Гарри Кемельман - В пятницу раввин встал поздно

– Я понимаю.

– Теперь, рабби, попрошу вас хорошенько подумать. Вы ничего не слышали? Крик? Шум машины?

Раввин отрицательно покачал головой.

– И никого не заметили? Ни из окна, ни по дороге домой?

– Только полицейского.

– Вот вы сказали, что не знали Элспет Блич. Может быть, вы ее все-таки знали, хоть и не по фамилии? Что ни говори, а она ведь работала у Серафино, чуть ли не рядом с синагогой…

– Вполне допускаю.

– Девушке было лет девятнадцать – двадцать. Блондинка, рост метр шестьдесят, толстушка и довольно симпатичная, хотя далеко не красавица. Когда-нибудь я вам, может быть, покажу и карточку.

– По описанию я что-то никого в особенности не припоминаю, – покачал раввин головой. – Оно подходит для многих девушек, которые мне встречались.

– Тогда я спрошу лучше так: вы не подбросили на машине за последние два дня какую-нибудь девушку, к которой подошло бы это описание?

– Вот тут ваша аналогия вполне уместна, мистер Лэниген. Раввин должен быть в этих делах не менее осторожен, чем священник или пастор. Ни они, ни я, мы, конечно, не станем возить в машине молодую, незнакомую женщину. Могут выйти, понимаете, кривотолки. Нет, никого я на машине не подбрасывал.

– Может быть, ваша жена?

– У жены нет водительских прав.

Лэниген поднялся и протянул раввину руку.

– Вы мне очень помогли, рабби. Спасибо!

– Всегда к вашим услугам.

Уже у двери Лэниген остановился и заметил:

– Я надеюсь, что машина вам не понадобится срочно. Дело в том, что мои ребята осматривают ее.

. Раввин удивленно поднял брови.

– Понимаете, мы нашли в машине сумку этой девицы.

Хью Лэниген был знаком со Стэнли, как, впрочем, со всеми жителями Старого города. Он застал его в вестибюле синагоги за работой: надо было расставить столы для# угощения – чай с печеньем, – которое женская организация обычно подавала по пятницам после вечерней молитвы.

– Мне нужно спросить вас кое о чем, Стэнли.

– Валяйте, Хью. Хотя все, что мне было известно, я уже сказал Ибену Дженнингсу.

– Ничего, расскажете еще раз. Итак, вы пошли накануне вечером к раввину, чтобы доложить ему о поступлении книг. Когда поступили эти книги?

– Около шести. Доставила компания "Робинзоне Экспресс". Последним рейсом.

– А в котором часу вы пошли к раввину?

– Примерно в половине восьмого. Я расписался, значит, за эту посылку – чертовски тяжелый, доложу я вам, деревянный ящик. Сначала я даже не догадался, что это книги, но потом я прочел на ярлыке обратный адрес. Отправителем значился Драпси-Колледж. Раввин мне как-то назвал отправителя, и так как название довольно странное для колледжа, то я его и запомнил. Тетя Мэтти, царство небесное, – вы ее, верно, еще помните, – чуть что говорила ’’драПать, драпануть”. Бедная старуха, ее всю вздуло от водянки, даже глаз не было видно… .

– Помню, помню. Но вы лучше расскажите про ящик.

– Да, так прочитав это название, я догадался, что это должны быть книги нашего раввина. Ну, вы, может быть, не поверите, Хью, но этот наш раввин… Он, конечно, хороший парень и все такое, однако молотком он ни в какую пользоваться не умеет, так что открывать ящик, я подумал, все равно придется мне. А раз так, то почему же не открыть сразу? Поэтому, затащив ящик – тяжелый был, стерва, – в кабинет, я снял крышку, потом убрал инструмент и решил заскочить по дороге домой к раввину и сказать ему, что книги уже здесь. Он ждал их с таким нетерпением, а мне все равно по пути.

– Где вы сейчас живете, Стэнли?

