Агата Кристи - Квартира на четвертом этаже

– Не знаю, должен ли я делать это… но, зная вас, месье Пуаро…

– Précisement [2], – сказал Пуаро. – А эти молодые люди… они благоразумно не станут никому и ни о чем рассказывать.

– В любом случае газетчики скоро обо всем пронюхают, – заметил инспектор. – В сущности, в таком деле нет ничего секретного. Умершая женщина, несомненно, миссис Грант. Я пригласил консьержа для ее опознания. Ей было около тридцати пяти. Она сидела за столом и была убита выстрелом из пистолета маленького калибра человеком, который, возможно, сидел напротив нее. Она упала на стол, что объясняет появление пятна на скатерти.

– И никто не слышал выстрела? – спросила Милдред.

– Пистолет был с глушителем. Поэтому никто ничего не слышал. Кстати, вы не слышали, как вопила служанка, когда мы сообщили ей, что ее хозяйка мертва? Нет. Вот видите, это тоже доказывает, как мала вероятность того, что кто-то слышал выстрел.

– И что же вам рассказала служанка?

– Сегодня у нее был свободный вечер. У нее был свой ключ от входной двери. Она пришла домой около десяти вечера. Все было спокойно. Она решила, что ее хозяйка уже спит.

– Значит, она не заглядывала в гостиную?

– Заглядывала. Она зашла туда положить вечернюю почту, но не заметила ничего необычного… впрочем, как и мистер Фолкнер с мистером Бэйли. Как вы видели, убийца весьма ловко спрятал тело за шторами.

– А вы не подумали, зачем он так старался? – спросил Пуаро, однако таким тоном, который заставил инспектора встрепенуться.

– Не хотел, чтобы преступление обнаружили до того, как он успеет скрыться.

– Возможно, возможно… Но продолжайте ваш рассказ.

– Служанка ушла из дома в пять часов. Наш врач определил время смерти… Она наступила примерно четыре-пять часов назад. Я прав, не так ли?

Врач, который был явно немногословным человеком, подтвердил его слова кивком головы.

– Сейчас половина двенадцатого. Я думаю, что реальное время убийства мы сможем определить весьма точно. – Он вытащил какой-то скомканный листок бумаги. – Мы обнаружили это в кармане платья убитой. Вы можете смело взять его. На нем нет никаких отпечатков пальцев.

Пуаро разгладил листок, на котором заглавными буквами было напечатано несколько слов.

Я ЗАЙДУ К ВАМ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ В ПОЛОВИНЕ ВОСЬМОГО.

– Компрометирующий документ остался на месте преступления, – заметил Пуаро, возвращая записку инспектору.

– Ну, наверное, он не знал, что она положила записку в карман, – сказал инспектор. – Должно быть, преступник решил, что миссис Грант уничтожила записку. Хотя у нас есть свидетельства того, что он был осмотрительным человеком. Револьвер, из которого он стрелял, мы обнаружили под телом убитой. И на нем также не было никаких отпечатков. Они были тщательно стерты шелковым платком.

– Как вы узнали, – сказал Пуаро, – что это был именно шелковый платок?

– Просто мы нашли его, – с торжествующим видом заявил инспектор. – Должно быть, убийца выронил платок, когда задергивал шторы.

Он выложил на стол большой белый носовой платок хорошего качества. Указующий жест инспектора был явно излишним, поскольку Пуаро сразу увидел вышитые на нем буквы.

– «Джон Фрезер», – прочел Пуаро.

– Точно так, – сказал инспектор, – Джон Фрезер… или Д. Ф. из нашей записки. Нам известно имя этого человека, и я полагаю, что когда мы выясним немного больше об убитой женщине и найдем ее родственников или знакомых, то быстро выйдем на его след.

– Я не сомневаюсь, – сказал Пуаро, – вернее, я почти не сомневаюсь, mon cher, что вам будет нелегко найти вашего Джона Фрезера. Он весьма странный субъект… аккуратный, поскольку пометил свои платки и протер револьвер, которым совершил преступление… в то же время небрежный, поскольку тут же потерял свой платок и даже не стал искать записку, которая могла стать уликой против него.

– Слишком разнервничался, наверное, – предположил инспектор.

– Может быть и так, – признал Пуаро. – Да, все возможно. А никто не видел, как он входил в дом?

– Здесь бывает слишком много разных людей. Ведь это же многоквартирный дом. Я полагаю, никто из вас, – инспектор обратился к молодым людям, – не видел, чтобы кто-то выходил из той квартиры?

Пэт отрицательно мотнула головой.

– Мы ушли раньше… около семи часов.

– Понятно. – Инспектор встал. Пуаро проводил его к дверям.

– Не позволите ли вы мне в виде одолжения осмотреть место преступления?

– Ну конечно, месье Пуаро. Я знаю, как к вам относятся в нашем управлении. Я оставлю вам ключ. У меня есть второй. В квартире никого не будет. Служанка отправилась к каким-то родственникам: она слишком напугана, чтобы оставаться в этой квартире.

– Благодарю вас, – сказал Пуаро.

– Вас что-то не устраивает, месье Пуаро? – спросил Джимми, заметив, что тот чем-то озабочен.

– Да, – сказал Пуаро, – не устраивает.

Донован заинтересованно посмотрел на него:

– А что… ну, чем вы недовольны?

Пуаро не спешил с ответом. Он, нахмурившись, помолчал, обдумывая что-то, а затем вдруг с каким-то раздраженным видом пожал плечами.

– Я хочу пожелать вам доброй ночи, мадемуазель. Должно быть, вы устали. Сегодня вам пришлось много стряпать… не правда ли?

Пэт рассмеялась:

– Только омлет. Обед я не готовила. Донован и Джимми зашли за нами, и мы отправились в одно милое местечко в Сохо.

– А потом вы наверняка пошли в театр?

– Да. На «Карие глаза Каролины».

– Ах! – сказал Пуаро. – Лучше бы они были голубыми… голубые девичьи глаза.

Приложив руку к сердцу, он еще раз пожелал доброй ночи Пэт, а заодно и Милдред, которая по просьбе подруги согласилась у нее переночевать, поскольку Пэт честно призналась, что смертельно боится оставаться одна в квартире после таких жутких событий.

Оба молодых человека последовали за Пуаро. Когда дверь за ними закрылась, они уже было собрались проститься с ним, как вдруг Пуаро опередил их:

– Мои юные друзья, вы слышали, что меня кое-что не устраивает? Eh bien, все верно… я недоволен. Я собираюсь сейчас провести небольшое частное расследование. Не желаете ли вы составить мне компанию?

Спустившись на третий этаж, Пуаро открыл дверь ключом, выданным ему инспектором. Войдя в квартиру, он, к удивлению его спутников, направился совсем не в гостиную. Он сразу прошел на кухню. В маленькой нише, где находилась раковина, стояло большое железное ведро для мусора. Пуаро открыл его и, согнувшись в три погибели, начал копаться в его содержимом с усердием голодного терьера.

Джимми и Донован изумленно наблюдали за ним.

Наконец он выпрямился с торжествующим возгласом, в высоко поднятой руке держа маленький закупоренный пузырек.

– Я нашел, что искал. – Он осторожно принюхался к своей находке. – Увы! У меня заложен нос… я подхватил насморк.