Рекс Стаут - Трое на один стул [litres]

– Нет, их можете опустить. – Хайат провел ладонью по гладким волосам. – Это есть в отчете Гудвина.

– В любом случае мне мало что о них известно. Оборудование для прослушивания подключили, и мистер Гудвин получил новую игрушку. Однако на нее у моего помощника оставалось мало времени, так как он нужен мне более или менее постоянно, и поэтому прослушиванием занимались люди того технического специалиста, который все это для нас организовал. Я даже не просматривал отчеты, за которыми мистер Росс ежедневно заходил к нам в такой час, когда я бываю занят у себя в оранжерее, то есть мы с ним больше не встречались. На пятый день мистер Гудвин попросил у него еще тысячу долларов, и мистер Росс дал деньги, опять наличными. После оплаты установки оборудования и собственно прослушивания для меня из этих денег осталось очень немного. Вы знаете, что такое внешний перехват?

– Разумеется. Практически все нелегальное прослушивание осуществляется с помощью внешних устройств.

– Возможно. – Вулф поднял руку ладонью кверху. – Но я не знал, что это нелегально, вплоть до восьмого дня прослушивания. Тринадцатого апреля мистер Гудвин провел два часа в том помещении, где записывались телефонные переговоры. Там он услышал долгую беседу по телефону с участием самого мистера Росса. Был это на самом деле мистер Росс или его секретарь, выдававший его за себя, неизвестно, но услышанный мистером Гудвином голос был настолько не похож на голос нашего клиента, что это насторожило мистера Гудвина. Из прочитанных им отчетов о прослушивании он почерпнул немало информации об интересах и занятиях мистера Росса, в частности, ему стало известно, что губернатор недавно назначил его председателем Комитета по изучению деятельности благотворительных фондов. Мистер Гудвин вышел на улицу, отыскал телефонную будку и позвонил мистеру Россу. Ему ответил тот же голос, который привлек внимание мистера Гудвина при прослушивании перехваченного телефонного разговора. Мой помощник представился журналистом из «Газетт», договорился об интервью, приехал на Западную Восемьдесят третью улицу, встретился с мистером Россом и поговорил с ним. Также он увидел секретаря. Ни тот ни другой не был нашим клиентом. Меня обвели вокруг пальца. – Вулф сглотнул комок горечи. – Меня одурачили как последнего мальчишку, – скорбно повторил он. – Мистер Гудвин вернулся домой и обо всем доложил мне. Обсудив ситуацию, мы решили дождаться нашего клиента. Он должен был прийти к пяти часам, как обычно, за ежедневным отчетом, однако прослушивание мы отменили немедленно. Мы не видели иного выхода, кроме как сообщить об этом человеке в полицию и заодно рассказать во всех подробностях о моем скудоумии, но это можно было сделать только после того, как мы заполучим его.

Вулф опять сглотнул.

– Только он не пришел. Почему – не могу вам сказать. То ли он откуда-то узнал о том, что мы отменили прослушивание, то ли ему стало известно о визите мистера Гудвина к мистеру Россу. Но строить догадки бесполезно. Он не пришел. Больше мы его никогда не видели. Примерно в течение месяца почти все время мистера Гудвина, которое оплачиваю я, было посвящено поискам того человека – безуспешным, несмотря на всю компетентность и изобретательность моего помощника. Не смогли мы найти и горничную, которая впустила мистера Гудвина в квартиру. Когда первая неделя поисков прошла, не принеся никаких результатов, я договорился о встрече с настоящим мистером Россом и приехал к нему домой с тем, чтобы обо всем ему рассказать. Он встревожился, что естественно, но выслушал наши доводы и согласился, что информировать власти нет смысла, пока я не найду махинатора. Мистер Гудвин был со мной, и вместе мы дали мистеру Россу исчерпывающее описание нашего клиента, но он не сумел вспомнить никого из своих знакомых, кто подходил бы под это описание. Что касается горничной, то она работала на мистера Росса очень недолго, а затем исчезла без предупреждения, и он о ней ничего не знал. – Вулф сделал паузу, втянул в себя воздух и протяжно выдохнул. – Вот и все. Прошел месяц, и мистер Гудвин не мог больше отдавать поискам все свое время, поскольку у него много других обязанностей, но это ни в коем случае не означает, что он забыл о нашем клиенте, как не забыл и я. Мы никогда его не забудем.

– Я так и подумал. – Хайат улыбался. – Не буду скрывать, мистер Вулф, лично я верю вашему рассказу.

– Конечно, сэр, у вас есть для этого все основания.

– Надеюсь, надеюсь. Но вы, конечно же, отдаете себе отчет в слабости вашего положения. Никто, кроме вас и мистера Гудвина, не видел этого вашего клиента. Никто, кроме вас, не знает о том, что именно произошло между вами. Вы не можете его найти и не можете установить его личность. Буду откровенным: если вас обвинят в противозаконном прослушивании телефонной линии и дело дойдет до суда, вполне вероятно, что вас сочтут виновным.

Брови Вулфа приподнялись на одну шестнадцатую дюйма.

– Если это угроза, то что вы предлагаете? Если это укор, то да, он заслужен. Я заслуживаю большего, чем укор. Можете прочитать мне нотацию, если хотите.

– Нотация вам не помешала бы, – согласился Хайат и опять улыбнулся. – И я бы с удовольствием прочитал ее вам, но воздержусь. Дело в том, что у меня есть для вас сюрприз. Просто сначала я хотел познакомиться с вами. – Он перевел взгляд на человека, сидящего у стены. – Корвин, в комнате тридцать восемь, которая в другом конце коридора, сидит человек. Приведите его сюда.

Корвин поднялся и вышел, оставив дверь открытой. Слышно было, как его тяжелые шаги протопали по коридору, затем хлопнула дверь, потом опять послышались шаги, но уже гораздо тише, затем наступила краткая тишина, которую разорвал крик:

– Мистер Хайат! Сюда!

Это был не столько призыв, сколько вопль ужаса. Можно было подумать, что Корвина схватили за горло. Поэтому, когда Хайат подскочил и направился к двери, я тоже встал и пошел за ним: из кабинета в коридор, вперед по коридору к распахнутой двери и внутрь помещения. Я был у Хайата за спиной, когда он остановился рядом с Корвином у дальнего края стола. Там на полу был человек. Мы посмотрели на него. Встретиться с нами взглядом он был не в состоянии. Бедняга лежал на спине, раскинув ноги в стороны. Он был полностью одет, включая галстук, только галстук был не завязан под воротником рубашки, а туго обмотан вокруг шеи. И хотя у человека посинело лицо, вылезли из орбит глаза и вывалился язык, узнал я его сразу. Корвин и Хайат уставились на него и, вероятно, не заметили, что я тоже стою рядом, а через секунду меня там уже не было. Вернувшись в кабинет, где сидел за столом мрачный Вулф, я сказал:

– Сюрприз удался на славу. Там на полу наш клиент. Кто-то слишком туго повязал ему галстук, и он умер.