Роберт Гулик - Пейзаж с ивами

— Продолжайте молиться! — не слишком почтительно бросил Ма Жун.

Он подал приятелю знак, и они двинулись дальше.

Цзяо Тай окинул беглым взглядом ряд торговых лавок на противоположной стороне. Все ставни были закрыты.

— Очевидно, как и в Новом городе, они открываются всего на один час рано утром, — заметил он. — Продают те немногие продукты, что у них имеются, потом снова закрываются. Здесь даже некого расспросить о кукольнике и твоей девчонке. Не можем же мы стучаться в каждую дверь этого дурацкого квартала!

— Не можем, — подтвердил Ма Жун. — Не видно даже ни одного уличного попрошайки. Уж они-то бы знали, поскольку в нормальное время являются большими любителями кукольных представлений.

Цзяо Тай пощипывал свои черные усики. Вдруг он спросил:

— Ты не можешь получше описать мне, как выглядела эта обезьянка Юаня? В таверне был такой полумрак, что я не успел ее рассмотреть.

— Обезьяна Юаня? Зачем тебе это?

— Был у нее хвост?

— Был. Длинный и пушистый. Она обвивала им Юаня вокруг шеи.

— Отлично! Значит, это древесная обезьяна! — воскликнул Цзяо Тай.

— Ну и что толку от того, что это древесная обезьяна? — не понял Ма Жун.

Цзяо Тай задумчиво поглядел на храм.

— Я полагаю, братец, — многозначительно произнес он, — что не мешало бы нам взобраться вон на ту пагоду.

— Зачем? Хочешь поразмяться?

— Поискать деревья, братец. Здесь их не может быть слишком много, поскольку для бедных людей этого квартала сад — непозволительная роскошь. Бродячие артисты очень бережно относятся к обезьянам, которые с тарелкой обходят зрителей, собирая с них мзду, поскольку такие дрессированные животные обходятся им в кругленькую сумму А значит, Юань постарался бы найти жилье там, где есть какое-нибудь дерево, чтобы обезьянка чувствовала себя привольно. Если бы это была земная обезьяна, дерево Юаню было бы не нужно. Земные обезьяны вполне счастливы, если им разрешают скакать по мебели, забираться под шкафы и кровати. Это их любимое занятие.

Ма Жун кивнул. За годы, проведенные совместно в «зеленых лесах», он убедился, что Цзяо Тай хорошо разбирается в животных. Он любил их приручать и с интересом изучал их повадки и нравы.

— Ладно, — сказал он, — полезли на эту проклятущую пагоду, если надо. Оттуда нам уж точно будут видны все деревья. Хоть какой-то вариант действий.

Они снова начали подниматься по каменным ступеням. Послушник провел их через центральный дворик ко входу в девятиярусную пагоду за главным храмом. Потея и проклиная все на свете, двое друзей карабкались по крутой, узкой лестнице. Добравшись до девятого этажа, они обнаружили, что горячая дымка, висевшая над морем крыш, несколько рассеялась, и теперь весь квартал был перед ними как на ладони. Они заметили только одно зеленое пятно в некотором отдалении от храма, вокруг которого не было ничего, кроме трущоб. Неподалеку от деревьев на высоком шесте безвольно свисал одинокий стяг, служивший обозначением военного поста.

— Пойдем-ка к этому зеленому пятну, братец, — сказал Цзяо Тай. — Видишь, крыши вокруг него образуют квадрат, и они несколько выше, чем у других домов. Я думаю, что это один из старинных особняков, оставшихся еще с тех времен, когда этот квартал был центром города. Ныне в большинстве подобных домов нашли себе пристанище с десяток или более бедных семей.

— Правильно. Именно в таком месте и должен был бы поселиться Юань. Давай-ка прикинем, как нам лучше туда пройти. — Ма Жун перегнулся через балюстраду и начал всматриваться в лабиринт простирающихся далеко внизу узких улочек. — Вначале нам надо вон на ту маленькую площадь за храмом. Потом по тому извилистому переулку, а затем свернуть влево по прямой аллее. Если придерживаться этого маршрута, мы не должны сбиться с дороги.

В приподнятом состоянии духа они начали спуск.

Однако после получаса скитаний по грязным улицам настроение у них вновь испортилось. Чем дальше они забирались, тем беднее выглядели дома, и им не попалось никого, у кого можно было бы спросить дорогу. Наконец на углу они наткнулись на старуху, закутанную в лохмотья. Она рылась в вонючей помойке в поисках объедков.

Старуха сказала, что не видела поблизости никаких бродячих кукольников или акробатов, но подтвердила, что через три улицы отсюда действительно имеется большой старый дом.

— Он очень вместительный, — добавила она, — и в него вселилось несколько семей. Однако там нет никаких деревьев. Передний двор в запущенном состоянии: там мы оставляем наших умерших, пока за ними не приходят трупоносы. — Она смахнула со вспотевшего лица засаленную седую прядь и добавила: — Нам повезло, здесь много трупоносов. Они хорошие люди: умеют призывать души умерших, а еще у них есть амулеты, предохраняющие от всех болезней.

Цзяо Тай поблагодарил ее, и они отправились дальше. На следующей улице им попалось человек десять трупоносов. В их компании был еще один человек в длинном платье из дорогой парчи и в высокой шапке из черного шелка.

— Эй, доктор! — окликнул его Ма Жун. — Что вы здесь делаете?

Доктор Лю что-то сказал стоявшему рядом с ним высокому человеку в капюшоне. Потом подошел к двум приятелям и вежливо ответил:

— Меня только что вызывали к двум молодым женщинам, офицер, вон в том большом старом доме. К сожалению, я ничего уже не мог поделать. Они были при смерти и скончались v меня на глазах.

Ма Жун побледнел. Он почувствовал, как внутри у него все сжалось.

— Ты имеешь в виду дочерей Юаня? — спросил он.

— Юань? Разве их звали Юань? — обратился Лю к высокому человеку в капюшоне.

Тот только пожал плечами под длинным черным балахоном.

— Покажите нам это место, доктор, — приказал Цзяо Тай. — Не думал, что вы проявляете такую заботу о бедняках.

— Я отношусь к своей профессии со всей серьезностью, — холодно произнес доктор. — Если вы настаиваете на том, чтобы проверить истинность моих слов, следуйте за мной.

Они пошли дальше, толпа трупоносов следовала за ними. Через некоторое время высокий человек в капюшоне приблизился к Цзяо Таю.

— Я узнал вас, господин офицер. Это вы приказали обезглавить четверых наших товарищей. На площади.

— Ты тоже можешь лишиться головы, — сказал ему Цзяо Тай. — За значительно меньшее прегрешение! Советую быть осторожней, мой друг!

Тот несколько замедлил шаг, и Цзяо Тай расслышал, как он что-то шепчет остальным.

На следующей улице к ним присоединилось еще около десятка людей в капюшонах. Они начали что-то оживленно обсуждать между собой приглушенными голосами. Ма Жун оглянулся на них. Через прорези в капюшонах их глаза сверкали нескрываемой злобой. Он подтолкнул друга локтем. Цзяо Тай держал руку на рукояти меча. Он тоже обратил внимание на их враждебное поведение.