Елена Дарикович - Шерлок Холмс и страшная комната. Неизвестная рукопись доктора Ватсона

— А может, это все-таки несчастный случай?

— О нет, Ватсон, случаем тут и не пахнет. Закрытая на алебарду дверь учителя определенно об этом говорит.

Несмотря на больную лодыжку, Холмс довольно быстро оделся и вышел. Время до обеда тянулось однообразно и мучительно, точно в ночное дежурство у постели выздоравливающего, когда все волнения позади и нет никаких эмоций — ни положительных, ни отрицательных — как у вареной трески. Холмс появился незадолго до обеда, сильно хромая, побледневший, но довольный и таинственно сообщил:

— Искал большеногого — нашел безногого!

Я вздрогнул от его слов.

— Кстати, о ногах: о своей я не вспоминал все утро, и сейчас, на лестнице, она решительно о себе напомнила. Посмотрите, Ватсон, что с ней?

Размотав повязку, я ахнул:

— Так не годится, Холмс, если вы не будете жалеть свою ногу…

— …она не пожалеет меня и отомстит самым коварным образом?

— Именно так.

— И вы предлагаете оказать ей положенные знаки внимания?

— Хотя бы самые необходимые, Холмс.

— Согласен, Ватсон.

— Тогда предлагаю, как особу многоуважаемую, пристроить ее повыше.

— Ничего не имею против.

Сделав йодную сетку, я перебинтовал лодыжку и подложил под ногу крепкую диванную подушку.

— Ну как?

— Превосходно, Ватсон, кажется, от таких почестей она потеряла дар речи, во всяком случае, перестала с назойливостью о себе напоминать и отвлекать меня от серьезных мыслей.

— Я рад, что вы, наконец, пришли к взаимопониманию.

— К полному.

Холмс блаженно запрокинулся на подушки и, прикрыв глаза, стал ритмично постукивать пальцами по обшивке дивана. Это продолжалось так долго, что я не выдержал и спросил, маскируя свое примитивное любопытство естественным интересом врача:

— Значит, ампутация?

Холмс наконец вспомнил о моем существовании и, не открывая глаз, отвечал:

— Да, ампутация обеих ног.

— По щиколотку или по колено?

— Пока не знаю.

— Как же вы его отыскали, Холмс, да еще так быстро?

— Это было не трудно. Я исходил из двух соображений: во-первых, раненому Голиафу решили помочь, во-вторых, решили этого не афишировать. Скажите, Ватсон, как врач, подходит ли для этого Чарингкросская лечебница?

— Думаю, не очень, слишком большая, много навещающих, сплетни, пересуды. Хотя, с другой стороны, первая помощь там оказывается быстро именно из-за большого штата и нескольких операционных.

— Именно так я и рассуждал, потому стал искать другие, более подходящие к случаю больницы, поблизости от Мортимер-стрит. «Сайлент кост» [12] Тихий берег. , например, слишком роскошная, туда кого попало не возьмут, а возьмут, так будут задавать много вопросов, к тому же и стоит она в неприятной близости от полицейского участка. А вот более скромная, но вполне приличная, «Хаус оф мерси» [13] Дом милосердия. вполне подошла бы. Прячется она в маленьком тихом парке, и в ней три корпуса с отделением для особых случаев. Решив начать с нее — я не ошибся. Холмс неожиданно приподнялся и сел.

— Так что хватит прохлаждаться, друг мой, перебинтуйте потуже мою несчастную ногу, чтобы она и пикнуть не смела, и вперед — на штурм больницы! Пистолеты не нужны, оденьтесь посолидней — булавочку там, перстенек, трость.

Спорить было бесполезно, потому я в который раз перебинтовал многострадальную лодыжку Холмса, в который раз подивился его удивительному мужеству и терпению и в который раз припомнил библейскую мудрость, любимую поговорку моего деда: «Терпеливый муж — лучше крепкого». Одевшись в соответствии с пожеланиями Холмса и поигрывая своей любимой тростью, я возможно более небрежно поинтересовался:

— Что, опять будем кого-то отвлекать?

— Да. Всего минут пятнадцать.

— Собаку?

— Нет, на сей раз женщину.

— Разъяренную?

— Напротив, достаточно уравновешенную.

— Тростью по забору?

— Ну уж нет, Ватсон! С ней, я думаю, такой номер не пройдет. От этого она взъярится много больше любой собаки.

Холмс дал мне весьма нехитрые инструкции: я должен был отвлекать внимание некоей миссис Крафтинг, старшей сестры больницы «Хаус оф мерси», рассказывая о престарелой тетушке, которую надо бы пристроить на недельку-другую в приличное и тихое место.

— Миссис Крафтинг подозрительна, как все женщины, Ватсон, и так же легковерна. Но вы — профессионал, и от вас она, конечно, не будет ждать подвоха. А тем временем я кое-что разузнаю. Когда услышите трижды свист дрозда, быстро закругляйтесь, откланивайтесь и, не оглядываясь, идите домой. Не оглядываясь, Ватсон, потому что вслед вам могут смотреть и старшая сестра, и санитар, и ночной сторож. А у них не должно возникнуть никаких подозрений. И ни полслова о больных, у них лежащих! Все, что нужно, я уже выяснил. Выходите теперь же, без меня. Больница в начале Уимпол-стрит с левой стороны, сразу за магазином письменных принадлежностей «Смита и Палмерстона».

— А, припоминаю… в глубине сада, над входом полукругом название.

— Верно, красными буквами по зеленому полю «Хаус оф мерси». Только прошу вас, не спешите, а то я знаю ваш армейский шаг; идите так, будто ведете под руку свою престарелую тетушку, и, не ожидая меня, приступайте.

Я поступил в соответствии с инструкциями Холмса, и уже спустя сорок минут так же неспешно, как и туда, шел обратно с сознанием исполненного долга, когда какой-то высокий «кокни» в допотопной шляпе, красном шарфе и самого расхлябанного вида, обгоняя, толкнул меня и, удивленно присвистнув вместо извинения, исчез в проходном дворе недалеко от нашего дома. У меня же мелькнула мысль — не исключено, что этот колоритный молодчик, знакомый Холмса, даже, возможно, персонаж моих будущих записок. Один из тех типов, кто черный ход обычно предпочитает парадному.

Когда же из промозглой сырости улиц я вошел в наш дом, то еще с порога заказал миссис Хадсон две кружки горячего какао, а поднявшись в нашу хорошо натопленную гостиную, к своему удивлению, застал Холмса таким, каким оставил какой-нибудь час назад, в его любимом мышиного цвета халате и с больной ногой, горделиво громоздящейся на диванной подушке. Я был немало этим озадачен, но Холмс предварил мои недоумения, воскликнув весело:

— Вы были на высоте, Ватсон!

Я вздохнул с облегчением.

— Да, похоже, я справился с вашим несложным заданием. Правда, в последний момент там произошла какая-то суматоха, и миссис Крафтинг пояснила, убегая, что это очень странный больной от которого они то и дело ждут всяких сюрпризов. Но тут, заслышав свист дрозда, я спокойно ретировался.

— Вы поступили совершенно правильно, Ватсон. А больной, которому стало плохо, и был объектом моего наблюдения, это, как вы понимаете, наш Голиаф. И пока, Ватсон, вы самоотверженно и изобретательно втирали очки бдительной миссис Крафтинг, я был свидетелем одного очень примечательного разговора, который и могу поведать вам, дословно и в лицах.