Томас Хэнши - Человек из Скотланд-Ярда [litres]

– Мистер Клик!

– Осторожно, спокойно, друзья мои. Не сходите с ума от волнения. Я повторяю, я знаю, где оно. Я нашел его, и… мистер Нэрком! Спокойнее! Стул для леди Лейк! Ей дурно! Спокойнее, спокойнее, ваша светлость; это только усложнит ситуацию, если вы потеряете контроль над собой сейчас Вы отлично держались все это время, и в конце было бы нелепо сломаться.

– Я не сломаюсь. Я в порядке. Пожалуйста, продолжайте, мистер Клик, пожалуйста. Я могу выдержать что-нибудь потруднее, чем это. Вы уверены, что нашли ожерелье? Вы уверены?

– Абсолютно. У меня состоялась приятная беседа со старым Дженнифером и очень приятное посещение интересной «пещеры» пиратов мастера Бевиса Лейка, и… Осторожно, спокойнее, сэр Моусон; это и всех остальных касается. Не спешите с выводами. Нет, ваша светлость, я не нашел ожерелья в этой пещере, и по той простой причине, что его там нет и никогда не было. Короче говоря, ни ваш сын Бевис, ни слуга Дженнифер не имеют ни малейшего представления, где ожерелье. Я, однако, знаю, где оно, и если взамен сэр Моусон даст мне обещание вернуть этого мальчика, Генри, и дать ему еще один шанс, он получит ожерелье через десять секунд!

– Я обещаю! Я обещаю! Обещаю! – сэр Моусон, почти кричал от волнения. – Я даю вам слово, мистер Клик, я торжественно клянусь…

– Принято, – отозвался Клик. Затем он выдвинул стул вперед, встал на его сиденье, полез в середину сверкающей люстры, оторвал что-то от их сверкающих гирлянд и безмятежно добавил: – Вот! – передавая Лестницу Света в руки сэра Моусона.

И все в этот момент словно сошли с ума, леди Лейк смеялась и плакала в одно и то же время, ее супруг вел себя не лучше, это же касалось мистера Маверика Нэркома – долгое нервное напряжение прорвалось неадекватной и бурной реакцией.

– На люстре! – воскликнула леди Лейк, когда они все немного успокоились.

– Там, где оно могло остаться незамеченным в течение многих месяцев. Но как? Но когда? Мистер Клик, кто положил его туда? И почему?

– Дженнифер. Нет, не ради какой-либо злой цели, ваша светлость. Он даже еще не знает, что это было ожерелье, или что он когда-либо в своей жизни держал в руках такую ценную вещь. Все, что он знает в связи с этим, так это то, что вчера, во второй половине дня, между четырьмя и пятью часами утра, когда он чистил эти люстры в коридоре, ваш сын Бевис во время одного из своих «набегов за сокровищами» нанес ему визит, и вскоре после этого, когда старик пришел, чтобы заменить подвески на люстре, он обнаружил, что пропала одна нить. «Я знал, что маленький негодяй утащил хрустальную нить, сэр, – так он ответил мне на прямой вопрос. – Уверен, что обязательно найду ее в пещере пиратов. Но, благослови его Господь, оказалось, что он вообще не брал эту штуку, как я узнал немного позже, когда ее светлость спускалась к лестнице наверху первого лестничного пролета, чтобы послать меня к, дай бог памяти, мисс Истман… Затем стала прыгать и кричать, как будто она только что вспомнила что-то, и убежала наверх так быстро, как только могла. И тут, когда я посмотрел вниз, на лестничную площадку, где стояла ее светлость, я увидел, что там лежит пропавшая цепочка от люстры. Видимо, маленький негодяй обронил ее, когда хотел спрятать от меня. Поэтому я взял ее и подвесил на место на люстру, как только передал посылку в руки мисс Истман, как велела ее светлость»… Вот, леди Лейк, и вся история о том, как она оказалась там, где вы видели, и как я ее нашел. Дженнифер до сих пор считает: то, что он подобрал на этой площадке, – цепочка из двенадцати хрустальных шариков, соединенных между собой звеньями из медной проволоки, которая в данный момент висит среди «сокровищ» в пиратской пещере вашего маленького сына.

– На площадке? Ожерелье лежало на площадке, вы говорите, мистер Клик? – воскликнула ее светлость. – Но, Небеса Пресвятые, как могло ожерелье попасть туда? Никто не мог ни при какой возможности войти в будуар после того, как я вышла. Вы сами видели, что это невозможно.

– Конечно, – признал он. – Этот факт сильно мешал поиску разгадки. Поскольку только один человек мог войти и покинуть эту комнату… Так как сэр Моусон поместил ожерелье в ваше распоряжение, ясно, что именно вы и только вы могли вынести это ожерелье. Поэтому был возможен только один вывод, а именно тот, что, когда ваша светлость покинула эту комнату, Лестница Света оставалась у вас… точнее, на вас… Осторожнее, леди Лейк, не волнуйтесь, умоляю. Через минуту я смогу убедить вас в том, что мои рассуждения по этому вопросу были вполне обоснованными, и подкрепить их фактическими доказательствами… Если вы осмотрите ожерелье, сэр Моусон, вы убедитесь, что оно не прошло через это приключение неповрежденным; короче говоря, одна из двух секций застежки отсутствует, а звено, которое когда-то прикрепляло эту секцию к бриллиантовой цепочке, разошлось посередине. Возможно, многое, что могло показаться вам безумием до этого момента, разъяснится, когда я скажу вам, что когда я недавно снял халат леди Лейк с этого стула, я обнаружил, что эта вещь цепляется за шнурок правого рукава.

– Боже Всевышний! Смотри, Ада, смотри! Недостающий участок застежки.

– Точно, – согласился Клик. – А когда вы задумаетесь о том, где я его нашел, мне кажется, что не составит большого труда понять, как это ожерелье оказалось там, где его нашел Дженнифер. По вашим собственным словам, леди Лейк, вы поспешно положили его на туалетный столик, когда вид бинтов напомнил вам ваше обещание мисс Истман, и с того момента его больше никогда не видели. Естественный вывод… Вряд ли можно сомневаться в том, что, когда вы протянули руку, чтобы поднять эту повязку, шнурок рукава, застрявший на застежке, запутался, и что, выходя из комнаты, вы утащили Лестницу Света с собой. Огромный вес ожерелья, свободно раскачивающегося, когда вы бежали по лестнице, естественным образом сказался на слабом звене, и, без сомнения, когда вы наклонились над перилами на лестничной площадке, чтобы позвать Дженнифера… Это оказалась, так сказать, последняя капля. Слабое звено сломалось, ожерелье упало, и толстый ковер полностью заглушил звук падения. В остальном…

Громкие звуки дверного звонка пронзили его слова. Клик вытащил часы и посмотрел на них.

– Это мажордом Рани, мне кажется, сэр Моусон, – заметил он. – С Вашего позволения, господин Нэрком, и я вынуждены откланяться. У нас, как я уже говорил, есть небольшая работа, которую еще предстоит выполнить в интересах Скотланд-Ярда, и хотя у меня нет ни малейшего представления, как и что делать, работа все же должна быть выполнена. Извините? Награда, ваша светлость? О, но сэр Моусон уже дал мне свое обещание дать своему мальчику еще один шанс. Это было все, что я попросил бы. В нем есть что-то хорошее, но он стоит на распутье и на грани одного из величайших жизненных кризисов. Сейчас ему нужен друг, и настало время для его отца стать отцом. Это очень важно. Доберитесь до него, папа, доберитесь до него и поддержите его, и вы предоставите мне самую лучшую награду в мире.