Неизвестен - Кинжал-предатель: Из секретной книги Джона Вильсона

Но вот они встали. Братья пошли за ними.

Предположения Джона Вильсона сбылись. Незнакомец со стариком наняли извозчика.

— В гостиницу Вашингтон! — сказал молодой бритый господин, и карета покатила.

Сыщики также крикнули извозчика и последовали за ними.

Подъехав минут через десять к отелю, сыщики заметили, что незнакомцы скрылись в подъезде.

— Какую комнату заняли приезжие? — спросил Джон швейцара.

— Они свои!.. Один из них живет у нас около недели, — пояснил швейцар, открывая книгу.

— Как его зовут?

— Мистер Хорак Трентон, — сказал швейцар. — Они занимают комнату с балконом № 420 в пятом этаже, а другой живет тоже здесь. Его комната № 419.

— А как зовут последнего?

— Билль Гаррисон.

Сыщики улыбнулись.

— Этот человек страшно похож на хамелеона; он переменяет свое имя так же часто, как и это животное свой цвет, — сказал Джон.

— Да, ты прав, Джон, — сказал Фред, — я думаю, что скоро весь свет узнает его настоящее имя.

— Не можете ли вы нам указать комнату, где бы мы могли переночевать?

— К вашим услугам. Как раз № 421 сейчас свободен… Как прикажете записать ваше имя?..

— Пишите: Карл и Джон Борфельд из Чикаго.

Слуга поднял на лифте двух братьев в пятый этаж и указал их номер.

Джон Вильсон выглянул в окно. Рядом находился балкон, принадлежащий помещению Трентона, а на противоположной стороне должны были находиться окна комнаты мнимого Гаррисона.

— Мы должны выйти отсюда и по карнизу взобраться на балкон. Там нам будет очень удобно наблюдать за стариком и, в случае нападения негодяя, мы будем в состоянииего спасти, — сказал Джон своему брату.

Но едва сыщики хотели привести в исполнение свое намерение, как балкон осветился лучом света, падавшего из комнаты. Дверь открылась, послышались голоса, и мистер Хорак Трентон в сопровождении Гаррисона вышел на балкон.

Сыщики спрятались за подоконником. Им было хорошо все видно и слышно.

— Мистер Трентон, — спросил Гаррисон, — вы очень богаты? Вы можете сделать все, что пожелаете?

Старик отрицательно покачал головой.

— Не думайте, молодой человек, что в деньгах счастье!.. Верьте мне, я много раз завидовал самому простому мужику и пережил не одну минуту горьких испытаний!..

Хорак Трентон не видел сверкавших глаз Гаррисона, зорко наблюдавшего за стариком.

Мнимый Гаррисон вынул из своего кармана веревку и сделал из нее петлю. Но едва злодей хотел привести в исполнение свой коварный план, как очнувшийся из мечтательной задумчивости Трентон обернулся и сказал:

— Мистер Гаррисон, что же вы молчите! Или вам не нравится эта тихая, безоблачная ночь?..

Гаррисон быстро спрятал веревку за спиной.

— Да, я с вами согласен!.. Как хорош Божий свет!.. Сколько поэзии в этом молчаливом, темном пространстве!..

Настало минутное молчание.

Раздался свист, петля обвилась около шеи старика, и жертва пала к ногам преступника.

Одним прыжком Фред выпрыгнул из окошка и ухватился за перила балкона, вися всем туловищем над страшной бездной. Он мог каждую минуту упасть вниз и разбиться насмерть, но сильная рука Джона подсадила его на балкон.

Изумление выразилось на лице преступника при виде двух неизвестных ему мужчин.

Он задрожал всем телом.

— Негодяй! — раздался могучий голос Джона Вильсона. — Теперь ты никого не убьешь… это твоя последняя жертва!..

Преступник поспешил к выходу.

Фред побежал вдогонку.

Джон же принялся освобождать старика. Он снял с его шеи петлю и, убедившись, что она не причинила ему существенного вреда, бросился также за негодяем.

Мнимый Гаррисон в это время с ловкостью пантеры взбирался по извилистым железным винтовым лестницам все выше и выше.

По узкой деревянной лестнице злодей взобрался на самый верх и скоро скрылся во тьме.

Фред был недалеко; он почти догнал Гаррисона и, взяв свой электрический фонарь, осветил чердачное помещение, но в это время раздался грохот и шум. Со страшной силой сверху покатился ящик с бутылками. Фред не успел отскочить, — ящик ударился о его грудь; он со стоном покатился вниз и впал в обморочное состояние.

Через несколько минут появился Джон. Он не остановился пред своим братом, не посмотрел даже на него; стремглав бросился он на чердак, осветил помещение своим фонарем, но оно было пусто. Напрасно искал Вильсон преступника: его нигде не было видно.

Но сыщик не растерялся. Он схватил груду валявшихся деревянных пустых ящиков и, уложив их один на другой, скоро очутился на крыше.

Сыщика и здесь ждало разочарование. Никого не было видно. Но едва он ступил несколько шагов вперед, как увидел, что на крышу соседнего дома была перекинута лестница. Не было никакого сомнения в том, что негодяй взобрался на другой дом, оттащив к себе лестницу.

Джон в бессильной злобе сжал кулаки, но не отчаивался. Он твердо верил, что рано или поздно злодей не ускользнет из его рук.

Мистрисс Дженни Кловерталь по-прежнему горевала. Мысли ее носились около несчастной дочери, прах которой завтра предадут земле.

Слезы неудержимо текли из ее воспаленных глаз, и одна мысль о разлуке даже с мертвой дочерью приводила ее в отчаяние.

— О, если бы удалось поймать злодея?! Но нет, его нигде не могут найти и он снова безнаказанно будет губить невинных…

В эту минуту раздался звонок. Женщины боязливо посмотрели друг на друга.

В передней послышался шепот и какой-то странный звук.

Мистрисс Муллан встала, подошла к столу и едва хотела зажечь лампу, как остановилась, точно вкопанная.

Раздался новый подавленный крик, дверь широко распахнулась и на пороге появилась стройная фигура молодого человека с темным смуглым лицом и черными усами.

— Мистер Давид Зурбан!?

— Да, это я. Вам, кажется, неприятен мой визит? — сказал он развязно. — Странно, почему это так?..

— Мистер Зурбан, вы знаете, я всегда была рада вас видеть, но я удивлена видеть вас здесь?.. Ведь вы собирались ехать в Нью-Йорк, а между тем находитесь еще здесь?..

Он иронически улыбнулся.

— Да, как видите, я здесь. Можете себе представить, меня так привязала к себе Всемирная выставка, что я не могу расстаться… Почему же при виде меня, как я заметил, вы испугались? Что тому причиной? Мне бы хотелось знать.

Не дав опомниться двум пожилым женщинам, он грозно приблизился к ним, лицо его исказилось злорадной улыбкой, глаза как-то злобно блуждали и внушали страх и отвращение.

— Сядьте! — сказал он повелительно.

— О, Боже, что же все это значит? — вырвалось из груди испуганной мистрисс Муллан.

— Я вам приказываю сесть! — раздался вторично грозный голос Зурбана.

Женщины дрожали. Они боялись сесть.