Лео Брюс - Дело без трупа

— Вы сохранили те письма от неё, миссис Уокер?

— Нет. Конечно нет. С чего это мне хранить письма? Здесь хватает мусора и без них. Но что я собиралась вам сказать: она приехала и написала молодому Роджерсу, что ждёт его здесь. Она сказала, что у неё имеются письма от него с тех времён, когда они встречались, в которых он заявлял, что намерен жениться на ней, и она хочет заставлять его поступить с ней прилично — особенно после того, как я сказала ей, что, по словам моей подруги в Брэксхэме, он закрутил с той девушкой Катлер. Ну, во вторник вечером она пошла в танцы в сельский холл с каким-то джентльменом-коммерсантом, который также остановился в этом доме, и вернулась очень поздно. Она предупредила меня, что не хочет, чтобы её беспокоили на следующий день до двенадцати часов, и, если бы молодой Роджерс приехал, то я должна была ему так и сказать. И в среду он, конечно же, приехал утром…

— Во сколько? — осмелился вставить Стьют.

— Время? Совершенно не представляю. Это, должно быть, было около одиннадцати, потому что когда он подъезжал на своём мотоцикле, фургон мясника как раз уезжал, а мясник очень пунктуален. Ну, этот молодой Роджерс разговаривает, как если бы он никогда меня прежде не видел, хотя, конечно же, он прекрасно знал меня с тех времён, когда он привёз сюда девушку, и спрашивает, здесь ли она. Поэтому я говорю ему, что утром её нельзя тревожить, и он рассердился и заявил, что не собирается слоняться здесь всё утро ради неё. Я объяснила, что он может делать, что хочет, и это ему также не понравилось, но он видел, что спорить бесполезно. Он сказал, что у него назначен с кем-то ланч, но он приедет днём, и если она желает его видеть, то пусть будет дома, а затем он с ужасной скоростью умчался прочь на своём мотоцикле, а я поднялась, чтобы рассказать всё мисс Смайт.

— Какого вы мнения о мисс Смайт?

— Ну, она немножко кокетничает и всё такое, но в наше время вы не можете обвинять девушку в том, что она старается помочь себе всеми средствами, особенно если тип, вроде этого молодого Роджерса, стремиться обойтись с вами по-свински, если только у него будет такая возможность. Он вернулся в четыре часа, я подала им чай и оставила вдвоём. Каково же было моё удивление час спустя…

— А за это время вы ничего не слышали, что происходило между ними?

— Конечно нет. Я никогда не слушаю чужие разговоры, а кроме того, стены между чайным залом и кухней слишком толстые, чтобы можно было слышать. Вдобавок, всякий раз, когда я входила в комнату, они замолкали и ждали, пока я не закрою дверь, и лишь потом продолжали разговор. Но спустя приблизительно час мисс Смайт выходит ко мне и заявляет, что всё улажено и она возвращается в Лондон. Это не моё дело, но я надеялась что она уладила свои дела самым удовлетворительным образом. Я сказала, очень хорошо и я сейчас же принесу ей счёт. Я так и сделала, и она оплатила его сразу же после того, как упаковала свой чемоданчик и спустилась.

— Какой чемоданчик?

— О, у неё было нечто вроде портфеля-дипломата, поэтому сборы не заняли много времени, и она была готова уйти. Я спросила её, на какой поезд она собирается сесть, и она сказала, что молодой Роджерс собирается подвести её в Брэксхэм, чтобы успеть на скорый шестичасовой. Я сказала, что, похоже, ей не терпится побыстрей возвратиться в Лондон, и она согласилась. Она не привыкла к сельской местности, да и не очень-то её любит, и, если задуматься, в этом нет ничего удивительного, потому что немного найдёшь мест, где было бы так тихо и скучно, как…

— Таким образом, они ушли вместе? Что на ней было?

— На ней был некий белый плащ, довольно красивый. Она села позади него, обхватив вокруг талии. На нем же был чёрный непромокаемый комплект, такой какие носят мотоциклисты. Она сидела на своём дипломате, но сказала, что это не имеет значения, потому что портфель старый, и, как теперь оказалось, была права, бедная девушка, ни это не имело значение, ни что-либо другое, поскольку этот тип завёз её на пустошь и разделался с ней…

— Но почему вы так уверены, миссис Уокер, что он её убил?

— Уверена? А что ещё прикажете думать? Я прочитала в газетах, что он признался в убийстве кого-то, и её больше не видели, не так ли? Кроме того, у него были причины, раз девушка пыталась получить с него должное. Конечно, он убил её, и если бы только вы хоть немного пошевелились, то уже нашли бы её тело где-нибудь там.

— Возможно, вы удивитесь, миссис Уокер, узнав, что имеются по крайней мере двое других без вести пропавших людей, любой из которых может оказаться убитым?

На мгновение мне показалось, что миссис Уокер наконец сбита с толку. Но я ошибся.

— О нет, сказала она, — я не удивляюсь. И не удивилась бы, узнав про целую дюжину. Этот парень способен убить всех троих, о которых вы сказали, и я совершенно не удивлюсь, если он так и сделал!

Это было, конечно, новой и неожиданной точкой зрения.

— Чёрт возьми, — сказал Биф, когда мы наконец оказались в автомобиле. — Она же просто не закрывала рта! Сэр, почему вы её ни разу не остановили?

— Вам ещё многому нужно учиться, сержант, — заметил Стьют. — Бывают ситуации, когда лучше позволить людям говорить, чем заставлять их говорить. В истории миссис Уокер было много мусора, но мы получили информацию, которую хотели.

Я подумал, что термин «мусор» в данном случае по отношению к речам миссис Уокер, был очень характерен для Стьюта. В нём самом не было ничего «ненужного»: он двигался от точки к точке очень экономно.

— По крайней мере, она позволила нам ещё немного заполнить наше расписание. Единственные важные промежутки теперь — время между 11 часами и 1, между 2.15 и 4 и между 6.30 и 8.15.

— Так точно, сэр, — покорно согласился Биф.

Когда мы покидали деревню, молодой констебль, который указал нам расположение «Розового коттеджа», поднял руку, сигналя, что хочет поговорить со Стьютом. Затем он поспешил к автомобилю, а Стьют опустил стекло.

— Да, Смит?

— Есть ещё кое-что, что, по-моему, вам следует знать. Приблизительно в 5.10 в тот день этот молодой Роджерс с девушкой, которая останавливалась в «Розовом коттедже», заходили в деревенский универмаг.

— Так, и?

— Он оставил мотоцикл снаружи, и они вошли оба. Он попросил продать им верёвку.

— Верёвку? — быстро спросил Стьют, и мне показалось, что глаза у него загорелись.

— Да, сэр. Миссис Дэвис сказала, что только что получила бельевую верёвку в виде мотков по двенадцать ярдов, и молодая особа спросила, не могла ли она продать им меньше, поскольку им нужно лишь привязать дипломат к мотоциклу. Миссис Дэвис сказала, что не может резать, и парень согласился взять весь моток.

— Она видела, как они привязали дипломат?