Томас Хэнши - Человек из Скотланд-Ярда [litres]

– Гм! Это весьма жесткое утверждение, майор.

– Но сделано оно на основе фактов, мистер Клик. Он дважды пытался подкупить Фэрроу, чтобы тот кинул меня, предложив двойную зарплату и пенсию; и, не сумев купить его, на прошлой неделе предложил моему жокею 10 000 фунтов стерлингов, чтобы он убежал во Францию в ночь перед дерби, и пообещал ему еще пять тысяч, если Тарантул придет первым.

– Ого! – протянул Клик изумленно, а затем с выражением благородного презрения добавил: – Значит, наш рыцарь в доспехах – горе-спортсмен, не сумел подкупить наездника?.. Хм! Да. Это возможно… Возможно. Появление Чедвика в такой момент может быть простым совпадением – или уловкой, чтобы заблаговременно получить внутреннюю информацию, или… Ну, тут ничего точно не скажешь… Предположим, майор, вы расскажете мне все с самого начала. Когда обнаружили исчезновение животного… и как? Расскажите мне подробности, пожалуйста.

Майор вздохнул и тяжело опустился на стул.

– В связи с такими далеко идущими последствиями, мистер Клик, – мрачно сказал он, – я боюсь, что совершенно не помню того, что можно назвать деталями. И, помимо того, что я уже сказал вам, действительно очень мало что могу сказать. Когда или как было совершено деяние, невозможно определить, помимо того, что это произошло прошлой ночью, после половины десятого вечера, когда конюх Дьюлиш, перед возвращением домой, отнес ведро воды по просьбе Фэрроу в здание, где находится стойло Горянки Лэсси, и пятью часами утра следующего дня, когда капитан Мактавиш зашел в конюшню и обнаружил, что кобыла пропала.

– Минутку, пожалуйста. Кто такой капитан Мактавиш? И почему джентльмен бродил по конюшне аббатства в пять часов утра?

– На оба вопроса можно ответить в нескольких словах. Капитан Мактавиш – мой друг, который частенько останавливается у нас. Он – известный натуралист. Пишет статьи и рассказы о жизни птиц и животных для журналов. У него есть привычка охотиться за «образцами» каждое утро, на рассвете. В пять он всегда забегал на конюшню по пути к молочной ферме, где перед завтраком выпивает стакан свежего молока.

– Ясно. Капитан молодой или старый?

– Молодой, конечно. Ему тридцать два – тридцать три, примерно. Брат моего покойного армейского приятеля. Останавливался у нас в течение последних двух месяцев. Всеобщий любимец, душа компании.

– Спасибо. Теперь еще один вопрос, прежде чем продолжить, пожалуйста: о тренере Фэрроу, который заставил конюха нести ведро воды. Разве это не было необычно, в такое время ночи?

– Не знаю. Да, возможно, так и было. Я никогда не думал об этом в таком ключе.

– Скорее всего, нет. Конюшни уже закрыты, и конюхи не работают в этот час, не так ли?

– Да. То есть если у Фэрроу не было причины попросить одного из них чем-нибудь помочь ему. Кстати, именно за помощью он обратился к этому мальчику Дьюлишу.

– Именно так. Есть идеи, что он хотел делать с этим ведром воды посреди ночи? Конечно, он не мог поить одну из лошадей и вряд ли собирался взять на себя обязанности конюха и вымыть стойло.

– Разумеется, нет! Он тренер, а не уборщик. Я плачу ему тысячу восемьсот в год и даю жилье.

– Женатый мужчина или одинокий?

– Не женат. Вдовец. Около сорока. Потерял свою жену два года назад. Думаю, что он собирается жениться снова, к этому все и шло. Но в последнее время он и Мэгги Макфарлэнд по какой-то причине, похоже, поутратили интерес друг к другу.

– Кто такая эта Мэгги Макфарлэнд, если не секрет?

– Одна из доярок. Маленькая шотландская девочка из Нэрна, пришла на службу в аббатство около двенадцати месяцев назад.

– Гм! Понимаю. Тогда, похоже, кобылка не единственная «Горянка Лэсси» в этом краю. Pardon?.. О, ничего. Просто глупая попытка сказать что-то умное, вот и все. Не думаете, что Мэгги Макфарлэнд может пролить свет на наличие этого ведра с водой, майор?

– Конечно, нет! Конечно, она не при чем. Разумеется, не при чем. Но послушайте… Только что пришло в голову! Может, он собирался помыть Шоколадную Девицу, прежде чем вести к кузнецу в Шеппертон-Олд-Кросс. Я забыл вам сказать, мистер Клик, что с тех пор, как Доусон-Блейк попытался его подкупить, Фэрроу убедился, что оставлять Горянку Лэсси без присмотра ночью или днем небезопасно из-за опасения, что наемники этого парня доберутся до нее, поэтому он закрыл свой коттедж и поселился в комнатах над стойлом кобылки, чтобы быть на месте, что бы ни случилось, в любой час. Он даже купил маленького скотч-терьера, который начинал лаять, если падала спичка, и тявкал по любому поводу. Фэрроу держал эту псину при себе. Когда стало известно об исчезновении кобылы, эта собака была найдена привязанной на своей цепи, но была мертва, как королева Мария. Пес был отравлен, мясо лежало рядом с телом и буквально воняло стрихнином.

– Логично. А вы держите стрихнин в поместье, для травли крыс, я полагаю?

– Да, конечно. Крыса – главный вредитель для зернохранилищ и кормовых бункеров. Но, конечно, яд не будет лежать на виду – это смертельная вещь. Кроме того, в этой конкретной конюшне никогда не было травли крыс, так что собака не могла получить отраву случайно. Еще одна вещь, которую я должен вам сказать, мистер Клик: Горянка Лэсси никогда не была вместе с остальными лошадями. Мы всегда держали ее в отдельной, особенной конюшне. У нас две таких конюшни класса люкс. Она занимает одну, а Шоколадная Девица – другую. Шоколадная Девица – это личная собственность леди Мэри – прекрасная, породистая кобыла, которая, как мне кажется, на днях сделает себе имя. Темная масть и гладкая шерсть, красота. Сегодня она единственное животное в этом несчастном месте.

– А единственное время, чтобы собираться к кузнецу, после половины десятого вечера?

– Это было бы странно, если бы это был любой другой человек и при любых других обстоятельствах. Но помните! До дерби всего три недели, и каждый час дневного света приводит нас ближе к золоту. Фэрроу знал, что не мог потратить ни минуты напрасно, и это больше всего относится к ковке. Он позволял подковывать лошадей только в своем присутствии и руководил операцией лично. Это была его мания. Он не позволил бы никому взять без его согласия ни одну из лошадей. Только сам, независимо от того, какое неудобство он доставляет себе и другим. Кузнец в Шеппертон-Олд-Кроссе знал об этих маленьких причудах и прихотях и всегда их удовлетворяел. Он мог бы открыть кузницу и пустить Фэрроу, даже если бы это было в два часа ночи.

– Ясно. И он, в конце концов, взял Шоколадную Девицу?

– Да. Леди Мэри и я присутствовали на висте в Фармингдейл Приорат в тот вечер, но ее светлость слегла с сильной головной болью, и мы должны были извиниться и уйти рано. Было без четверти одиннадцать часов, когда мы вернулись в аббатство и встретились с Фэрроу, проезжавшим через ворота на Шоколадной Девице. Мы остановились и поговорили с ним. Затем он ускакал.