Рекс Стаут - Тройной риск

– Вы самодовольный глупец! – решительно парировала миссис Рэкелл, и я невольно восхитился этой незаурядной женщиной, чью самоуверенность нам так и не удалось поколебать, а она продолжала: – Ну надо же было измыслить такой бред! Я отдыхала на скамейке в парке, а мистер Хит проходил мимо и заговорил со мной. Ваш человек, – миссис Рэкелл метнула на Сола презрительный взгляд, – все придумал. Мы беседовали на самые невинные темы.

– Ну что же, – кивнул Вулф, – для вас это оптимальная линия защиты. Не буду тратить время на напрасные споры. – Он взглянул на Хита. – А ваше положение гораздо более уязвимое.

– Я одолевал людей и посильнее вас, – заявил Хит. – Людей, обладающих огромной властью. Возглавляющих империалистский заговор с целью захватить мир.

– О да, конечно, – не стал спорить Вулф. – Но даже если вы и оценили своих противников верно, в чем лично я сомневаюсь, бороться со мной вам будет значительно сложнее. Я не возглавляю никаких заговоров по захвату чего бы то ни было, но именно из-за меня вы угодили в яму, из которой уже не выбраться. Вам растолковать? Вы являетесь куратором вышеупомянутого фонда, который составляет почти миллион долларов, и, несмотря на огромный риск для себя, не намерены выдавать имена жертвователей. Распоряжения суда действия на вас не возымели. Очевидно, вы пойдете на что угодно, лишь бы не раскрывать имен. Но одно из них вы мне сейчас все-таки назовете, да это для меня и не секрет: миссис Бенджамин Рэкелл. Я бы хотел, чтобы вы ознакомили нас с суммами и датами ее пожертвований. Итак?

– Ничего я вам не скажу.

– Не глупите! У вас просто нет иного выхода. Ну подумайте сами. Я уверен, миссис Рэкелл убила своего племянника, заподозрив его в сотрудничестве с ФБР и полагая в силу этого, что он представляет угрозу для ее партии и для нее самой. В ближайшее время мою уверенность разделят также и ФБР с полицией. Пусть у них это займет день или даже целый год, но неужели вы считаете, что есть хотя бы самый крохотный шанс, что мы не выведем ее на чистую воду? Неужели вы полагаете, будто, зная, что у этой женщины имелся яд, мы не выясним, где и как она его достала? – Вулф покачал головой. – Нет, вам придется сдать миссис Рэкелл, иначе… Полиция спросит у вас: имеются у вас какие-либо сведения или свидетельства, что она симпатизирует коммунистическим идеям? Допустим, вы ответите отрицательно или откажетесь отвечать. Впоследствии они заполучат подобное свидетельство, да еще и с доказательством вашей осведомленности об этом. Вполне допустимо, что посредством неких процедур, предотвратить которые вам не удастся, власти заполучат весь список жертвователей. И вместо непродолжительного заключения за неуважение к суду вы получите значительный срок за утаивание существенного доказательства по делу об убийстве. Кроме того, не забывайте, приверженцем какой идеи вы являетесь. Вам известно, какого мнения о коммунизме придерживается большинство американцев, включая и меня. Неужели вы хотите добавить к и без того немалому презрению общества еще и клеймо укрывателя убийцы? – Вулф поднял брови. – Право, мистер Хит. Вы можете вдохновиться множеством прецедентов. Ваш случай ни в коем разе не окажется первым, когда ведомый ложным рвением коммунист угодит в яму, вырытую им для другого. В странах, где коммунисты у власти, тюрьмы переполнены, не говоря уже о могилах, бывшими товарищами, проявившими недостаточную осмотрительность. Но в Америке, где власти у вас нет и, надеюсь, никогда не будет, можете ли вы позволить себе роскошь покрывать убийцу? Нет. Миссис Рэкелл подведет вас под монастырь. Итак, сколько она пожертвовала и когда?

Надо отдать Хиту должное: он превосходно умел владеть собой. Не унаследуй он приличного состояния, то вполне смог бы сколотить его игрой в покер. Глядя на его лицо, никто не отважился бы сделать какие-либо заключения.

Он встал и произнес:

– Я дам вам знать завтра.

Вулф хмыкнул:

– Нет, так не пойдет. Я хочу прямо сейчас вызвать полицию. Им понадобятся ваши показания. Арчи!

Я поднялся и занял позицию возле двери. Хит тоже двинулся в этом направлении.

– Всего доброго, – объявил он на ходу.

Я не тронулся с места, и он попытался обойти меня. Я бы с удовольствием врезал этому типу как следует, но сдержался и просто схватил его за плечо, развернул и слегка толкнул. Хит споткнулся, но на ногах устоял.

– Это насилие, – заявил он, обращаясь к Вулфу, а не ко мне. – И незаконное ограничение свободы. Вы пожалеете об этом.

– Вздор! – внезапно взорвался Вулф. – Черт побери, неужели вы полагаете, будто я позволю вам уйти и созвать заседание вашего политбюро?! Повторяю еще раз: ситуация безнадежная, вам ее все равно не выгородить. Ну признайтесь, вы же это понимаете?

– Понимаю, – не стал спорить он.

– Вы готовы сообщить факты?

– Да. Но не вам, а полиции.

– Ты что, совсем сбрендил, придурок? – набросилась на него миссис Рэкелл.

Он уставился на нее. В этих стенах мне пришлось выслушать немало всевозможных лицемерных замечаний – каких только формулировок и оправданий для себя не придумывали люди, – но то, что отколол в тот день Хенри Джеймсон Хит, побило все рекорды. Не сводя с нее глаз, он спокойно произнес:

– Я должен выполнить свой гражданский долг, миссис Рэкелл.

– Арчи, вызывай мистера Кремера! – велел Вулф.

Я подошел к своему столу и принялся набирать номер.

На следующий день, в субботу, в кабинете у стола Вулфа стояли Уэнгерт и Кремер. Стояли они, потому что, пробыв у нас почти целый час и уладив все вопросы, уже собирались уходить. Мы не дождались от них громких слов вроде того, что Вулф многое сделал для американского народа, включая и их самих, но в целом оба настроены были вполне дружелюбно.

Когда же они направились к двери, я остановил их:

– Прошу прощения, еще одна маленькая деталь.

Они посмотрели на меня. Я обратился к Уэнгерту:

– Я надеялся, что об этом упомянет мистер Вулф, но он этого не сделал, так же как и вы, инспектор. Ничего личного. Я поднимаю сей вопрос лишь в порядке конструктивной критики. Девушке, тайному агенту ФБР, даже прикидывающейся коммунякой, не следует брать в привычку просто так оскорблять чувства людей. Согласитесь, ваше дело нисколько не выиграло оттого, что Кэрол Берк при свидетельнице обозвала меня жалким маленьким подпевалой. Конечно же, она обозлилась, когда я засек ее в чулане, но это не оправдание. Мне кажется, вам следует поговорить с мисс Берк на эту тему.

– Кэрол Берк – наш агент? – нахмурился Уэнгерт. – Это что еще за шуточки?

– Ой, да бросьте! – скривился я. – Не делайте из меня тупицу. Разумеется, мисс Берк работает на вас. Это столь очевидно, что мистер Вулф даже не потрудился прокомментировать сей факт. Кто же еще мог рассказать вам о моем разговоре с Делией Девлин? Мисс Девлин вполне доверяла соседке, если позволила той спрятаться в чулане, так что, несомненно, она же потом и сообщила ей о нашей беседе. Вы хотите подискутировать со мной об этом на телевидении?