Agatha Christie - Английский язык с Агатой Кристи. Убийство в Восточном Экспрессе (ASCII-IPA)

guide [gaId] aside [@'saId] presumably [prI'zju:m@blI] crowded ['kraUdId]

He followed his guide down the corridor of his own carriage and along the corridor of the next one. The man tapped at a door, then stood aside to let Poirot enter.

The compartment was not M. Bouc’s own. It was a second-class one — chosen presumably because of its slightly larger size. It certainly gave the impression of being crowded.

M. Bouc himself was sitting on the small seat (сам мсье Бук сидел на маленьком стульчике) in the opposite corner (в противоположном /от двери/ углу) . In the corner next the window (в углу рядом с окном) , facing him (лицом к нему; face — лицо; to face — находиться лицом к) , was a small dark man (находился смуглый мужчина небольшого роста; small — маленький, небольшой; dark — темный, черный; смуглый) looking out at the snow (который смотрел /в окно/, на снег) . Standing up (/в купе/ стояли) and quite preventing Poirot (и совершенно мешали Пуаро; to prevent /from/ — предотвращать; мешать, препятствовать, не допускать) from advancing any farther (продвинуться хоть на сколько-нибудь вперед: «дальше»; to advance — продвигаться, идти вперед) were a big man in blue uniform (крупный мужчина в синей униформе) (the chef de train (начальник поезда) ) and his own Wagon Lit conductor (и проводник его спального вагона; own — свой собственный; принадлежащий кому или чему-либо) .

“Ah! my good friend (а, мой добрый друг) ,” cried M. Bouc (воскликнул мсье Бук; to cry — плакать; восклицать, вскрикивать) . “Come in (входите) . We have need of you (вы нам нужны: «мы нуждаемся в вас»; need — надобность, нужда) .”

opposite ['Op@zIt] prevent [prI'vent] blue [blu:]

M. Bouc himself was sitting on the small seat in the opposite corner. In the corner next the window, facing him, was a small dark man looking out at the snow. Standing up and quite preventing Poirot from advancing any farther were a big man in blue uniform (the chef de train) and his own Wagon Lit conductor.

“Ah! my good friend,” cried M. Bouc. “Come in. We have need of you.”

The little man in the window (маленький человек у окна) shifted along the seat (подвинулся /на сидении/; to shift — перемещать(ся), передвигать(ся)) , and Poirot squeezed past the other two men (и Пуаро протиснулся мимо двух других мужчин; to squeeze — сжимать, стискивать; втискиваться, впихиваться, протискиваться) and sat down facing his friend (и сел лицом к своему другу) .

The expression on M. Bouc’s face (выражение на лице мсье Бука) gave him (заставило его) , as he would have expressed it (как он это описал бы) , furiously to think (яростно/неистово = сильно задуматься) . It was clear (было ясно) that something out of the common had happened (что произошло нечто из ряда вон выходящее; common — общий, совместный; обыкновенный, обычный; out of — зд. указывает на отклонение от нормы, обычного порядка вещей и т.п.; to happen — случаться, происходить) .

“What has occurred (что случилось; to occur — случаться, происходить) ?” he asked (спросил он) .

“You may well ask that (вы имеете все основания спрашивать /об этом/; well — хорошо; вполне) . First this snow (сперва/сначала этот снегопад) — this stoppage (эта остановка/задержка) . And now (а теперь) — ”

He paused (он сделал паузу) — and a sort of strangled gasp (нечто вроде придушенного вздоха; sort — вид, род; сорт; to strangle — задушить; задыхаться; gasp — затрудненное дыхание; удушье) came from the Wagon Lit conductor (вырвалось у проводника спального вагона) .

“And now what (и теперь что) ?”

squeeze [skwi:z] furiously ['fjU(@)rI@slI] occur [@'k@:] stoppage ['stOpIdZ] gasp [gA:sp]

The little man in the window shifted along the seat, and Poirot squeezed past: the other two men and sat down facing his friend.

The expression on M. Bouc’s face gave him, as he would have expressed it, furiously to think. It was clear that something out of the common had happened.

“What has occurred?” he asked.

“You may well ask that. First this snow — this stoppage. And now — ”

He paused — and a sort of strangled gasp came from the Wagon Lit conductor.

“And now what?”

