Роберт Гулик - Знаменитые дела судьи Ди

Собственно суд представляет собой большой почти пустой зал с высокими потолками, совершенно лишенный украшений, если не считать нескольких классических цитат, начертанных на стене и прославляющих величие закона. В конце зала имеется возвышение, примерно на один чи [5] Чи — мера длины, составляющая приблизительно 30 см. — Примеч. перев. поднимающееся над вымощенным каменными плитами полом. На возвышении стоит высокий массивный стол, покрытый алой парчовой скатертью, свисающей спереди до самого пола. На столе всегда имеется набор обычных принадлежностей: каменная тушечница для растирания черной и красной туши, треугольная подставка с двумя кисточками для письма, бамбуковые палочки в овальном футляре, чтобы отсчитывать удары, которые назначаются преступнику, и должностные печати, завернутые в лоскут парчи. За этим столом стоит большое кресло, занимаемое судьей во время заседаний. Над столом судьи нависает балдахин с тяжелыми занавесями, кои опускаются по окончании заседания (см. рис. на сс. 157 и 305).

За высокой ширмой находится дверной проем, ведущий в рабочий кабинет судьи. На этой ширме — изображен единорог [6] Такая ширма должна была защищать судью от влияния злых духов: по древним поверьям, считалось, что они могут проникать в помещение только по прямой. — Примеч. перев. — древний китайский символ проницательности и чистоты. В кабинете окружной правитель занимается решением повседневных дел. Обычно ежедневно проводятся три заседания — утреннее, дневное и вечернее.

Из кабинета судьи можно видеть второй двор, по периметру расположены многочисленные служебные помещения — там трудятся секретари, архивисты, писцы и прочие служащие судебной управы. Второй двор соединяется со следующим, более просторным внутренним двором, где находятся небольшие лотосовые пруды с золотыми рыбками, цветочные клумбы или маленький сад камней; задняя сторона третьего двора ограничивается помещением большого приемного зала, где отмечаются общественные праздники или устраиваются приемы для важных гостей.

За вышеупомянутым приемным залом находится еще один внутренний двор, однако у входа в него мы остановимся, так как там находятся личные апартаменты судьи и его семьи. Они представляют собой небольшую огороженную территорию с несколькими строениями.

Перед каждым заседанием стражники собираются в зале суда и выстраиваются в два ряда слева и справа от стола. Они держат в руках ротанговые кнуты, бамбуковые палки, наручники, тиски для пыток и прочие атрибуты правосудия. За ними стоят несколько курьеров с шестами, на которых закреплены большие доски с надписями: «Тишина!», «Освободить зал суда!» и другими подобными инструкциями.

Когда все служащие занимают положенные им места, поднимается занавес, и на возвышении появляется судья, облаченный в официальный наряд: темно-зеленое платье и черную судейскую шапку. Когда он устраивается за своим столом, его главные помощники и старший писец занимают положенные им места по бокам от судейского кресла. Судья делает перекличку, и заседание открывается.

Судья приказывает привести обвиняемого, который, опускаясь на голый каменный пол, преклоняет колени перед его столом и остается в таком положении в течение всего допроса. Вся эта обстановка предназначена для того, чтобы убедить обвиняемого в его ничтожности, которой подчеркнуто противопоставляется величие закона. Едва ли можно назвать удобным положение обвиняемого, стоящего на коленях перед высоким судейским столом на каменном полу, возможно еще покрытом пятнами крови, оставшимися после пыток, которым подвергались преступники при разборе предыдущего дела; к тому же с каждой стороны от обвиняемого стоит по стражнику, которые готовы при малейшей провинности с его стороны обругать или ударить бедолагу. Стояние на коленях на каменном полу уже само по себе весьма неприятное занятие, но оно становится особенно мучительным, если стражник сначала положит несколько тонких цепей на то место, где будет стоять обвиняемый, как это обычно и делается в тех случаях, когда преступник упорно отказывается давать показания.

Поскольку жалобщик или истец, независимо от звания или возраста, претерпевает такие же неудобства в зале суда, то неудивительно, что китаец обращается в суд только в том случае, если все попытки мирного разрешения проблемы потерпели неудачу.

Закон разрешает судье проводить допрос обвиняемого с применением пыток, если есть достаточные доказательства его виновности. Один из основополагающих принципов китайского Уложения о наказаниях состоит в том, что человек не может быть осужден до тех пор, пока не признается в своем преступлении. Дабы закоренелые преступники не смогли избежать наказания, отказываясь сделать признание даже при неопровержимых доказательствах их вины, законом негласно допускались различные методы суровых пыток, хотя официально они были запрещены. Однако если человек умирал во время «Великой пытки» — как ее называли в Китае, — а в ходе дальнейшего расследования выяснялось, что он был невиновен, то судья и все причастные к этому делу исполнители могли также получить высшую меру наказания.

Допустимыми средствами пыток считались: порка легким хлыстом по спине, битье бамбуковыми палками по задней стороне бедер, зажимание в тиски запястий и лодыжек и хлестание по лицу кожаными ремнями. Каждая бамбуковая палочка на столе судьи устанавливала определенное количество ударов палок. Если судья приказывал стражникам подвергнуть обвиняемого такой пытке, то бросал на пол соответствующее количество палочек, а начальник стражи следил за тем, чтобы стражники выдали правильное число ударов.

Когда обвиняемый признавал свою вину, судья выносил ему приговор в соответствии со статьями Уголовного кодекса. Еще несколько десятилетий тому назад в Китае действовало Уложение о наказаниях, история коего восходит к 650 году. Это потрясающе интересное и впечатляющее сочинение и вместе с тем — превосходный образец свода законов. Его достоинства и недостатки были надлежащим образом проанализированы известным знатоком китайских криминальных законов, бывшим генеральным консулом в Китае сэром Чалонером Алабастером, сделавшим следующие выводы: «Что касается Уголовного кодекса Китая, то разрешение пыток при допросах арестованных является недостатком, на который невозможно закрыть глаза. При этом наказания за предательство, измену и отцеубийство просто чудовищны, как и нельзя найти слов в защиту таких наказаний, как деревянный воротник или переносной позорный столб. При этом само Уложение о наказаниях — в части судопроизводства — является бесконечно более четким и грамотным, чем наша западная система, и распространенное мнение о том, что китайские законы являются варварским и жестоким извращением, весьма далеки от истины» («Записки и комментарии к китайскому Уголовному кодексу», Лондон, 1899).