Пол Эдвардс - Вышел месяц из тумана [litres самиздат]

– Ясно… А еще пары сигарет не найдется?

Он нахмурился.

– …А мы тебе благодарность в личном деле организуем…

Я подмигнул, он снова посмотрел недоверчиво.

– Так уж и организуете?

– Да легко. Скажем, мол, проявил бдительность и все такое. Тебя как зовут?

– Джейк. Джейк Корниш.

– А я Питер, он – Лайонел.

Немного подумав, констебль махнул рукой и протянул пачку, в которой оставалось несколько сигарет.

– Ладно уж, берите… у меня еще есть…

И мне снова показалось, только что мы услышали нечто существенное, но я снова не мог понять, что это было.

Возле паба, сидевшие за столиком на веранде два типа, явно не из местных и совсем непохожие на туристов, проводили нас подозрительными взглядами, так что я сразу понял, кем они были. Мы быстро управились в фотомагазине: отдали пленку на проявку, заказали снимки, и направились в полицейский участок, куда нас пустили не сразу. Только когда дежурный за стойкой у самой двери согласился вызвать сержанта Хьюза, нам позволили пройти внутрь.

В отличие от московской ментовки, где мне довелось однажды побывать, тут все казалось как-то попристойнее, хотя и немного тесновато. Наверное потому, что в помещение, расчитанное всего на несколько человек, набилось не меньше дюжины. Кроме полицейских в форме тут были и агенты секретной службы в штатском, которых, впрочем, нетрудно было опознать по манерам и подозрительным взглядам, которые они бросали на нас. Сразу четверо устроились за угловым столом с единственным на все отделение компьютером, периодически о чем-то переговариваясь вполголоса. Еще двое у окна разговаривали по мобильникам. Телефон периодически начинал названивать, и тогда кто-нибудь из агентов сразу к нему кидался. Из факсового аппарата то и дело выползала длинная лента. Иными словами, работа кипела во всю.

Мистер Бересфорд и правда выглядел недовольным, то ли нашим появлением, то ли ходом расследования. Или скорее и тем и другим. Молча выслушав мой пересказ разговора с Бобби, он покачал головой.

– Н-да, ничего нового. Мы проверили пассажиров. Похоже, все они – те, за кого себя выдают. И если так, ни один из них не мог быть причастен… Возможно, Распберри-Смит ошиблась…

– Отпечатки? В ее каюте…

– Только ее самой, шкипера и миссис Грей, но это-то как раз ни о чем не говорит.

– Может, нам еще с кем-нибудь… поболтать? – спросил я. Он улыбнулся и потрепал меня по плечу, потом кивнул Лайонелу.

– Не стоит, мальчики. Вы и так уже многое сделали. Теперь это наша работа. Возвращайтесь на катер. Я тоже скоро подойду, когда мы решим, как задержать вас тут еще на сутки…

Пришлось подчиниться. На улице мы едва не столкнулись с Фитцуотером и Гараевой, впрочем, те были настолько заняты друг другом, что вряд ли нас заметили. Снова и снова мысленно перебирал я все обстоятельства дела, снова и снова перед глазами крутились кусочки мозаики, но по-прежнему ни один из них, казалось, совершенно не подходил к другому. Голова начала просто раскалываться, и вдруг чуть было не раскололась в буквальном смысле. Я ощутил сильный удар по лбу, как если бы приложился обо что-то.

На мгновение в глазах потемнело, пробежали искры. Лайонел вскрикнул, я открыл глаза.

Прямо перед ними… раскачивалась на цепочке, свисавшая с козырька над дверями выкрашенного желтой краской домика небольшая дощечка, с очень аккуратно выжженной надписью: «Tearoom».

– Что с тобой? – удивленно проговорил Лайонел, чем вывел меня из секундного ступора.

– Задумался…

– Ты это, поосторожнее…

Он пытался сдержаться, но не смог и расхохотался.

– …Еще раз так задумаешься, и думать нечем станет. О чем хоть думал?

– Думал…

Часы на церкви скрипнули и будто по заказу звякнули пять раз.

– …не пора ли нам выпить чаю…

– Чаю?

– Тоже мне англичанин. Five’o’clock…

Не знаю, что там подумал Лайонел, на самом деле мне просто надо было собраться с мыслями. В чайной, я заметил сквозь витрину, почти никого не было, место казалось подходящим. Мы заняли столик в самом дальнем углу. Официантка, на вид немногим старше нас, подошла не сразу, и казалось, неохотно.

– Вы с «Буревестника»? – спросила она, приняв заказ. – Что-то я вас раньше не видела.

Мы ответили одновременно.

– Ужас какой, – проговорила девчонка.

– Что ужасного?

– Да я про ту старую леди. У нас только об этом и говорят…

– Понятно. И что говорят?

Она наклонилась к нам и понизила голос почти до шепота.

– Да говорят, наверняка это был кто-то из пассажиров. А я ведь ее видела…

– Когда?

– Когда вы тут в тот раз останавливались. К нам с «Буревестника» часто заходят. Ваши тоже были. Один джентльмен, такой представительный, и с ним леди… Ну, не совсем леди… иностранка…

Лицо официантки слегка исказилось в презрительной усмешке.

– …Все нахваливала наши пирожные, да с таким акцентом, я едва разобрала. Ну вот, и та старушка. Болтала без умолку. Моя мама ее обслуживала, мы тут вместе работаем, так едва ноги унесла. Только потом, когда шкипер зашел, она замокла и почти сразу ушла, даже чай не допила.

– Шкипер?

– Ну да, шкипер Грей. Его у нас все знают. Вообще-то, он редко на берег сходит. А в тот день и к нам заходил. С ним еще кто-то был. Пожилой такой, с хвостом…

– С каким хвостом?

– Волосы длинные, седые, сзади в хвост собраны… Ой, что-то я заболталась…

Вошли новые посетители, официантка направилась к ним. Еще один кусочек мозаики возник у меня перед глазами, настойчиво требуя своего места, которое по-прежнему не находилось.

Лайонел уплетал пирожные и, может быть, тоже думал об этом деле, потому что вдруг встрепенулся.

– Какая лодка? – спросил он.

– Я что, уже вслух думаю?

– Типа того, как ты выражаешься. А кстати, и правда была лодка…

– В смысле?

– Ну, в тот вечер, пока вы в карты резались, я поднимался на палубу, и шкипер как раз подошел на лодке. В тумане я не сразу заметил. Сказал, собирается утром подвесить… кранец, что ли? Вроде сорвало в шлюзе. Не знаю, что он имел в виду…

– Я знаю. Но к делу это не относится. Или относится?

Еще кое-что всплыло в памяти – какой-то предмет, на который я почему-то обратил внимание в витрине фотомагазина.

– Спусковой тросик от фотоаппарата… А это к чему?

– Что?

– Опять вслух думаю?

– Ага. Прямо как Распберри-Смит…

Внезапно мелькание прекратилось, мозаика начала складываться. Все кусочки как бы сами собой по очереди занимали свое место, разве что получавшийся рисунок… Наверное, я уставился на Лайонела таким взглядом, что тот испугался. То есть по его лицу можно было так подумать. Да я и сам испугался. Версия, только что пришедшая мне в голову, представлялась совершенно невероятной. Из серии: не может быть, потому что не может быть никогда. Но только эта версия, и никакая другая, все объясняла…