– У матушки Скофильд.

– Разве вы не жили раньше в самой синагоге?

– Да, в старой. Там у меня была своя комната на чердаке. Вот была житуха! Продрал глаза – и уже ты на работе. Но потом они почему-то не захотели. Подкинули несколько долларов в месяц, и с тех пор я снимаю комнату у мамы Скофильд.

– А почему они не захотели?

– Сказать правду, Хью, они пронюхали, что ко мне приходят изредка друзьяки. Никаких попоек мы, конечно, не устраивали – да разве бы я стал! Что ни говори, а синагога все-таки… Просто, выпивали по бутылочке пива, болтали. Они же, вероятно, подумали, что я возьму да еще бабу приведу в самые ихние праздники. – Он засмеялся и ударил себя по ляжкам. – Представляете? Они там молятся внизу, а я тут балуюсь с бабой!… Побоялись, верно, как бы из-за этого их молитвы не застряли внизу…

– Ну а дальше?

– Вот они и попросили, чтобы я съехал, что я и сделал. Все честь по чести, без всякой обиды.

– А как же в новом здании? Вы здесь никогда не ночуете?

– Бывает. Особенно зимой в заносы, когда мне нужно расчистить дорожки и тротуары чуть свет. У меня там и койка стоит в котельной.

– Может, сходим, а?

– С моим удовольствием, Хью.

Стэнли пошел вперед, спустился по небольшой металлической лестнице, затем пропустил Лэнигена вперед. Тот толкнул стальную пожарную дверь и вошел в котельную. Там стоял один только бойлер да вещи Стэнли в углу. Лэниген обратил внимание, что одеяло на койке помято.

– Койка так и стоит незаправленная с последнего снегопада?

– Да вы что! Я частенько отдыхаю здесь днем, – ответил Стэнли, а Лэниген тем временем перебирал окурки в пепельнице. – Посторонних я сюда не вожу никого.

Лэниген сел в кресло и принялся рассматривать "художественную галерею" Стэнли. Тот смущенно улыбнулся .

Начальник полиции жестом велел ему сесть тоже, и он послушно опустился на койку.

– Что ж, давайте расскажите теперь дальше. Итак, в половине восьмого вы поехали к раввину, чтобы доложить ему о прибытии книг. Разве нельзя было подождать до утра? . Или же вы подумали, что раввин тут же встанет и поедет в синагогу?

– Конечно, – удивился Стэнли. – Он частенько сидит здесь по ночам и читает.

– Что ж вы сделали потом?

– Поехал домой.

– Остановились где-нибудь по дороге?

– Конечно. Зашел в "Каюту", поужинал, выпил пару бокалов пива и поехал домой.

– И все?

– Да, весь вечер просидел дома.

– А потом легли спать?

– Нет. Пошел выпить еще пару пива. В "Каюту".

– И до которого часу вы там просидели?

– Этак до двенадцати.

– И оттуда вы поехали домой?

– Ага, – не совсем твердо ответил Стэнли.

– Хорошо. А в котором часу вы пришли на работу сегодня утром?

– Как всегда, около семи.

– И что вы сделали?

– В половине восьмого у них богослужение. Поэтому я включил свет, открыл несколько окон, чтобы немножко проветрить помещение, затем приступил к своей обычной работе – в это время года она сводится в основном к уходу за газоном. Работал граблями. Вчера убрал одну сторону – ту, что выходит на Марпль-стрит. Сегодня я пошел дальше, закончил задний фасад, обогнул здание и вышел на боковой. Вот тогда-то я и заметил девушку у стены. Они как раз все выходили из синагоги и направлялись к машинам. Подошел ближе и сразу увидел, что она мертва. Я глянул через стенку, а там мистер Мусинский – это постоянный клиент, то есть он всегда приходит по утрам молиться, – еще только садился в машину. Я его и подозвал. Он подошел, посмотрел и тут же вернулся в синагогу, чтобы позвонить в полицию.