Агата Кристи - Убийство в разгар зимы

Молодой человек уставился на него.

– Что ты говоришь? – медленно произнес он. – Эдвард в Шотландии.

– О! – воскликнула девушка. И тоже уставилась на Эдварда. – О!

Она покраснела. Потом побледнела.

– Значит, вы, – сказала она тихо, – настоящий?

Эдварду потребовалась всего одна минута, чтобы понять ситуацию. В глазах девушки был страх и – неужели, возможно ли это? – восхищение. Должен ли он объяснить? Никаких банальных объяснений! Он доведет игру до конца.

– Я должен поблагодарить вас, леди Норин, – произнес он в лучшей манере разбойника с большой дороги, – за самый восхитительный вечер.

Он бросил быстрый взгляд на автомобиль, из которого выскочил Джеральд. Красный автомобиль со сверкающим капотом. Его автомобиль!

– И я хочу пожелать вам приятного вечера.

Один быстрый рывок, и он уже внутри, нога на педали сцепления. Машина тронулась вперед. Джеральд стоял как парализованный, но девушка оказалась более быстрой. Когда машина проезжала мимо, она бросилась за ней и вскочила на подножку.

Машина вильнула, наугад повернула за угол и остановилась. Норин, все еще тяжело дыша после бега, положила ладонь на рукав Эдварда:

– Вы должны отдать его мне… о, вы должны отдать его. Мне надо вернуть его Агнесс Ларелле. Будьте великодушны, мы с вами провели хороший вечер, мы танцевали, мы были… друзьями. Вы отдадите его мне? Мне?

Женщина, которая опьяняет тебя своей красотой. Значит, бывают такие женщины…

И кроме того, Эдварду и самому очень хотелось поскорее избавиться от колье. Само небо посылало ему возможность сделать красивый жест.

Он достал колье из кармана и положил его в ее протянутую руку.

– В знак нашей… дружбы, – сказал он.

– Ах!

Ее глаза загорелись. Вспыхнули. Затем, к его удивлению, она нагнула к нему голову. Мгновение Эдвард держал ее в объятиях, ее губы прижимались к его губам…

Потом она спрыгнула. Ярко-красный автомобиль резко рванулся вперед и умчался.

Романтика!

Приключение!

В день Рождества, в полдень, Эдвард Робинсон широкими шагами вошел в крошечную гостиную дома в Клэпхеме с обычным приветствием «Поздравляю с Рождеством».

Мод, поправлявшая ветку остролиста, холодно осведомилась:

– Хорошо провел день за городом со своим другом?

– Послушай, – сказал Эдвард, – я сказал тебе неправду. Я выиграл конкурс – пятьсот фунтов – и купил на них автомобиль. Я не сказал тебе, потому что знал, что ты устроишь скандал по этому поводу. Это во‐первых. Я купил автомобиль, и больше нечего об этом говорить. Во-вторых, вот что: я не собираюсь несколько лет находиться в подвешенном состоянии. У меня достаточно хорошие перспективы, и я намерен жениться на тебе в следующем месяце. Понятно?

– Ох! – слабо выдохнула Мод.

Неужели это Эдвард говорит с нею так властно, возможно ли это?

– Ты согласна? – спросил Эдвард. – Да или нет?

Она смотрела на него как зачарованная. В ее глазах были страх и восхищение, и этот взгляд опьянял молодого человека. Исчезла та прежняя материнская снисходительность, которая приводила его в отчаяние.

Так смотрела на него леди Норин вчера ночью. Но леди Норин отступила куда-то далеко, прямо в область Романтики, и встала рядом с маркизой Бьянкой. Это – настоящее. Это его женщина.

– Да или нет? – повторил он и шагнул к ней.

– Д-да-а, – заикаясь, ответила Мод. – Но, ох, Эдвард, что с тобой произошло? Ты сегодня совсем другой.

– Да, – сказал он. – Двадцать четыре часа я был мужчиной, а не червяком, и, клянусь Богом, это себя оправдывает!

Он заключил ее в объятия и прижал к себе почти так же, как это мог бы сделать супермен Билл.

– Ты любишь меня, Мод? Скажи мне, ты меня любишь?

– О Эдвард, – прошептала Мод. – Я тебя обожаю…

Крупные поленья весело потрескивали в большом, открытом камине, но эти звуки заглушались шумом шести голосов, обладатели которых говорили практически беспрерывно. Группа молодых людей наслаждалась Рождеством.

Старая мисс Эндикотт, известная большинству собравшихся как тетушка Эмили, с улыбкой прислушивалась к доносившимся до нее отдельным фразам.

– Спорим, ты не съешь шесть пирожков с мясом зараз, Джин.

– А вот и съем.

– Нет, не съешь.

– В тебя столько просто не вместится.

– Еще как вместится. Съем три порции бисквита и две порции сливового пудинга в придачу.

– Надеюсь, что пудинг удался, – заметила мисс Эндикотт с некоторой неуверенностью. – Ведь приготовили мы его всего три дня назад. А рождественский пудинг надо готовить задолго до Рождества [56] Англичане считают, что чем дольше лежит готовый рождественский пудинг, тем лучше он становится. Утверждается, что правильно приготовленный пудинг может храниться целый год. . Я же помню, как в детстве была уверена, что слова последней коллекты [57]перед началом Адвента [58] – «Господи, молим Тебя, пошли благоденствие…» – это сигнал к началу готовки рождественских пудингов!

Пока мисс Эндикотт произносила эти слова, все остальные вежливо молчали. И не потому, что всем были так интересны ее воспоминания о давным-давно прошедших днях; просто все считали, что уделить чуточку внимания хозяйке дома – это признак хорошего тона. Мисс Эндикотт вздохнула и, в поисках понимания, посмотрела на единственного члена компании, возраст которого хоть немного приближался к ее собственному – небольшого мужчинку с головой странной формы, напоминающей яйцо, и торчащими нафабренными усами. «Этих молодых нынче трудно понять», – подумала про себя мисс Эндикотт. В старые добрые временя они сейчас сели бы в кружок вокруг нее и молча, с должным вниманием и уважением выслушивали бы перлы мудрости, произносимые старшими. А вместо этого они постоянно что-то говорят, причем разобрать, что именно, чрезвычайно трудно. Хотя они все равно очень милые дети… Взгляд мисс Эндикотт смягчился, пока она разглядывала их всех по очереди – высокую, всю в веснушках Джин, миниатюрную Нэнси Корделл, обладательницу прямо-таки цыганской красоты, близнецов, приехавших из школы на каникулы, Джонни и Эрика, и их друга Чарли Пиза и красивую, немного холодную Эвелин Хейуорт… Когда ее взгляд остановился на этой девушке, брови мисс Эндикотт слегка нахмурились, а глазами она стала искать своего старшего племянника Роджера, угрюмо сидевшего в сторонке и не принимавшего участия во всеобщем веселье – тот не отрывал взгляда от утонченной, нордической красоты девушки.

– Смотрите, за окном валит снег! – крикнул Джонни, подойдя к окну. – Настоящая рождественская погода. А что, если нам поиграть в снежки? До обеда ведь еще уйма времени, правда, тетушка Эмили?

– Конечно, милый. Есть мы будем в два часа. Хорошо, что ты мне напомнил, – пойду посмотрю, как там накрывают на стол.