Владимир Шеин - Трясина (не) равнодушия, или Суррогат божества

— Это общее, что-то конкретное, интересное есть?

— Да. Турчинов всегда очень хорошо информирован. Уверен, информацию он черпает, в том числе, и из МВД. Я тут поговорил с двумя банкирами, так они сказали, что деньги он вкладывает в дело только тогда, когда ему становится известным всё, что его интересует и не интересует. В делах с деньгами он осторожен, никогда не рискует и всегда выигрывает. В этом вопросе, для него ключевое слово — очень.

— Что ещё?

— Супруга интересует?

— Не очень. Есть что-то занимательное?

— Нет. Она из простых, связей и влиятельных родственников не имеет. Умна, красива.

— Что бы ты выделил из основных черт его характера?

— Хладнокровие.

— Был ли он заинтересован в устранении Фёдорова?

— Если, в общем, то да. Но это видимость. Как я уже сказал, заводы Фёдорова для Турчинова, не единственный и далеко не главный источник доходов.

— Тогда почему он в числе лидеров тотализатора?

— Может быть, потому что там все идиоты.

— Его мотивы?

— Первый, который я считаю абсолютно пустым — корысть. Он, конечно, мог устранить Фёдорова, чтобы вернуть своё положение. Но денег это ему не прибавило. Второй, прямо вытекающий из первого — власть. Твой клиент лишил его трона. Тут тоже пустышка, так как трон этот бумажный, твой Фёдоров такой же управленец, как я китайский мандарин — красивая фотография и всё. Все ключевые решения принимал и принимает только Турчинов.

— Может быть ещё что-то? Он как-то связан с Костомаровым.

— Да. Доподлинно известно, что они знакомы. Турчинов точно не наркоман, но, когда начинал столкнулся с тем, что многие из его клиентов грешат этим. Аккуратный во всём, он тех, кто его интересовал обеспечил надёжным и безопасным источником «дури». Как он познакомился с убиенным я не знаю, но два моих источника сообщили, что Костомаров выполнял мелкие поручения Турчинова. Кстати, он и познакомил твоего клиента с этим дилером. Тайны из этого не делали, беседа проходила в присутствии, как минимум, трёх работников завода.

— Зачем ему заниматься этим?

— Думаю, из-за того, что он привык делать всё хорошо. Риска он не терпит и не хотел бы, чтобы его клиенты или начальник (Фёдоров) вышли из игры по глупости. Сам знаешь, наркоманы не могут себя всегда контролировать.

— Зачем Фёдорова подсаживать на наркоту?

— А в этом и не было необходимости — Степан в Россию приехал уже сформировавшимся наркоманом.

— Конфликты у них были?

— Нет. Твой клиент избрал правильную позицию — являлся номинальным главой, в дела не вмешивался. По всем вопросам он советовался с Турчиновым.

— То есть уважаемый Сергей Витальевич Турчинов — пустышка?

— Не знаю.

— Ясно.

— Скажи, ты узнавал, какими автомобилями пользовался Фёдоров?

— Да, одним — Mercedes-Benz Maybach Exelero, чёрный. Управляет сам, но пользуется редко, так как не любит. Иногда автомобиль берёт мать, которая, наоборот, любит погонять. — Самсонов улыбнулся.

— Фёдор Петрович, чего ты улыбаешься? — с раздражением спросил я (видимо сказывалось напряжение от двух последних дней). — Уверен, ты, как всегда, припас для меня что-то на сладкое.

— Вячеслав, успокойся. Конечно, у меня есть новость. Двое моих ребятишек побегали, поискали следы интересного кинжала, которым был убит Костомаров. Я верю в твою Викторию, но всё-таки. Короче, обнаружили мы его следы.

— Говори, не тяни.

— Узнали мы немного. Этот кинжал в 2010 году получил старший оперуполномоченный Фирсов. Купил он его у одного скупщика за сущие копейки — 200 американских долларов. Скупщика я знаю, он раньше в нашей системе работал. Не столько честный, сколько порядочный.

— Фирсов? Он-то тут причём? Получается, сначала он приобретает кинжал, затем тот переходит новому владельцу — Турчинову. Эти две персоны связаны между собой?

— Вячеслав, ты меня слушал? Я же сказал, что Турчинов связан с многими правоохранителями и всегда обладает нужной информацией. Допускаю, что за мзду Фирсов снабжает его нужными сведениями.

— Сведениями? Какими? Что может интересовать финансиста в делах об убийствах?

— Это сейчас Фирсов работает в отделе по борьбе с преступлениями против личности, а тогда… — Самсонов выдержал паузу, — тогда он трудился в отделе по борьбе с экономической преступностью. Сам понимаешь, он обладал нужной информацией.

— Ясно. Что он за человек?

— Дрянной, и не человек. Так, человечишка. Деньги любит больше, чем жизнь. Информацией торговал, может, и сейчас торгует. Уверен, перевод в другой отдел он воспринял как личную трагедию планетарного масштаба.

— С этим всё понятно. Кстати, именно Фирсов обработал Селемякину.

— Неудивительно, подход к людям он найти умеет.

— Думаешь, Фирсов замешан?

— Не знаю. Сам бы он действовать не стал. Если только у кого на подхвате.

— У Турчинова?

— Может быть.

— Ладно, копни в глубь истории этого кортика, может это как-то связано с нашим делом.

— Хорошо. Что ещё? Ты разговаривал с любительницей фотографии?

— Нет, только созвонился. — со вздохом ответил я. — Встречу с ней я запомню надолго. По планам следующее: поговорите с сожительницей Костина, может выведет на него. И выясни, историю кортика. Главное, найди Костина. Кстати, Селемякина рассказала мне, что видела Фёдорова в день убийства у их дома, около 13 часов. И он приехал на чёрном мерседесе. Проверь, может это и правда.

— Хорошо. А сам ты чем собираешься заняться?

— Хочу встретиться с Турчиновым, есть у меня к нему вопросы.

— Что-то ещё знаешь?

— Фёдор Петрович, не ты один умеешь добывать интересные сведения. — не стал я раскрывать всех карт старому оперу.

— Вячеслав, если Селемякина видела Фёдорова, то, может быть, зря мы так надрываемся. Получается, он реальный убийца.

— Петрович, мы с тобой обсуждали этот вопрос. Статус убийцы он приобретёт только при наличии доказательств, которых сейчас нет.

— Если мы их добудем.

— А мы не можем этого сделать, даже если они у нас будут. — я ухмыльнулся.

— Как это?

— Очень просто. Адвокат не вправе заниматься сбором доказательств. Мы можем что-то найти и принести следователю или суду, а те сами решают, имеет это отношение к делу или нет. Поэтому я смело могу отдать им то, что считаю нужным, остальное оставить. Никто не заставит меня раскрыть карты, если я этого не захочу.

— Тогда преступник может уйти от ответственности.

— Может, но я защитник, а не обвинитель. Эту тему мы с тобой уже обсуждали.

— В таком случае всё? — Самсонов ставил точку в разговоре, хотя было видно, что он недоволен, его взгляд на этот вопрос был полностью противоположным. Что ж, каждому своё.

— Да. Пойду я.

Мы распрощались, после чего я направился домой, решив сделать перерыв на день-два: следовало обдумать всё, переварить и спланировать.