Олег Механик - Шпилька

– Можешь мне сказать, что делали эти идеальные формы в кабинете финансового директора?

– Ты знаешь, Семён, я очень часто захожу в кабинет к Серёже. Работа у меня такая, то подписать что-то нужно, то смету, или счёт для Алёши…Алексея Фёдоровича забрать. Кроме этого у нас с Серёжей сложились тёплые дружеские отношения. Я ему иногда, даже кофе в кабинет ношу. Кстати, я ни разу не была в твоём кабинете. Хочешь, и тебе кофе носить буду.

– Это было в пятницу в восемь часов вечера. – Продолжает Семён, не реагируя на сарказм Евы. – Сергея уже не было, так что с кофе ты как-то припозднилась. И что ты у него в компьютере забыла? Он кстати под паролем, а дверь от кабинета, между прочим, под замком.

– А-а…вон ты про что! Ну всё вспомнила! – Ничуть не растерявшаяся Ева открыто улыбается, словно и правда вспомнила что-то хорошее и доброе. – Так меня ж туда Алексей Фёдорович послал. Вообще-то он просил никому не говорить, но раз уж такое дело…Он просил на флэшку кое-какие материалы скинуть.

– Какие материалы? – Семён недоверчиво качает головой, скрестив руки на груди.

– А вот этого я сказать не могу. Это уже не мой секрет. Какие материалы и зачем, это уже пожалуйста к самому господину директору. Кстати, он ещё у себя…мы можем подняться. – Она с вызовом смотрит в серые глаза, которые начинают растерянно увиливать.

– Успеем ещё подняться. А как на счёт двери и пароля?

– И с этими вопросами тоже туда! – Она поднимает тонкий пальчик к потолку кабины. – Ну так что, едем? – Её уверенный взгляд говорит о том, что если она и играет, то будет делать это до конца.

– Я тебе не верю, но сегодня никуда не пойду. – Семён сдулся, ему только что поставили шах, грозящий матом в несколько ходов.

– А что так? – Ева продолжает наступать, чтобы окончательно добить оппонента.

– Не хочу возвращаться, примета дурная. Я думаю, что до утра этот вопрос потерпит.

– Хм…– Ева пожимает плечиками и изображает гримасу недоумения. – Как скажешь, Семён. Судя по характеру и месту допроса было не совсем похоже, что вопрос терпит до утра. Или это такой оригинальный способ познакомиться поближе? Если это так, мои аплодисменты.

Семён снова ухмыляется. Судя по всему, он умеет держать удар.

– Нет, Ева, я не настолько оригинален. Просто некоторые моменты прояснились, и это позволит мне спокойно спать до утра.

– Зато мне теперь не уснуть. – Ева глубоко вздыхает.

– Есть из-за чего? Ну, тогда нужно просто покаяться с утра. У тебя будет целая ночь для того, чтобы подготовить исповедь. – Семён нажимает на кнопку первого этажа и лифт плавно трогается.

– Для моей исповеди и года не хватит. Талмуд будет не меньше чем «Война и мир». Кстати мы ведь ещё не закончили. – Ева делает шаг вперёд, протягивает руку за спину Семёна и нажимает на «Стоп». Лифт снова останавливается. Миниатюрная коленка мягко упирается Семёну между ног. – Разве тебе не интересно, из за чего я не смогу уснуть ночью?

– Из-за чего?

Она долго прожигает его зелёными лучами, а потом снимает невидимую соринку с лацкана серого пиджака.

– Ночью мне не будет давать покоя образ интересного мужчины, разговор с которым был начат, но не закончен.

– Думаю, что завтра мы расставим все точки над «I», так, что можешь спать спокойно.

– Да плевать я хотела на все эти точки, меня больше интересует запятая.

Она подобралась к нему настолько близко, что произносимые с придыханием слова, словно поцелуй обжигают его щёку. Его шея враз покрывается гусиной кожей, и Ева чувствует, как что-то твердое упирается ей в колено. Их губы находятся меньше, чем в сантиметре друг от друга, и разряд тока, образуемый от находящихся под напряжением объектов, грозит превратиться в светящуюся электрическую дугу, но палец Семёна вовремя обнаруживает за спиной спасительную кнопку.

Лифт в очередной раз трогается, и контакт, грозивший образованием электрической цепи, размыкается.

– К сожалению, я мало подхожу на роль снотворной таблетки, благо вокруг их полно. – Говорит он, отворачивая голову в сторону.

Она какое-то время молчит, словно ошарашенная неожиданным отказом, а потом вдруг толкает его в плечо и смеётся.

– Ладно, расслабьтесь, господин начальник. Я просто хотела разрядить напряжённую обстановку. Реакция у меня такая с детства на незнакомых мужчин в лифте. – Азартный блеск зелёных глаз и улыбка шкодливой девчонки заставляют щёки и уши Семёна пылать красным огнём.

***

Если бы сторонний наблюдатель увидел выходящую из лифта парочку чуть подрумяненных, чему то улыбающихся молодых людей, ему бы несомненно показалось, что между ними что-то было. Но в пустом холле первого этажа нет ни души.

– Слушай, Семён, а ты меня не подбросишь? Просто моя машина сейчас на стоянке. Я вчера поздно дома оказалась и сюда на такси добиралась.

Семён растерянно кивает. По его лицу заметно, что он не очень-то рад такому повороту. Ему бы перевести дух, собраться с мыслями, чтобы понять, что это было, но навязчивая рыжая бестия не даёт этого сделать.

На стоянке он открывает перед ней пассажирскую дверь светло-зелёной Шевроле Нивы. Она по детски прыскает , то ли удивляясь экстравагантным манерам кавалера, то ли экзотической для неё модели машины, и, натягивая юбку к коленям, садится в пыльный пахнущий маслом салон.

– Куда ехать? – спрашивает Семён тоном таксиста, когда подобие внедорожника хрипло рыча, чихая и кашляя, выезжает с парковки.

– Недалеко, сейчас прямо по Профсоюзной, потом свернёшь с моста на Горького, а там я покажу. – Она смотрит на него с улыбкой, словно пытается растопить корку льда, которой покрыто всё его тело.

– Это же механика? Так прикольно! – она восторгается как маленькая девочка, которую катают на гужевой повозке, запряжённой осликом. – Знаешь, мне нравится, когда мужчины водят машины, которые сложно освоить женщинам. Они кажутся в них намного брутальней.

– По-моему, современным женщинам мало что не под силу…– ухмыляется Семён, выкручивая руль. – Некоторым особям просто не устаёшь удивляться и не знаешь, чего от них ожидать. Мне кажется, что сейчас женщины гораздо сильнее и выносливее мужиков.

– Не только сейчас! Так было всегда, – враз похолодевший взгляд Евы устремлён на дорогу. – Ты один из немногих, кто может это не только признать, но и произнести вслух. Знаешь, для мужчины это дорогого стоит.

– Слушай, Ева, может хватит уже подлизываться. – говорит он, пытаясь педалью газа пришпорить ленивую Ниву. – Ты понимаешь, что я понимаю, что ты пытаешься мной манипулировать. Дальше играть в эти игры не имеет смысла. Если за тобой ничего нет, мы просто забудем эту историю, а если есть…

– Мы так или иначе играем в игры. Кто-то в мужа и жену, кто-то в строгого директора и блудливую секретутку, кто-то в Шерлока и таинственного преступника. Весь вопрос в игроках. Насколько они интересны, чтобы с ними во что-то играть. Тебе бы хотелось со мной поиграть? Если ответишь да, то не пожалеешь. Я сейчас не о сексе.