

– Но вы, по крайней мере, признаете это?

– Разумеется, нет! Я ничего не признаю.

– Что ж, хорошо, тогда объяснение найдется у меня. Вы вообще не подходили к бассейну. Вы рыскали по лесу, карауля подходящий случай, с винтовкой, которую забыл Скотт-Дэвис, а вы нашли. Вы знали, что он кого-то ждет – по всей вероятности, мисс Верити из Колокольчиковой рощи. Вы последовали за ним в чащу и застрелили. Ваша жена боялась чего-то подобного. Либо она добилась от вас признания сразу же после произошедшего, либо проследила за вами и видела все своими глазами. После чего вы между собой состряпали эту историю со взаимным алиби и бассейном, а присутствие в лесу Пинкертона, которого вы видели из своего укрытия, но который не видел вас, стало для вас дополнительным подарком судьбы. Разве не так все было?

– Нет, черт вас побери! Не так!

– Конечно, нет, – мгновенно согласился Шерингэм. – На самом деле миссис де Равель была вашей сообщницей с самого начала. Вы вместе спланировали убийство. Потом она…

– Черт возьми, не впутывайте сюда мою жену! – яростно закричал де Равель. – Она не имела к этому ни малейшего отношения! Вот вам, по крайней мере, один непреложный факт.

– А вы имели? – настаивал Шерингэм.

Де Равель замялся, глядя на своего мучителя, и облизнул губы.

– Да. Делайте, что хотите. Мне все равно. Какая разница? Я его застрелил. Моя жена ни при чем, она даже не знала. Я просто сказал ей, что нам лучше говорить, будто мы были у бассейна вместе, что так обоим будет проще.

Я слушал это признание в крайнем изумлении, однако оно ни в какое сравнение не шло с тем, что я испытал, когда слово взяла миссис де Равель.

– Н-да, Поль, – протянула она с восхитительной непринужденностью, – это и в самом деле ужасно мило с твоей стороны. Но, знаешь, на такое я пойти уже никак не могу. Дорогой мой полицейский – или как там вы себя называете, – продолжала она, повернувшись к Шерингэму, – вы подошли к делу не с той стороны. Эрика застрелил вовсе не Поль, его застрелила я. А во всем прочем ваша – как там ее? – реконструкция совершенно верна.

– Благодарю вас, миссис де Равель, – улыбнулся Шерингэм. – Тем не менее я вовсе не подходил к делу не с той стороны. Я знал, что это вы. Поэтому-то и обвинил в первую очередь Пинкертона (будучи уверен в реакции миссис Пинкертон), а потом вашего мужа. Я был уверен, что после такого примера супружеской преданности вы в сходной драматической ситуации проделаете то же самое. Так вы признаетесь, что убили Скотта-Дэвиса?

– Дьявольщина, я же сказал вам – это я его убил! – снова вскричал де Равель, хотя теперь уже скорее обеспокоенно, чем страстно.

– Положительно, у нас огромная конкуренция на роль убийцы, – кротко заметил Шерингэм.

– Боже мой, – пробормотала Этель. – Что это все значит?

– Все в порядке, миссис Хиллъярд. Я собираю для полиции признания, только и всего. Уже четыре штуки набрал.

– Шерингэм! – воскликнул полковник Грейс, взиравший на все с не меньшей растерянностью, чем Этель. – Чем вы тут занимаетесь? Или хотите сказать, что это двойное признание означает ровно то же, что и предыдущее: что мистер и миссис де Равель подозревали друг друга, а значит, ни один из них не может быть… тем, кого мы ищем?