Роберт Гулик - Убийство в лабиринте

Судья Ди отпустил домоправителя, после чего спросил кандидата Дина:

— А что вы делали после того, как проводили отца в библиотеку?

Кандидат Дин замялся.

— Отвечайте на мой вопрос! — рявкнул судья.

— По правде сказать, — неохотно заговорил Дин, — я сильно поссорился с женой. Расставшись с отцом, я сразу же отправился в свои покои, и жена обвинила меня в том, что за ужином я не проявлял к ней должного уважения. Она утверждала, что я унизил ее перед всеми гостями. После длинного вечера я чувствовал себя усталым и не стал ей особенно возражать. Присев на кровать, я выпил чашку чая, а тем временем две служанки помогали жене раздеваться. Потом жена пожаловалась на головную боль и попросила одну из служанок помассировать ей плечи, что та и делала около получаса. Потом мы оба легли в постель.

Судья Ди развернул лист, на котором ранее делал свои заметки, и, словно между делом, сказал:

— Я не обнаружил никаких свидетельств того, что У причастен к этому преступлению.

— Умоляю вашу честь допросить этого убийцу под пытками! — вскричал кандидат Дин. — Тогда он признается, как именно совершил это гнусное преступление!

Судья поднялся и объявил предварительное слушание дела законченным.

Не произнеся ни слова, он вышел в передний двор. Когда судья садился в паланкин, кандидат Дин провожал его с низкими поклонами.

Вернувшись в управу, судья первым делом направился в тюрьму. Начальник тюрьмы сказал, что Цзянь Моу все еще без сознания.

Судья велел вызвать врача. Нужно было любыми средствами привести Цзянь Моу в чувство. Потом судья пригласил Дао Ганя и советника Хуна в свой кабинет.

Сев за стол, судья достал из рукава кинжал убийцы и попросил одного из служащих принести горячий чай.

После того как они выпили по чашке, судья удобно расположился в кресле. Поглаживая бороду, он сказал:

— Это совершенно необычное убийство. Помимо выяснения мотива и личности убийцы, перед нами стоят две нерешенные проблемы. Во-первых, как убийца смог войти и выйти из закрытой комнаты? Во-вторых, как ему удалось вонзить это странное оружие в горло своей жертвы?

Советник Хун растерянно покачал головой. Дао Гань внимательно осмотрел кинжальчик. Пропуская сквозь пальцы три волоска, торчащих из бородавки на его левой щеке, он медленно произнес:

— На какой-то момент мне даже показалось, что я почти решил эту загадку, ваша честь. Когда я скитался по южным провинциям, то слышал там рассказы о дикарях, живущих в горах. Они охотятся при помощи длинных духовых трубок. Я подумал, что это маленькое лезвие с короткой цилиндрической рукоятью выпущено из такой духовой трубки, и решил, что убийца мог сделать это, находясь снаружи, сквозь решетку. Однако потом я убедился, что оружие вонзилось в горло жертвы под таким углом, который полностью исключает подобное предположение, если только не допустить, что убийца сидел под столом. Кроме того, я обнаружил, что за задней стеной библиотеки имеется еще одна высокая глухая стена. Никто не смог бы там поставить лестницу.

Судья Ди медленно пил чай.

— Я согласен, — через некоторое время сказал он, — что духовая трубка вряд ли могла быть использована. Я согласен и с тем, что кинжал не был воткнут в горло жертвы чьей-то рукой. Рукоять настолько маленькая, что даже ребенок не смог бы его удержать. Хочу обратить ваше внимание на необычную форму лезвия. Оно вогнутое. На данном этапе нашего расследования я даже не хочу строить догадки о том, для чего он предназначен. Попрошу тебя, Дао Гань, изготовить для меня из дерева точную копию этого кинжала, чтобы я мог с ним безопасно поэкспериментировать. Но будь осторожен при обращении с этой штуковиной: кто знает, какой смертоносный яд был намазан на ее острие!

— Совершенно очевидно, ваша честь, — вступил в разговор советник Хун, — что нам необходимо выяснить причины этого убийства. Не следует ли вызвать У на допрос?

Судья одобрительно кивнул.

— Я как раз собирался пойти к У с тем, чтобы увидеть подозреваемого в его повседневной обстановке. Я отправлюсь туда инкогнито, а ты, Хун, будешь меня сопровождать.

Судья Ди встал из-за стола.

Вдруг в кабинет ворвался начальник тюрьмы.

— Ваша честь! Цзянь Моу пришел в сознание, но боюсь, что он умирает! — прокричал он.

Судья торопливо кинулся следом за ним, сопровождаемый советником Хуном и Дао Ганем.

Цзянь Моу лежал в камере на деревянных нарах с тряпочкой, смоченной в холодной воде, на лбу. Глаза заключенного были закрыты, а дыхание прерывисто.

Судья Ди наклонился к нему.

Цзянь Моу открыл глаза и уставился на судью.

— Цзянь Моу, кто убил судью Баня? — строго спросил судья.

Горящим взором Цзянь Моу смотрел на судью. Он шевелил губами, но с них не слетело ни единого звука. Невероятным усилием ему удалось выдавить какой-то неотчетливый звук.

Вдруг его могучее тело начало содрогаться в сильных конвульсиях. Он закрыл глаза и вытянулся, как бы пытаясь принять более удобное положение, и замер. Цзянь Моу был мертв.

Советник Хун взволнованно воскликнул:

— Он произнес слово «юг», но не успел закончить фразу!

Судья Ди выпрямился.

— Цзянь Моу умер прежде, чем мы успели получить от него сведения, в которых так нуждаемся.

Опустив взгляд на неподвижное тело, он безнадежно добавил:

— Теперь мы уже никогда не узнаем, кто убил судью Баня!

Засунув руки в широкие рукава платья, судья вернулся в свой кабинет.

Судье Ди и советнику Хуну пришлось приложить немало усилий, чтобы отыскать жилище У. Они спрашивали в нескольких лавках позади храма бога войны, но там никто не слышал о человеке по имени У Фэн.

И тут судья вспомнил, что тот жил над винной лавкой под названием «Вечная весна». Это заведение было широко известным и славилось высоким качеством напитков. Уличный мальчишка провел их в боковую аллею, где они увидели полощущийся на ветру красный матерчатый вымпел с надписью «Вечная весна».

Дверь в лавку была распахнута; внутри на деревянных полках вдоль стен стояли глиняные кувшины. Прикрепленные к ним красные наклейки оповещали о высоком качестве их содержимого.

Владелец лавки, круглолицый мужчина приятной наружности, стоял за прилавком, лениво поглядывая на улицу и ковыряясь в зубах.

Судья и советник Хун обогнули стойку и присели за квадратный столик в углу. Судья Ди заказал небольшой кувшин хорошего вина. Пока хозяин вытирал перед ними стол, судья поинтересовался, как у него идут дела.

Хозяин пожал плечами.

— Особенно гордиться нечем, — ответил он, — но и жаловаться грех. Как я всегда говорю, сносно лучше, чем слишком мало.