Рекс Стаут - Три двери смерти

– Нет! – воскликнул Бернард и вскочил, но повернулся не к дяде и не к Вулфу, а к Синтии, сидевшей теперь позади него. Именно к ней он обратился с пламенной речью: – Слушай, Синтия, скажу тебе как на духу! Я не собираюсь вилять, уклоняться от ответственности и лгать. Поверь, все, что он натворил, он сделал сам, по собственной воле. Я ничего не знал. Он использовал меня втемную. – Бернард резко повернулся к дяде. – Ты врал, что на тебя кто-то точит зуб, что твоя жизнь в опасности. Ты ни словом не обмолвился о Поле Нидере. Естественно! Ведь я-то думал, что он мертв. Ты сказал, что, если твой неведомый враг решит, будто ты погиб, он предпримет некие шаги и ситуация вскоре изменится, а ты «воскреснешь». Я не знал, о ком ты говоришь! Я не знал! – Он снова повернулся к Синтии. – Я, право, ничего не знаю, но скажу одно: будь я проклят, если и дальше позволю тебе слушать гнусную ложь о том, будто я замешан в этом преступлении!

– Заткнись и сядь! – велел ему дядя.

Бернард резко оглянулся на него, но Вулф кивнул, останавливая молодого человека:

– Большое спасибо, сэр. Благодаря вам кое-что прояснилось. Однако вопросов осталось немало. – Он обратился к Джину: – Например, эта ваша встреча в офисе с бывшим компаньоном. Вы назначили ее на вторник вечером, чтобы обсудить дела и прийти к взаимопониманию? Занятное, наверное, выдалось свидание. Какое-то время он считал, что вас нет в живых, да и вы полагали, что он мертв. Вы пытались его убедить, что непричастны к гибели своей жены? И зачем вам понадобилось убивать его в офисе? Что, других мест мало? Это была бравада? Вы специально решили оставить его там, на полу, с обезображенным лицом или просто торопились и хотели предотвратить его встречу с мисс Нидер и мистером Демарестом? И вообще, зачем вы разворотили ему лицо крюком? Потеряли голову? Вы же не боялись, что его опознают. Его уже давно считали мертвым.

– Он, словно волк, терзал бездыханное тело, – с пафосом произнесла Полли Зарелла.

– Возможно. – Вулф едва заметно пожал плечами. – Можете его забирать, мистер Кремер. Я с ним закончил.

– А где еще факты? Я рассчитывал на большее, – сердито уставился на Вулфа инспектор.

– Чего вы еще хотите? – возмущенно фыркнул Вулф. – Сами видели выражение его лица. Да хоть сейчас взгляните на него: ваш подопечный до сих пор не может с собой совладать. Я позвонил вам, предупредил, что сдам вам убийцу с рук на руки, и сдержал обещание. Вот он – забирайте. Свою часть работы я сделал, теперь ваш черед приниматься за дело. Прошлым вечером он зашел в здание, где совершил преступление, а потом из него вышел. Шапки-невидимки на нем не было. Большего вам и не нужно.

Кремер поднялся. Пэрли Стеббинс уже стоял.

– Тогда я прошу вас только об одном, – сказал инспектор, сделав шаг к столу Вулфа. – Отдайте письмо Нидера. – Он протянул руку. – Насколько я помню, оно у вас в нагрудном кармане.

Вулф покачал головой:

– Я его оставлю себе, а лучше вообще сожгу. Оно мое.

– Черта с два оно ваше!

– А чье же еще? Почерк-то мой. Я сам его написал, пока Арчи ездил за преступником, а мистер Демарест мне подыграл. Оно вам не понадобится. Заберите же наконец убийцу и принимайтесь за работу.

