Рекс Стаут - И трижды был опущен занавес

– А сегодня этот человек вдруг как с неба свалился: расхаживает себе по оранжерее и любуется орхидеями?

– Да.

– Неплохо придумано, – признал я. – Вы уверены, что…

– Да ничего я не придумывала! Ну что вы, в самом деле…

– Ладно. Скажите лучше, вы уверены, что этот человек понял, что вы его узнали?

– Да. Когда он посмотрел на меня, у него в глазах…

Она умолкла, поскольку зазвонил аппарат внутренней связи. Я поднял трубку и бросил:

– Ну?

До меня донесся весьма недовольный голос Ниро Вулфа:

– Арчи!

– Да, сэр?

– Какого черта ты прохлаждаешься?! Немедленно вернись наверх!

– Давайте чуть позже. Я беседую с перспективным клиентом…

– Нет времени на клиентов! Вернись сейчас же! – И он бросил трубку.

Я аккуратно повесил свою и повернулся к перспективной клиентке:

– Я срочно нужен мистеру Вулфу наверху. Он и предположить не мог, что среди членов Манхэттенского клуба цветоводов могут оказаться не только мужчины, но и женщины. Подождете меня тут?

– Хорошо.

– А если миссис Орвин спросит о вас?

– Скажите, что я почувствовала недомогание и решила вернуться домой.

– Ладно. Думаю, я ненадолго… В приглашениях говорилось, с половины третьего до пяти. Если захотите еще выпить, не стесняйтесь. Может, сообщите мне на прощание, под каким именем этот ваш убийца ходит любоваться орхидеями?

Она глядела на меня непонимающе. И тут мое ангельское терпение лопнуло.

– Черт подери, да говорите же наконец: как зовут того типа, которого вы узнали?!

– Понятия не имею.

– Точно?

– Честное слово.

– Опишите его.

Некоторое время она обдумывала ответ, не сводя с меня глаз, а затем покачала головой.

– Лично мне кажется… – с сомнением протянула она, а потом снова помотала головой, уже куда увереннее. – Не теперь. Сначала я хочу услышать, что скажет Ниро Вулф.

Видимо, она уловила что-то такое в моем взгляде, потому что внезапно вскочила, подошла ко мне вплотную, положила ладонь мне на руку и с жаром выдохнула:

– Честное слово, дело вовсе не в вас… Вы глубоко мне симпатичны. – Она сжала мою руку. – Я вполне могу признаться в этом… Вы в любом случае не захотите иметь со мной ничего общего… Знаете, а ведь я впервые за много лет, даже не знаю, за сколько именно… так откровенно говорю с посторонним человеком, с мужчиной… знаете, просто по-человечески? И совсем не пытаюсь что-то придумать, чтобы себя… Я… – Она замолчала, подыскивая нужное слово, и на ее щеках появился легкий румянец, а затем завершила: – И мне это очень нравится.

– Замечательно. Мне тоже. Зовите меня просто Арчи. А сейчас я должен идти, но вы все равно опишите мне этого человека. Хотя бы в самых общих чертах. – Я надеялся, что на этот раз она все-таки пойдет навстречу.

Однако этот номер не прошел. Синтия твердо стояла на своем:

– Пока Ниро Вулф не согласится заняться моим делом, я ничего не скажу.

Пришлось на этом с ней расстаться, поскольку я подозревал, что еще три минуты – и Вулфа хватит удар. Выйдя в прихожую, я на миг задумался, не попросить ли Сола с Фрицем внимательно приглядываться к уходящих гостям, но отказался от этой идеи, поскольку: а) ни одного из наших помощников не оказалось в прихожей, по-видимому, оба были заняты в гардеробной; б) убийца мог уже покинуть дом; в) я не был готов принять на веру не только весь рассказ Синтии, но и его отдельные детали. Поэтому я направился к лестнице и начал подниматься, грудью рассекая волны спускавшихся гостей.

Впрочем, наверху в оранжерее их оставалось еще немало. Когда я возник в поле зрения Вулфа, тот бросил на меня исполненный холодной ярости взгляд, на который я ответил усмешкой. В любом случае до пяти оставалось не более четверти часа, и, если гости уловили прозрачный намек, который содержался в разосланных им приглашениях, мучениям все равно скоро придет конец.

Как выяснилось, гости не истолковали намек буквально, но меня это не особо опечалило, потому что мой мозг был занят другими мыслями. Теперь я испытывал к этим людям неподдельный интерес – к одному из них уж наверняка, если тот еще не успел откланяться и уйти домой.

Для начала требовалось выполнить поручение моей новой знакомой. Я нашел троих, в обществе которых видел Синтию, – женщину и двоих мужчин – в холодном помещении оранжереи, где они рассматривали одонтоглоссумы. Поравнявшись с троицей, я вежливо позвал:

– Миссис Орвин?

– Да, – кивнула она.

Невысокий рост миссис Орвин с лихвой возмещал ее вес, а узкие глазки-щелочки, будь они широко распахнуты, могли бы значительно украсить ее полное, круглое лицо. Я понимал, почему мошенники выбрали своей жертвой именно эту даму. Одни только жемчуга на шее и наброшенный на руку норковый палантин тянули на приличную сумму.

– Меня зовут Арчи Гудвин, – представился я. – Я здесь работаю.

Тут произошла маленькая заминка, поскольку я не знал, как следует правильно назвать Синтию: «мисс Браун» или «миссис Браун». К счастью, один из мужчин пришел мне на помощь.

– Что-то с моей сестрой? – с беспокойством спросил он.

Значит, они изображали брата с сестрой. Братец Синтии, следует признать, был мужчина что надо. Немного старше меня, высокий, с прекрасной выправкой, волевым лицом, мужественным подбородком и живыми серыми глазами.

– Вас прислала моя сестра? – вновь спросил он.

– Да, похоже на то. А вы…

– Полковник Браун. Перси Браун.

– Ну да. – Я снова развернулся к миссис Орвин. – Мисс Браун попросила меня передать вам, что возвращается домой, поскольку неважно себя почувствовала. Я дал ей немного выпить, и это, кажется, помогло, но она все-таки решила уйти. Попросила меня извиниться за нее.

– Как же так? – забеспокоилась миссис Орвин. – Она вроде бы не выглядела больной.

– У Синтии прекрасное здоровье, – заверил нас полковник.

Мне показалось, что он был немало раздосадован.

– Одной порции спиртного ей мало, – вставил второй мужчина. – Вам следовало налить сразу три стакана доверху. Или просто вручить ей бутылку.

Ну и мерзкий тип! Мало того что он открыто говорит гадости о даме, так еще и показывает всем своим видом, что не видит ни малейшего смысла в беседах с обслуживающим персоналом, к каковому, несомненно, причислял и меня. Он был значительно моложе полковника Брауна, но так сильно смахивал на миссис Орвин, в частности разрезом глаз, что можно было без труда догадаться: эти двое – мать и сын. Я окончательно уверился в правильности своего предположения, когда она велела ему:

– Помолчи, Джин! – А затем повернулась к полковнику. – Быть может, вам стоит пойти и проведать Синтию?

Он покачал головой, нежно, но вместе с тем мужественно ей улыбаясь: