Роберт Гулик - Пейзаж с ивами

Судья понял, что его первое впечатление оказалось верным: привратник был чем-то страшно напуган. Ди неожиданно спросил его:

— Что за женщина приходила сюда сегодня?

Юноша вздрогнул.

— Она… она не могла этого сделать, ваша честь! — заголосил он. — Она была такая молодая, она…

— Нет, я вовсе не считаю, что она убила твоего хозяина, — на этот раз уже спокойным тоном сказал судья Ди. — Но она может оказаться важной свидетельницей. Так что лучше расскажи нам все, что о ней знаешь. Для ее же собственного блага.

Прежде чем ответить, юный привратник несколько раз сглотнул слюну.

— Впервые она пришла сюда десять дней назад, ваша честь, после того как хозяин отослал слуг из дома. Он не хотел, чтобы моя мать илия видели их, он…

— Их, ты сказал? — прервал его судья.

— Да, ваша честь. Каждый раз с ней был какой-то мужчина. Я… однажды подсмотрел за ними. Потому что услышал, как она поет. Это было здесь, в галерее… У нее такой нежный, красивый голос! Мне очень хотелось увидеть, как она выглядит, поэтому…

— Что ты можешь сказать об этом мужчине? — нетерпеливо прервал его судья.

Юноша заколебался и вытер рукавом лицо.

— Я не успел его рассмотреть, ваша честь, двор так слабо освещен. Я думаю, это был ее дружок или… сутенер, потому что он был крепко сложен, настоящий великан. И у него при себе был небольшой барабанчик. Но ее я рассмотрел, ваша честь. Она очень красивая, с милым, невинным лицом. Должно быть, она танцевала для хозяина, потому что я слышал удары в барабан.

— Она и сегодня вечером была со своим спутником?

— Не могу точно вам сказать, ваша честь. Как я уже говорил, я был занят на кухне, помогал матери наводить порядок.

— Хорошо. Можешь идти.

Как только привратник исчез за дверью, судья Ди сказал Дао Ганю:

— Эти двое сегодня были здесь, о чем свидетельствует серьга. Похоже, что служанка Кассия была права, предположив, что И убил сутенер какой-то девки. Хлыст говорит о том, что И хотел избить девушку, а ее дружок этого не потерпел. Как правило, к подобным людям относятся с презрением, Дао Гань, и, конечно, их занятие не вызывает особого уважения. Но они тоже люди и нередко испытывают искреннюю привязанность к женщинам, которых охраняют. Вполне возможно, что этот мужчина пришел в ярость, вырвал хлыст из рук И, а потом ударил по голове железной дубинкой, которая у подобных лиц часто имеется при себе.

Дао Гань кивнул.

— Присутствие сутенера вполне вписывается в картину, ваша честь. Тогда понятно, почему И не предложил ему ни стула, ни чашки чая.

— А поскольку они уже раньше здесь бывали, — добавил судья Ди, — то знали, что смогут выскользнуть незамеченными через калитку в воротах, которая сама за ними закроется. Найти эту танцовщицу, вероятно, будет не слишком трудно, Дао Гань. Она должна быть из какого-нибудь публичного дома в Старом городе. — Он замолчал, потом с сомнением покачал головой. — Странно, но у меня было предчувствие, что это убийство окажется необычайно запутанным… А теперь выходит, что это совсем пустяковое дело. — Поднявшись, он добавил: — Давай-ка попробуем поискать еще какие-нибудь улики. Обследуй стол, лежанку и платформу, а я осмотрю остальную часть галереи.

Он направился к портику. Запах от сгоревшей свечи все еще висел в горячем воздухе, поэтому он поднял бамбуковую штору на окне слева и закрепил ее сверху при помощи специальных завязок. Упершись в широкий подоконник, он высунулся наружу и обнаружил, что портик представляет собой нечто вроде балкона, нависающего над каналом, и опирается на длинные, тонкие столбы, торчащие из черной воды. Слева находилась высокая кирпичная стена, под небольшим углом спускающаяся к каналу. Наверху имелась квадратная наблюдательная вышка. Далее по берегу росли небольшие деревца и густой кустарник. За ними он смог различить высокую центральную арку моста Полумесяца. Направо отвесная внешняя стена особняка завершалась еще одной наблюдательной вышкой. Канал в том месте делал резкий изгиб, поэтому, куда он уходил дальше, видно не было.

Ди окинул взглядом двухэтажный дом в излучине по другую сторону канала. Значит, это и есть жилище друга И, «маршала» Ху: элегантная постройка в стиле загородных особняков. Изогнутый конек крыши устремлен в низко нависающее небо. Над густыми зарослями ивы нависает узкий балкон, длинные ветви деревьев почти касаются воды. Все окна темные. Когда судья проходил по мосту Полумесяца, ему никогда не удавалось рассмотреть особняк Ху как следует, из-за того что тот был наполовину скрыт ветвями. Однако у него было смутное ощущение, будто особняк знаком ему до мельчайших деталей.

Неприятный запах стоячей воды и гниющих растений заставил его отойти от окна. Худая фигура Дао Ганя склонилась над столом. Он пытался составить вместе обломки фарфора и вдруг поднял голову.

— Я полагаю, что И пытался защищаться, ваша честь. Это осколки цветочной вазы. Вместе со всем остальным они достаточно красноречиво говорят о том, что здесь произошло, — об этом можно судить по липкому имбирному сиропу, который именно благодаря этой своей липкости является прекрасной уликой.

Когда судья приблизился к столу, Дао Гань продолжал:

— После того как гости прибыли, И сел за стол и съел несколько кусочков имбиря. На пальцах его правой руки остались следы сиропа, и еще одно пятнышко есть на кончике рукава. Потом, очевидно, И взял хлыст, потому что я обнаружил сироп и на его рукояти. Убийца разъярился и вырвал хлыст из рук И, как вы уже и предположили, ваша честь. А возможно, И его просто выронил. Но, как бы то ни было, И начал искать, чем бы защититься, и схватил цветочную вазу. Как можно видеть по составленным мною осколкам, это была ваза с длинным тонким горлышком и тяжелым основанием. Но убийца нанес ему удар прежде, чем тот успел ею воспользоваться, потому что ни на одном из осколков нет следов крови. Потом И уронил вазу на пол, и она разбилась на куски. Можно сделать вывод, что И схватил вазу после того, как уронил хлыст, потому что два крупных обломка лежали поверх ремней хлыста.

— Резонные рассуждения! — признал судья Ди. — Но как ты узнал, что И держал цветочную вазу в руке? Ее же могли просто толкнуть, или она могла упасть со стола случайно во время потасовки, не так ли?

— Взгляните на этот осколок, ваша честь.

Дао Гань взял большой осколок и поднес его к свече. Тонким, костлявым указательным пальцем он ткнул в коричневое липкое пятнышко — след имбирного сиропа.

— Это часть узкого горлышка вазы. Зачем еще мог И схватить эту вазу, если не для того, чтобы защищаться, ваша честь?

— Великолепно! — с довольной улыбкой согласился судья Ди. — Ба! Конечно же, вот что напомнил мне особняк Ху! «Пейзаж с ивами»! — И он указал на кусочки фарфора, которые Дао Гань аккуратно разложил на столе.