Джон Карр - Паника в ложе В

— Пучеглазый джентльмен с аккордеоном — мэр Ричбелла?

— Да. Я отлично знаю его альма-матер и его дружков. Готов держать пари, что следующим номером они исполнят «Гарвард уже был Гарвардом, когда Бульдог еще был щенком».

Доктор Фелл обнаружил признаки тревоги.

— Мне известна эта песня, — заявил он, — и должен признать, что в ней отсутствует свойственное Новой Англии гостеприимство. Нас не могут вышвырнуть отсюда? Или отправить в место, вульгарно именуемое каталажкой?

— Нет, если только Йель не бросит вызов Гарварду или наоборот. Я уже говорил вам, Филип, что ричбеллская полиция чересчур покладиста. Тем не менее мне бы хотелось, чтобы здесь присутствовал лейтенант Спинелли, который мог бы сдержать страсти.

— Он сейчас в театре и сказал, что собирается там остаться! — воскликнула Конни. — Фил, сходи в театр и приведи лейтенанта!

— Слушай, Конни, зачем тебе понадобились копы? Ты ведь не хочешь, чтобы Джад оказался в тюрьме?

— Я не хочу, чтобы вообще кто-нибудь там оказался! — Конни была на грани истерики. — К тому же они вряд ли арестуют мэра! Я просто хочу, чтобы все вели себя пристойно. Лейтенант Спинелли сможет за ними присмотреть. Пожалуйста, Фил! Неужели ты не сделаешь такого пустяка для той, которая тебя так любила и все еще…

— Ты хочешь, чтобы я привел Спинелли?

— Ради бога!

— Уверен, что мое присутствие, — заявил судья Каннингем, — служит достаточной гарантией от каких-либо неподобающих инцидентов. Настоящая беда в том, что эти парни не умеют петь — не знают, как пользоваться своими голосами. Все же, если миссис Лафарж будет чувствовать себя счастливее, Фил, вам лучше пойти в театр.

Нокс посмотрел на Джуди, потягивающую виски с содовой:

— Что ты об этом думаешь?

— К-конечно, с моей стороны так говорить жестоко, но мне все это нравится. Я п-почти хочу, чтобы произошло что-нибудь ужасное. Очевидно, меня испортило общение с тобой.

— Так я и думал. А знаешь, ты обманщица.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал, но сейчас не время объяснять. Пойду за gendarmerie. [118] Жандармерией (фр.).

— Фил, что за песню они собираются петь?

— Сейчас услышишь. Следи за человеком с аккордеоном. Нокс направился по коридору к выходу. Аккордеон издал пробное блеяние. Наступило почтительное молчание, которое сменилось пением двух мужских голосов:

Нокс слышал продолжение по пути от таверны к театру. По окончании песни раздались громкие вопли. Подумав, что он уже вышел из возраста, когда такие шутки его забавляли, Нокс ускорил шаг.

В вестибюле театра было темно. Фойе пребывало в таком же полумраке, как вчера. Нокс шел через фойе, думая, где искать лейтенанта Спинелли, когда ему в голову пришла новая мысль.

Ситуация в таверне предполагала возможность беспорядков. Не грозит ли опасность Джуди?

По всей вероятности, нет, но рисковать было нельзя. Нокс уже повернулся, чтобы бежать назад, когда нечто похожее на беспорядки началось в самом театре.

На правую лестницу в бельэтаж упал луч света, когда наверху внезапно открыли дверь кабинета. Дверь снова захлопнулась, и послышались возбужденные голоса:

— Хватайте его!

— Уже схватили — больше он не будет шутки шутить!

— Лучше вздуть его хорошенько, чтобы запомнил!

— Зачем? Просто нужно последить, чтобы он не ускользнул. Что нам делать с этим типом, лейтенант?

Нокс устремился наверх.

— Лейтенант Спинелли! — крикнул он.

Последовала пауза. Затем дверь кабинета открылась опять. В проеме возникла итальянская физиономия лейтенанта, выражение которой было весьма далеко от обычного добродушия.

— В чем дело?

Нокс поднялся еще на несколько ступенек, чтобы на него падал свет.

— Не могли бы вы на минуту спуститься, лейтенант?

— Мог бы. Но лучше скажите это оттуда!

— Что сказать?

— То, зачем пришли! Что я не смог предотвратить убийство и свалял дурака с Лэрри Портером? Все это говорят, так почему бы не сказать и вам?

— Но я пришел вовсе не для этого!

— А для чего? Вы с доктором Феллом были у судьи Каннингема?

— Да, были. А потом отправились в «Одинокое дерево». Сейчас там распевают колледжские песни, и судья считает, что вам лучше прийти туда и последить, как бы чего не вышло.

— Вышло и так более чем достаточно. Сейчас иду.

Лейтенант закрыл за собой дверь и спустился по лестнице вместе с Ноксом.

— Если доктор Фелл в таверне, я хочу повидать его как можно скорее. Надеюсь, с нашим теперешним «клиентом» я не свалял дурака?

— С клиентом?

— Мы сцапали Усталого Уилли. Он был в театре прошлой ночью — по крайней мере, по его словам. Если это не пьяный бред, то самая удивительная история, какую мы до сих пор слышали!

— Тогда пошли!

— Сначала я должен поговорить кое с кем в уборных. Ждите тут.

— Стоит ли вам подниматься в уборные, лейтенант? Так или иначе, актеры придут в таверну. Если они хотят выпить…

— Выпить! Чего-чего, а выпивки у них предостаточно и здесь! После спектакля практически каждый послал за бутылкой. Мне нужно за кулисы — я все еще на службе. А вы возвращайтесь в таверну и скажите, что я сейчас приду.

— Пожалуй, так будет лучше. Там Джуди, и я беспокоюсь…

Но беспокоиться было не о чем. Когда Нокс добрался до дверей «Одинокого дерева» и глянул на часы, то понял, что отсутствовал всего пять минут.

Количество народу в залах уменьшилось, а у роялей никого не было. У Нокса сложилось впечатление, что кризис миновал и обстановка разрядилась.

Его компаньоны, за исключением судьи Каннингема, все еще находились у столика возле бара. Сначала Нокс подумал, что у Джуди приступ боли. Она уже допила виски с содовой и стояла около столика, прижав руки к животу и раскачиваясь взад-вперед. Потом он понял, что она с трудом сдерживает смех. Такое же выражение было на лицах окружающих, включая доктора Фелла.

— В чем дело, Джуди?

— Со мной все в полном порядке!

— Честно говоря, дорогая, это выглядит не так уж забавно! В таком истерическом состоянии я тебя не видел со времен концерта Би-би-си для военных моряков в Альберт-Холле [119] Ройял Альберт-Холл — концертный зал в лондонском районе Кенсингтон, названный в честь принца Альберта Саксен-Кобург-Готского (1819–1861), супруга английской королевы Виктории. в 44-м году, когда Сильвия Одди потеряла панталоны, стоя у микрофона и исполняя «Поверь мне, если молодости чары».

— Я не с-смеялась, когда бедняжка Сильвия п-потеря-ла панталоны!

— Конечно нет — ты пришла в ужас! Только мне почему-то пришлось поднимать тебя с пола, где ты каталась в судорогах. Что здесь произошло? Неужели Йель и Гарвард все-таки сцепились?