Агата Кристи - Почему не Эванс? [litres]

Никаких планов ни у кого еще не было. Разве что Бобби неразборчиво пробормотал что-то насчет полиции.

– Самый лучший вариант, – бодрым тоном порекомендовал Роджер. – Позвоните в участок и сдайте меня им. Обвинение будет состоять в похищении, полагаю. Я не смогу опровергнуть его. – Он посмотрел на Фрэнки. – Буду признаваться в похищении по любовным мотивам.

Фрэнки покраснела.

– А как насчет подготовки к убийству? – спросила она.

– Дорогая моя, у вас нет никаких свидетельств. Абсолютно никаких. Подумай хорошенько, и ты поймешь это.

– Баджер, – сказал Бобби, – лучше останься здесь и пригляди за ним. А я спущусь и позвоню в полицию.

– Будь осторожен, – посоветовала Фрэнки. – Мы не знаем, сколько в доме его сообщников.

– Нет никого, кроме меня самого, – отрицал Роджер. – Я прокручивал это дело в одиночку.

– Не готов верить тебе на слово, – пробурчал Бобби, склоняясь над Роджером, чтобы проверить узлы. – Все в порядке, не уйдет. Лучше спуститься вниз вместе. Можем запереть дверь.

– Ты ужасно недоверчив, мой дорогой друг, – сказал Роджер. – Кстати, у меня в кармане лежит пистолет, возьми, если хочешь. Он может придать тебе уверенности, а мне в настоящем положении не принесет никакой пользы.

Не обращая внимания на насмешливый тон, Бобби пригнулся и забрал оружие.

– Спасибо, что упомянул о нем. Если хочешь знать, мне действительно спокойнее с ним.

– Отлично, – ответил Роджер. – Он заряжен.

Бобби взял свечу, и троица чередой вышла с чердака, оставив Роджера лежащим на полу. Бобби запер дверь и положил ключ в карман. Пистолет он держал в руке.

– Я иду первым. Мы должны быть уверены во всем и теперь-то уж ничего не испортить.

– С-с-с-странный тип, правда? – произнес Баджер, мотнув головой назад, в сторону оставшегося позади помещения.

– Чертовски хорошо держит удар, – заметила Фрэнки.

Даже теперь она не вполне освободилась от чар этого удивительного молодого человека, Роджера Бассингтон-Ффренча.

Шаткие ступеньки привели их на лестничную площадку.

Вокруг было тихо. Бобби пригнулся к поручням. Телефон находился внизу в холле.

– Надо сперва заглянуть в эти комнаты, – сказал он, – чтобы на нас не напали с тыла.

Баджер по очереди открыл все двери. В трех из четырех спален никого не было. В четвертой на постели лежала изящная фигурка.

– Это Мойра! – воскликнула Фрэнки.

Все вошли в комнату. Мойра лежала недвижно, как мертвая, только грудь чуть заметно вздымалась и опускалась.

– Она спит? – спросил Бобби.

– По-моему, ее чем-то одурманили, – ответила Фрэнки.

Она огляделась по сторонам. На столике возле окна на небольшом эмалевом подносе лежал шприц. Рядом стояла небольшая спиртовка и лежала игла для ввода морфия.

– С ней все будет в порядке, мне кажется, – заключила она. – Однако лучше бы вызвать врача.

– Давай спустимся и позвоним, – предложил Бобби.

Они спустились в холл к телефонному аппарату. Фрэнки слегка опасалась того, что телефонные провода могут оказаться перерезанными, однако страхи ее оказались беспочвенными. До участка они дозвонились без затруднений, однако с большим трудом объяснили цель звонка: в полиции их историю воспринимали поначалу как розыгрыш.

Как бы то ни было, полисменов наконец удалось убедить, и Бобби со вздохом повесил трубку. Он объяснил, что необходим также доктор, и полицейский констебль обещал прихватить такового.

Десять минут спустя к дому подъехал автомобиль, из которого вышли инспектор, констебль и пожилой джентльмен, чей облик однозначно свидетельствовал о врачебной специальности.

Бобби и Фрэнки приняли их и, впопыхах изложив дело, повели гостей на чердак, где Бобби отпер дверь да так и застыл, остолбенев. Посреди пола лежала кучка обрезков веревки. Под разбитым световым люком располагалось кресло, поставленное на кровать, которую перед этим подтащили под люк.

От Роджера Бассингтон-Ффренча не осталось никакого следа.

Бобби, Баджер и Фрэнки были ошеломлены.

– Не зря он говорил о Гудини, – заявил Бобби. – Сам-то смог перегудинить его. Каким чертовым образом он перерезал эти веревки?

– Должно быть, у него остался в кармане нож, – предположила Фрэнки.

– Но если так, как он мог достать его? Обе руки были связаны за спиной!

Инспектор кашлянул. Прежние сомнения возвратились. И он еще сильнее, чем прежде, стал подозревать розыгрыш.

Фрэнки и Бобби тут же начали излагать ему свою долгую повесть, с каждой минутой казавшуюся все более невероятной.

Спасителем их стал доктор.

Оказавшись в той комнате, где лежала Мойра, он немедленно объявил, что она одурманена морфием или каким-нибудь опиумным препаратом. И, посчитав состояние девушки неопасным, сказал, что она спокойно очнется через четыре или пять часов.

Он тут же предложил перевезти ее в находящуюся поблизости частную лечебницу. На что Бобби и Фрэнки немедленно согласились за отсутствием альтернативы. После того как все они назвали свои имена и адреса инспектору (совершенно не поверившему Фрэнки), им разрешили покинуть Тюдор-Коттедж и с помощью полиции получить возможность провести остаток ночи в деревне – в гостинице «Семь звезд».

Там, все еще ощущая, что их продолжают считать преступниками, они с великой радостью разошлись по комнатам – двухместному номеру для Бобби и Баджера и крохотному одноместному для Фрэнки.

Через несколько минут после того, как мужчины легли, в их дверь постучали.

Это была Фрэнки.

– Я вот что подумала, – сказала она. – Если этот дурак-инспектор будет снова настаивать на том, что мы все придумали, у меня есть свидетельство усыпления хлороформом.

– В самом деле? И где оно?

– В угольном ящике, – решительно ответила Фрэнки.

Утомленная приключениями, Фрэнки проспала все утро. И спустившись вниз в половине одиннадцатого, обнаружила в небольшой кофейне ожидавшего ее там Бобби.

– Привет, Фрэнки! Вот и ты наконец.

– Стыдно быть столь энергичным после такой ночи, мой дорогой. – Фрэнки осела в кресло.

– Что тебе заказать? У них есть пикша, яйца, бекон и холодная ветчина.

– Мне? Тосты и некрепкий чай, – угомонила его Фрэнки. – Что это с тобой творится?

– Должно быть, дело в мешке с песком, – пояснил Бобби. – Наверное, он поломал какие-то перегородки в моей голове. Я чувствую себя полным энергии, бодрости духа, блестящих идей и желания своротить гору.

– И что же тебе мешает ее своротить? – вяло произнесла Фрэнки.

– Уже своротил: последние полчаса я провел в обществе инспектора Хэммонда. Мы решили пока что считать всю историю розыгрышем, Фрэнки… Пока что.

– Но почему, Бобби?

– Я же сказал: пока. Нам нужно развязать этот узел до конца, Фрэнки. Мы движемся в верном направлении, и остается только докопаться до самой сути. Требуется обвинить Роджера Бассингтон-Ффренча не в похищении, а в убийстве.