“And now a passenger lies dead (и теперь один из пассажиров лежит мертвый; to lie — лежать) in his berth (на своем спальном месте = в своем купе; berth — койка /на пароходе/; спальное место, полка /в вагоне/) — stabbed (заколотый кинжалом; to stab — наносить удар /ножом, кинжалом/; заколоть, зарезать) .”

M. Bouc spoke (мсье Бук говорил) with a kind of calm desperation (с неким спокойным отчаянием; a kind of — почти, как бы; что-то вроде; calm — спокойный, тихий, невозмутимый; desperate — отчаянный, безрассудный; desperation — безрассудство, отчаяние) .

“A passenger (пассажир) ? Which passenger (какой пассажир) ?”

“An American (один американец) . A man called (мужчина, по имени; to call — кричать; называть, звать) — called — ” he consulted some notes (он справился в каких-то записях; to consult — советоваться; справляться; note (pl. notes) — заметка, запись ) in front of him (/лежавших/ перед ним) . “Ratchett. That is right — Ratchett (все верно — Рэтчетт; right — правый, справедливый; верный, правильный) ?”

“Yes, Monsieur,” the Wagon Lit man gulped (задыхаясь, выдавил проводник спального вагона; to gulp — проглатывать; задыхаться, давиться) .

Poirot looked at him (Пуаро взглянул на него) . He was as white as chalk (он был белее мела: «белый, как мел») .

“You had better let that man sit down (вы бы лучше позволили проводнику присесть; to let smb. do smth. — разрешить, позволить кому-либо сделать что-либо) ,” he said. “He may faint otherwise (в противном случае, он может упасть в обморок; to faint — ослабевать /от усталости, голода и т.п./; падать в обморок, терять сознание) .”

passenger ['p&sIndZ@, - s(@)ndZ@] desperation [,desp@'reIS(@)n] gulp [gVlp] chalk [tSO:k] otherwise ['VD@waIz]

“And now a passenger lies dead in his berth — stabbed.”

M. Bouc spoke with a kind of calm desperation.

“A passenger? Which passenger?”

“An American. A man called — called — ” he consulted some notes in front of him. “Ratchett. That is right — Ratchett?”

“Yes, Monsieur,” the Wagon Lit man gulped.

Poirot looked at him. He was as white as chalk.

“You had better let that man sit down,” he said. “He may faint otherwise.”

The chef de train moved slightly (начальник поезда слегка подвинулся) and the Wagon Lit man sank down in the corner (и проводник спального вагона опустился /на сиденье/ в углу; to sink (sank, sunk) — тонуть; опускаться, падать) and buried his face in his hands (и закрыл лицо руками; to bury — хоронить; погружать; прятать, скрывать) .

“Brr!” said Poirot. “This is serious (это серьезно) !”

“Certainly it is serious (конечно это серьезно) . To begin with, a murder (начать с того, что убийство) — that in itself is a calamity (это само по себе бедствие/катастрофа) of the first water (первой/исключительной величины; of the first water — чистой воды /о бриллиантах/; исключительный, замечательный; water — вода, т.ж. как качество драгоценного камня) . But not only that (но и не только это) , the circumstances are unusual (сами обстоятельства необычны/исключительны) . Here we are (вот мы) , brought to a standstill (остановились /в снежных заносах/; to bring (brought) to a standstill — останавливать) . We may be here for hours (мы можем пробыть здесь /многие/ часы) — and not only hours (и не только часы) — days (дни) ! Another circumstance (другое обстоятельство) — passing through most countries (при передвижении по /территории/ большинства стран; to pass — идти, проходить, проезжать; through — зд. указывает на движение через какую-либо среду, территорию) we have the police of that country on the train (у нас в поезде находится: «у нас в поезде есть» полиция = представители полиции этой страны) . But in Jugo-Slavia, no (но не в Югославии) . You comprehend (вы понимаете) ?”

buried ['berId] calamity [k@'l&mItI] circumstance ['s@:k@mst&ns, 's@:k@mst@ns] comprehend [,kOmprI'hend]

The chef de train moved slightly and the Wagon Lit man sank down in the corner and buried his face in his hands.

“Brr!” said Poirot. “This is serious!”

“Certainly it is serious. To begin with, a murder — that in itself is a calamity of the first water. But not only that, the circumstances are unusual. Here we are, brought to a standstill. We may be here for hours — and not only hours — days! Another circumstance — passing through most countries we have the police of that country on the train. But in Jugo-Slavia, no. You comprehend?”