С огромным удовлетворением должен отметить, что на этот раз Вулф перехитрил сам себя. Он много чего не любит, но особенно ненавидит выступать в суде свидетелем. Обычно он обставляет все крайне аккуратно, чтобы, не приведи Господь, не получить повестки в суд. Буквально на прошлой неделе я с огромным удовольствием сидел в зале суда и любовался, как Вулф дает показания, расположившись на месте для свидетелей.

Окружной прокурор был не уверен в исходе процесса, и ему повезло, что Вулф на этот раз выступал на стороне обвинения. Повезло и Синтии, потому что Вулф выставил ей счет до того, как выяснилось, что его потащат в суд. В противном случае бедняжке пришлось бы продать половину своей доли в компании, чтобы расплатиться с ним.

Вчера утром Вулф прочитал свежие газеты и снова разворчался. Узнал, что присяжным потребовалось всего два часа и сорок минут, чтобы вынести решение по делу и признать Джина Домери виновным в предумышленном убийстве. По словам Вулфа, это еще раз доказывало, что он зря таскался в суд и вполне можно было обойтись и без его показаний.

Владельцы «Домери и Нидер» заверили меня, что теперь я могу прийти на любой показ любой коллекции – на мое имя всегда будет зарезервировано место в первом ряду. Более того, я вправе выбрать все, что придется по вкусу. Мне это тут же вышлют с наилучшими пожеланиями на любой адрес. А я-то думал, Синтия меня раскусила и поняла, чего мне надо. Увы, женщинам всегда наплевать на чужие чувства. Думаю, где-то через месяц она беспечно, с легким сердцем пришлет мне приглашение на свою свадьбу.

На мой взгляд, это было одно из самых блестящих расследований Ниро Вулфа, хотя он и не получил за работу ни цента.

Возможно, да, а возможно, и нет, Вулф просто сделал любезность старому другу Марко Вукчичу, одному из трех человек во всем мире, называвших Вулфа по имени – Ниро. Однако этим все не ограничивалось. За пределами дома Вулф воистину наслаждался едой лишь в ресторане «Рустерман», которым владел и управлял Марко. Прежде чем обратиться к Вулфу с просьбой, Марко накрыл для нас роскошный обед в отдельном кабинете. И заговорил о своей нужде не раньше, чем туда вкатили тележку с сырами. Более того, попавший в беду человек был шеф-поваром.

– Должен признать… – начал Марко и подался вперед, чтобы положить мне еще один ломтик кремонской горгонзолы, – что он давно лишил себя права претендовать на уважение профессионалов. Однако в юности я работал под его началом в ресторане «Мондор» в Париже. Тогда ему было тридцать лет, и он готовил лучшие соусы во всей Франции. Он был гением и человеком широчайшей души. Да чтоб я этим сыром подавился, если буду сидеть сложа руки, когда его обвиняют в убийстве, которого он не совершал! – Марко взмахнул рукой, в которой сжимал длинный узкий нож. – Но что я могу? Я всего лишь трактирщик, а ты – великий сыщик и, кроме того, мой друг. Поэтому я обращаюсь к тебе с просьбой: спаси его. Да и не только к тебе. К Арчи тоже. – Марко показал на меня ножом. – Ты ведь, надеюсь, тоже мне друг?

Я с жаром кивнул. После такого роскошного обеда и вина я питал к Марко особенно теплые чувства.

– Конечно, – заверил я. – Только не перегибайте палку с комплиментами. Я так, мальчик на побегушках.

– Ха! – недоверчиво хмыкнул Марко. – Друг, не рассказывай мне сказки, уж я-то знаю, чем ты на самом деле занимаешься. О деньгах не беспокойтесь. Я, разумеется, все оплачу.

Вулф, заворчав, посмотрел на ресторатора. Большая физиономия Вулфа, отнюдь не казавшаяся крупной на фоне его гигантских габаритов, чуть раскраснелась и сияла от удовольствия, как, собственно, и всегда после отменной трапезы. Однако в его глазах явно читалась досада, которая и вызвала недовольное ворчание.