Рекс Стаут - И трижды был опущен занавес

– Эти деньги потрачены не напрасно, – огрызнулся Вулф, который терпеть не может, когда его обвиняют в расточительстве. – Имелся шанс, пусть и незначительный, что мистер Талботт окажется полным идиотом и закажет свой наряд прямо здесь. Конечно, куда более вероятным представлялось, что он сделал это в одном из городов, где недавно побывал, скорее всего в расположенном как можно дальше от Нью-Йорка. Поэтому первым делом я позвонил в Лос-Анджелес, и Юго-Западное сыскное агентство отрядило пятерых своих сотрудников проверить эту версию. И потом, Сол и Орри занимались и другими вещами. Сол выяснил, например, что номер мистера Талботта в отеле «Черчилль» расположен таким образом, что ему не составило труда, воспользовавшись лестницей и черным ходом, незамеченным покинуть отель и потихоньку вернуться назад. – Вулф фыркнул. – Сомневаюсь, чтобы подобный вариант пришел в голову инспектору Кремеру. К чему такие тонкости? Он поверил на слово тому полисмену, который якобы видел мистера Киза верхом на лошади, живым и здоровым, в десять минут восьмого.

– Согласен, – кивнул я. – Но скажите, почему вы сразу заподозрили именно Талботта?

– Я не заподозрил, но на него указывали факты. Маскарад с переодеванием, если он имел место, не помог бы никому, кроме мистера Талботта, поскольку всем прочим алиби на этот момент не требовалось. К тому же обмен приветствиями с полисменом, который не мог издали разглядеть его лицо, наверняка был основным пунктом плана, который разработал преступник. Ну а кто, кроме мистера Талботта, частенько выезжавшего с мистером Кизом на прогулки, мог знать, что ему вообще представится такая возможность.

– Ясно, – кивнул я. – И тогда вы позвонили Полю, чтобы выяснить, какие именно города недавно посетил Талботт. Бог ты мой, а ведь получается, что Поль действительно помог следствию! Да, кстати, Юго-Западное сыскное агентство прислало нам счет авиапочтой. Похоже, им не терпится получить чек. Их счет вполне приемлемый, а вот портной требует триста баксов за пошив синего жакета и желтых бриджей!

– Пусть наши клиенты скинутся, – добродушно сказал Вулф. – Сумма не кажется мне чрезмерной. Сотрудники агентства разыскали портного в пять часов вечера и с трудом уговорили его потратить всю ночь на то, чтобы в точности повторить предыдущий заказ.

– Согласен, – снова кивнул я. – Наверняка, увидев точную копию костюма, с ярлычком и всем прочим, бедняга Талботт ударился в панику. А ведь как ловко он все придумал. Телефонистка в гостинице позвонила ему в шесть утра, и он попросил разбудить его снова в половине восьмого, после чего, никем не замеченный, выбрался наружу, провернул свое хитроумное шоу с переодеванием и буквально за несколько минут до второго телефонного звонка вернулся в номер. Талботт здорово рисковал, действуя точно по расписанию. Надо признать, решимости ему не занимать. – Я встал и протянул Вулфу отпечатанные счета, включая копии чеков на дополнительные расходы. – Представляю, – продолжил я, вновь усаживаясь за стол, – какое потрясение испытал бедняга нынче утром. Неслабая встряска для нервной системы. Наверняка он насторожился, когда жребий изобразить Киза выпал именно ему. Затем Талботта отправили в соседнюю комнату переодеваться и там вручили ему коробку с наклейкой «Кливер, Голливуд». Он открывает ее, а там – вот так поворот! – в точности такой же наряд, какой он шил на заказ и от которого потом наверняка избавился вместе с пистолетом, причем даже ярлычок на жакете один к одному: «Кливер, Голливуд». Я удивлен, что он вообще сумел надеть и застегнуть его, а потом подойти к лошади и забраться в седло. Завидная выдержка. Наверное, Талботт собирался ехать и дальше, но за поворотом его встретили четверо конных копов, и тут уж нервы у него не выдержали. Не могу его упрекнуть. Должен сознаться, в тот момент, когда я звонил вам, я не имел ни малейшего представления, что список городов, который выдал мне Поль… Ой! Чуть не забыл!

Вулф поднял голову:

– Что случилось, Арчи?

– Верните мне скорее список расходов! Я не внес туда девяносто пять центов, которые Поль должен мне за сэндвичи!

В тот день мне больше всего хотелось выйти прогуляться на свежем воздухе. Но я сделал над собой усилие и отправился в кабинет, прикрыл за собой дверь, ведущую в прихожую, подошел к своему столу, не спеша уселся, закинул ноги повыше и прикрыл глаза. И стал дышать глубоко и размеренно.

Я совершил сразу две ошибки. Когда Билл Макнаб, редактор раздела «Садоводство» в «Газетт», предложил Ниро Вулфу как-нибудь вечером позвать к себе в гости членов Манхэттенского клуба цветоводов, чтобы они полюбовались его орхидеями, я должен был решительно отвергнуть это предложение. Да и потом, когда уже была назначена дата, разосланы приглашения и Вулф решил, что встречать прибывающих должны Фриц и Сол, а мне следует находиться в оранжерее вместе с ним и Теодором и развлекать гостей, я тоже должен был решительно отвергнуть такой расклад, имей я хоть каплю мозгов. Но я проявил легкомыслие и в результате был вынужден провести наверху целых полтора часа, усиленно изображая гостеприимного хозяина и улыбаясь всем направо и налево. «Что вы, сэр, это не брассокаттлея, а лелия». «Нет, мадам, мне очень жаль, но, боюсь, вам не удастся вырастить такую мильтонию у себя в гостиной». «Ничего страшного, мадам… вы случайно зацепили эту орхидею рукавом… На следующий год она зацветет опять».

Все было бы не настолько плохо, окажись среди посетителей хоть кто-нибудь, на ком мог отдохнуть глаз. Широко известно, что в Манхэттенский клуб цветоводов попасть не так-то просто, но критерии отбора там, очевидно, принципиально отличались от моих собственных. Мужчины у них, правда, были как мужчины, не хуже и не лучше, чем везде, но женщины! Им чертовски повезло, что они избрали объектом своей привязанности цветы, потому что цветы не обязаны отвечать взаимностью. Я не возражаю против того, чтобы они были живы и здоровы, так как, в конце концов, у меня тоже есть мама и три тети и я их очень ценю, но как мне хотелось заметить в оранжерее хотя бы одну женщину, которая заставила бы меня улыбнуться и хоть чуточку подняла бы мне настроение.

Строго говоря, одна такая там все же была. Я увидел ее на другом конце переполненного прохода, когда проходил из прохладного помещения в умеренное, при этом я успел показать двоим, как выглядит тюк осмунды в горшечной. С расстояния десяти шагов незнакомка выглядела довольно многообещающе, и когда мне удалось подойти к ней достаточно близко – на случай, если бы у нее вдруг возникли вопросы, – у меня пропали всякие сомнения: первый же быстрый взгляд, который она на меня бросила, ясно свидетельствовал, что она видит разницу между цветком и мужчиной. Однако она лишь улыбнулась, покачала головой и двинулась дальше со своими компаньонами – пожилой женщиной и двумя джентльменами. Потом я предпринял новую попытку и снова получил отлуп, а еще позднее, намного позднее, чувствуя, что проклятая улыбочка может намертво примерзнуть к лицу, если только я не устрою перерыв, я ушел в самоволку, просочившись сквозь толпу к дальнему концу оранжереи и незаметно выскользнув вон.