Рекс Стаут - Трое вне игры

Перестраивалась она ловко. Сперва бросила машину в средний ряд, потом в правый, проехав немного, снова перестроилась в средний ряд перед коричневым кабриолетом, затем метнулась обратно в левый ряд. Теперь мы ехали впереди двух машин, из-за которых ей изначально пришлось сбросить скорость до пятидесяти миль в час.

– Слушайте, – начал я, – если вам повезет, вы таким образом выиграете максимум две минуты. А если не повезет и нас остановит полиция, мы потеряем десять минут, пока нам будут выписывать штрафной талон. Ведете машину – ведите ее, но не пытайтесь одновременно разговаривать.

Она не сочла нужным со мной спорить, но и скорость сбрасывать не стала. Я повернулся и принялся смотреть в заднее окно. Так и просидел до Пятьдесят седьмой улицы. Мы свернули на булыжный съезд с шоссе, проскочив квартал, двинулись налево, на Пятьдесят шестую улицу, а Одиннадцатую авеню пролетели на зеленый свет. Немного не доехав до Десятой авеню, метнулись к тротуару и остановились. Лайла взялась за ручной тормоз и резко его дернула.

– Теперь готов вас выслушать, – объявил я. – Продолжайте. Итак, ваш дядя Дэн делает ставки?

– Нет. – Она повернулась ко мне. – Я вся дрожу. Посмотрите, как у меня трясутся руки. Я его боюсь.

– Чем он занимается?

– Он держит аптеку. Она ему принадлежит. Именно туда мы и направляемся, чтобы с ним повидаться. Я знаю, что думает Хелен. Она считает, я все должна была рассказать, но я не могла. Отец с матерью умерли, когда я была еще маленькой, а дядя Дэн был ко мне по-своему добр – насколько мог. Если бы не он, меня бы отправили в приют. Естественно, прошлым вечером Билл хотел все выложить Арту Кинни, но не стал этого делать из-за меня. По той же причине он ничего не скажет и полицейским.

– Может, и скажет.

– Я знаю Билла, – покачала она головой. – Раз уж мы решили ничего не говорить, он не скажет ни слова. Дядя Дэн, прежде чем обратиться ко мне с просьбой, взял с меня обещание, что мы ничего никому не расскажем.

– И в этом случае он сильно рисковал. Выложил вам свои планы, прежде чем убедился, что привлек вас на свою сторону. Если ваш дядя попросил Билла подсыпать снотворное в содовую…

– Да ведь в том-то и дело, что он этого не просил! Он не объяснил, каким образом Билл должен помочь команде соперника. Сказал лишь, что это будет очень просто. Он не стал вдаваться в подробности, потому что Билл сразу же наотрез отказался. Именно этого я и ожидала.

– Вы уверены? – Я внимательно на нее посмотрел. – Он мог побеседовать с Биллом отдельно от вас и поделиться с ним своими планами.

– Уверена, абсолютно уверена. Не мог дядя этого сделать. Я все время была рядом.

– Все это случилось прошлым вечером?

– Да.

– В котором часу?

– Около восьми. Мы рано пообедали с Хелен и Уолтом Гойделл, а потом, когда приехали домой, нас уже ждал дядя Дэн.

– А где вы живете?

– У нас квартира на Семьдесят девятой улице. Сперва он переговорил со мной наедине, а потом настоял на том, чтобы я спросила Билла.

– И Билл наотрез отказался?

– Ну конечно же!

– И больше он с вашим дядей не встречался?

– Разумеется, нет!

– Ладно-ладно, успокойтесь, а то еще чуть-чуть – и вы в меня вцепитесь. Я должен был задать этот вопрос. Хорошо, что вы предлагаете делать дальше?

– Сейчас мы едем к дяде. Скажем ему, что собираемся все выложить полицейским, и попытаемся заставить его отправиться с нами. Потому я и хотела, чтобы вы сопровождали меня. Я боюсь его… То есть боюсь, что он меня отговорит. Но полицейские непременно должны знать, что Билла просили помочь команде противника и он отказался это сделать. Если все плохо кончится для дяди Дэна, что ж, мне очень жаль, но я ничего не могу поделать. Я хочу помочь Биллу. Он для меня все.

Я заставил себя смотреть ей в глаза. Наказывал себя таким образом. Да, я испытывал то, что на моем месте чувствовал бы любой мужчина, рядом с которым сидит и просит о помощи попавшая в беду красивая женщина. Но мои чувства были сильнее из-за груза ответственности и вины, которую я ощущал.

Ведь это я, перегнув палку, представил все так, чтобы у нее сложилось впечатление, будто ее ненаглядный Билл – главный подозреваемый и полицейские вот-вот его арестуют. Я даже не упомянул, что следователи уделяют ее мужу столь пристальное внимание главным образом потому, что он несколько раз полез с кулаками на Ферроне, который проявлял к ней излишний интерес. Естественно, это не имело никакого отношения к попытке мошенническим способом предрешить исход матча.

Да, она была в отчаянии и до того, как я заговорил с ней, но теперь из-за меня страдала еще больше. Сейчас ей требовались сочувствие и утешение. Ее подруга Хелен сбежала, и сейчас Лайла могла рассчитывать только на меня. Так кто же я в первую очередь – мужчина или частный сыщик?

– Ладно, – посмотрев на нее, произнес я. – Давайте проведаем дядю Дэна.

Тихо урчал двигатель – когда мы остановились, она не стала его глушить. Лайла сняла автомобиль с ручного тормоза, нажала на газ, и мы поехали. Через три минуты мы добрались до Восьмой авеню, а оттуда свернули к центру. Часы на приборной панели показывали пять минут двенадцатого. Я глянул на свои часы: то же самое. Улицы были запружены машинами. Лайла перестроилась в правый ряд, и мы поплелись в общем потоке. Через два квартала Лайла остановилась у тротуара, поставила автомобиль на ручной тормоз, выключила фары, заглушила двигатель и, вынув из замка зажигания ключ, убрала его к себе в сумочку.

– Вот она, аптека «У Гейла», – сказала Лайла.

Аптека располагалась в десяти шагах от нас. Окна подсвечивались неоном, но в остальном заведение выглядело тускло и уныло.

– Здесь нельзя парковаться, – предупредил я. – Нам могут выписать штраф.

Лайла ответила, что ей плевать. Я вышел из машины и придержал ей дверь. Выбравшись из автомобиля, она взяла меня под руку.

– От меня ни на шаг, – строго распорядилась девушка.

– Вам не о чем волноваться, – успокоил я. – Я легко нахожу общий язык с дядями.

Когда мы вошли в аптеку, я никак не мог отделаться от ощущения, будто полураздет. По ходу расследований некоторые персонажи нередко ударяются в крайности, и на этот случай я всегда ношу с собой револьвер. Увы, сейчас его со мной не было. Как уже говорил, я не беру с собой оружие на бейсбол.

Впрочем, на первый взгляд Дэниел Гейл не производил впечатления человека, способного удариться в крайности. В его аптеке царила такая теснота, что толстяку пришлось бы пробираться боком между витринами с одной стороны и табуретами у барной стойки – с другой. Из-за узости прохода помещение казалось длинным, хотя на самом деле таковым не являлось. Паренек торговал содовой. У барной стойки сидело пять-шесть посетителей. Женоподобный юноша стоял на весах и любовался на себя в зеркале. На другом конце аптеки слева женщина разглядывала прилавок с косметикой. За прилавком застыл плюгавый мужичонка в очках без оправы с бледным худым небритым лицом и терпеливо ждал.