Роберт Гулик - Убийство в лабиринте

Судья Ди вынул руки из рукавов и оперся локтями о стол. Глядя на Цзяо Тая, он продолжал:

— Ты, Цзяо Тай, подсказал мне ключ к решению!

Цзяо Тай был весьма удивлен столь неожиданным заявлением.

— Да, — продолжал судья, — именно ты своими рассуждениями о вымышленной армии подсказал мне, что мерзавец мог действовать по двум направлениям. Я сообразил, что тщательные приготовления Ю Ги к защите от нападения варваров вполне могут являться собственными приготовлениями для того, чтобы принять участие в подобном набеге. Как только у меня возникло такое подозрение, я обнаружил, что Ю Ги прекрасно подходит на роль тайного советника Цзянь Моу Прежде всего, Ю Ги отлично разбирается в текущих политических делах: он вырос в доме одного из величайших государственных мужей нашего времени. Во-вторых, его дом находится в нескольких шагах от дома Цзянь Моу. Он сразу мог видеть черный флаг, который тот вывешивал у себя на воротах, когда хотел, чтобы Ю Ги его навестил.

Потом я начал задавать себе вопросы. Почему человек, который боится нападения варваров, покупает себе особняк, расположенный в самом опасном месте: в юго-западной части города и близ Речных ворот? И это при том, что у него уже имелся дом близ Восточных ворот, откуда он всегда мог бы скрыться в горы при первых же признаках опасности. И почему Цзянь Моу никак не воспрепятствовал Ю Ги, когда тот забрал у него лучшего учителя фехтования? Имеется только один ответ: Ю Ги был советником Цзянь Моу; именно он разработал план создания здесь маленького независимого государства.

И наконец — Цзянь Моу сам мне об этом сказал!

— Когда это было, ваша честь? — хором воскликнули советник Хун и Ма Жун.

Цзяо Тай и Дао Гань уставились на судью в полном изумлении.

Судья Ди посмотрел на своих помощников с загадочной улыбкой.

— Когда Цзянь Моу умирал, — ответил он, — его последняя фраза начиналась словом «юг». Мне следовало сразу догадаться! Умирающий человек, который едва может говорить, не станет выражаться сложными предложениями. Он хотел произнести только одно имя, имя убийцы судьи Баня. И это имя было Ю Ги.

Дао Гань стукнул кулаком по столу и окинул остальных многозначительным взглядом.

— А еще, — продолжал судья Ди, — ту же мысль подсказал мне старый наставник Журавлиное Одеяние. В самом начале нашей беседы, едва услышав звук «ю», он решил, будто речь идет о господине Ю. Вначале мне показалось, что он ослышался… Вспоминая нашу странную беседу с ним, я подозреваю, что каждое слово наставника было произнесено с умыслом и имело особое значение…

Голос судьи утих, некоторое время он в задумчивости поглаживал свою бороду. Потом взглянул на своих помощников и продолжал:

— Завтра я закрою дело с обвинением Ю Ги. Обвинение в государственной измене является самым тяжким из всех возможных. Оно затмевает даже обвинение в убийстве судьи Баня. На том же самом заседании я закрою дело об убийстве генерала Дина.

Последнее известие во второй раз за вечер ошеломило его помощников. Они заговорили разом.

Судья остановил их поднятием руки.

— Да, — сказал он, — я наконец решил загадку этого странного и сложного дела. Человек, который убил генерала, расписался под своим поступком.

— Значит, это все-таки наглец У! — воскликнул советник Хун.

— Завтра, — спокойно произнес судья Ди, — вы узнаете, как встретил свою смерть генерал Дин.

Он сделал глоток чая и продолжил:

— Сегодня нам удалось многое сделать. И все же остаются две серьезные проблемы. Первая — и самая неотложная — исчезновение Белой Орхидеи. Вторая — менее срочная, но тем не менее требующая внимания. Я имею в виду загадку картины губернатора Ю. Если нам не удастся доказать, что госпожа Ю и ее сын Ю Шань являются законными наследниками половины имущества губернатора, они навсегда останутся бесправными, как и сейчас. Ибо как только Ю Ги будет обвинен в предательстве интересов государства, правительство конфискует все его имущество. К сожалению, Ю Ги уничтожил завещание, которое обнаружил в свитке с картиной старого губернатора. Таким образом доказательство исчезло. Признание Ю Ги не отменит того обстоятельства, что на смертном одре старый губернатор завещал картину госпоже Ю и ее сыну, а Ю Ги — все остальное. Поэтому, если мне не удастся решить эту тайну, госпожа Ю и Ю Шань ничего не получат.

Дао Гань кивнул. Он медленно подергивал три длинных волоска, торчащих на его левой щеке. Потом он спросил:

— Вначале нам было неизвестно, что Ю Ги замешан в заговоре с захватом города. Мы, ваша честь, знали только, что ему предъявлено обвинение в тяжбе о наследстве. Почему вы с самого начала проявили такой интерес к делу Ю против Ю?

Судья Ди улыбнулся.

— Я легко могу объяснить вам причины моего особого интереса к этому делу. Должен признаться, что губернатор Ю Шоуцзянь всегда интересовал меня как личность. Много лет назад, когда я готовился к своему второму экзамену на должность, я переписал все отчеты, какие только смог обнаружить, о преступлениях, раскрытых губернатором Ю, когда он еще был окружным судьей. Потея над ними, я поставил своей целью изучить его великолепные приемы сыщика. Впоследствии я прочел много его вдохновенных докладных Трону и пытался проникнуться его яростной страстью к справедливости и его глубокой преданностью государству и народу. Он был для меня образцом, идеалом совершенного государственного мужа.

Как я мечтал встретиться с этим человеком! Но это было совершенно невозможным, поскольку он был губернатором, а я — всего-навсего честолюбивым молодым кандидатом. А потом вдруг губернатор Ю подал в отставку. Этот необъяснимый поступок моего кумира сильно меня встревожил. Я никак не мог понять его причины. Когда же здесь, в Ланьфане, я обнаружил папку с делом Ю против Ю, мне показалось, что наконец мне представилась возможность лучше познать кумира моей молодости, что я смогу хотя бы заочно встретиться с ним. Загадка его завещания показалась мне вызовом, брошенным из могилы.

Судья Ди замолчал, глядя на свиток, висящий на противоположной стене. Указав на него, он продолжал:

— Я полон решимости раскрыть тайну этого свитка. После признания Ю Ги послание старого губернатора стало чем-то большим, чем просто вызов. Я считаю своим долгом в знак уважения перед губернатором сделать все от меня зависящее, чтобы вдова и сын человека, которого я так почитал, получили все, что им по праву принадлежит. И уж тем более после того, как я отправил его старшего сына на казнь.

Судья поднялся и остановился перед картиной. Его помощники покинули свои места и в очередной раз стали всматриваться в таинственный пейзаж.

Сложив руки в рукавах, судья Ди медленно произнес: