Марк Вайнгартнер - Возвращение Крестного отца

— Проснись, дорогой, — мурлыкала она, полотенцем привязывая руки Фредо к спинке кровати.

— Что ты делаешь? — попытался протестовать Фредо.

— Ну, будь умницей! — не унималась Дина.

— Ты знаешь, сколько времени? Я спать хочу!

Дина нахмурилась и швырнула полотенце на пол.

— Ты что, хочешь, чтобы я шла сниматься, сочась от желания? Чтобы бросилась на нового партнера?

Однако Фредо был спокоен. Из весьма авторитетного источника (а Уолли Морган знает, что говорит) ему стало известно, что нового партнёра Дины вряд ли заинтересуют ее прелести.

Тем не менее он сделал так, как хотела жена.

— Нет, только не миссионерская поза! — взмолилась Дина.

Фредо уже был сверху.

— А мои желания уже не в счет? — проворчал Корлеоне, переворачивая жену на бок. — Я никогда так не кончаю!

— Хочешь взять меня сзади? — Фредо и ответить не успел, а Дина уже встала на четвереньки. — Только не в попу! — попросила она. — Имею же я право на нормальный оргазм?

— Очень надо! — фыркнул Корлеоне. Почему она постоянно к этому возвращается? Даже с Уолли Морганом они пробовали только минет, как, например, вчера вечером… Эрекция исчезла, и Фредо раздраженно опустился на кровать.

— Ну-ну, не расстраивайся. — Дина попробовала поработать руками. — Ничего страшного!

Фредо раздраженно отстранился.

— Просто очень обидно…

— Ты слишком много пьешь! — заметила Дина.

— А то ты не знала!

Некоторое время они просто лежали обнявшись и смотрели в зеркало, по просьбе Дины вмонтированное в потолок. Затем Дина решила удовлетворить себя сама. Фредо закурил сигарету и заинтересованно наблюдал за женой. В том, как это делала Дина, было что-то животное, дикое, первобытное. Если бы еще не видеть собственного отражения — толстый лысеющий тип с вялым, безжизненно висящим членом. Наконец Дина изогнулась и громко застонала. Вылитая самка во время течки! Когда все закончилось, она благодарно поцеловала мужа в щеку.

— Фредо! — выдержав долгую паузу, позвала Дина. — Милый, я все знаю.

— Что ты знаешь? — Фредо нехотя поднялся и пошел отлить. Естественно, он понимал, что имеет в виду Дина. Почему же так разозлился?

— Это же Голливуд! Многие используют брак в качестве прикрытия для… сам знаешь, для чего! Лично мне нужно только теплое гнездышко и немного нежности пару раз в неделю…

— О чем это ты? — продолжал прикидываться Фредо.

— Да так, — вздохнула Дина. — Ни о чем…

Фредо тщательно вымыл руки, медленно повернулся к двери и изо всех сил ударил по косяку.

— Раз начала, то говори! — побледнев от ярости, сказал он.

— Не то что? Что ты сделаешь? Ударишь меня или пристрелишь пару пуделей? Я только хотела сказать, что принимаю тебя таким, какой есть. Пытаюсь понять и простить, если так можно выразиться…

— Простить? За что?

Как же ему хотелось вышвырнуть ее из окна! Пьяная сучка с тлеющим окурком! Такие выбрасываются из окон каждый день!

— Ладно, — процедила Дина, — забудь. Вообще не стоило об этом заговаривать!

Санни с Майком прибили бы своих жен за нечто подобное. А его, Фредо, все считают слабаком, размазней! Пусть думают что хотят! Сам-то он знает, что это не так! У него хватит сил, чтобы не избить Дину до полусмерти и не вышвырнуть из окна. Стараясь дышать глубоко и ровно, он заказал завтрак в номер. Боже, как же ему хотелось запустить грейпфрутом Дине в лицо! Но он спокойно поел и дождался, пока она уйдет.

Как только за ней закрылись двери лифта, Фредо швырнул об стену стакан с апельсиновым соком.

Дав волю гневу, он схватил со стола лампу и тяжелым металлическим основанием разбил экран телевизора. Пепельница полетела в бар, где стояла неплохая коллекция спиртного. На подносе с завтраком лежал нож, и Корлеоне порезал диван, кресла, кровать и даже шторы!

Стесняться было некого, и Фредо носился по комнатам, кроша все, что попадалось под руку. Нетронутыми остались только одежда и драгоценности Дины, а также его собственный гардероб. Наверное, грохот раздавался по всему отелю, но узнать, что случилось, никто не пришел.

Наконец Корлеоне добрался до своего пистолета. Модель очень старая, таких уже не выпускают. Фредо вошел в ванную и несколько раз выстрелил в биде. Совершенно никчемная вещь!

Динина прихоть! Побаловалась, и хватит, в конце концов, это он платит за пентхаус. Осколок оцарапал щеку, потекла кровь, но Корлеоне ничего не замечал.

Взглянув в зеркало, Фредо выпустил пулю в лысеюшую голову собственного отражения, а затем несколько раз выстрелил в зеркало над кроватью. Осколки разлетелись дождем, ну и зрелище! Все сорок три года он был несчастным, зачем тянуть резину? Зачем мучиться и страдать?

Корлеоне посмотрел на часы. Боже, из-за Дины он обо всем позабыл! Через час у него встреча с Джулом Сегалом и потенциальными инвесторами в элитарный клуб Гасси Чичеро! Фредо позвонил администратору и заявил, что у жены накануне была бурная вечеринка.

— Пришлите кого-нибудь, чтобы оценить ущерб, — попросил он. — Без проблем, я все оплачу!

Администратор спросил, не слышал ли мистер Корлеоне выстрелы.

— Ах, это! — засмеялся Фредо. — Я смотрел вестерн, включив телевизор на полную мощность.

Корлеоне повесил трубку и раздраженно пнул искореженный телевизор. Затем он отравился в ванную, где на кафельном полу можно было плавать, и перекрыл воду. Фредо бросил удовлетворенный взгляд на апартаменты. Ужасный бардак, но на него потрачен всего один день, а в его жизни жуткий бардак творится уже сорок три года… Взяв костюм и ботинки, Фредо направился к двери. Переодеться можно и у Чичеро.

Дважды выйдя на «бис», обливающийся потом Дж. Дж. Уайт-младший наконец-то убрался за кулисы. Фредо и Джул Сегал сидели за столиком у самой сцены в компании двух адвокатов с Беверли-Хиллз — Джекобом Лоренсом и Алленом Барклаем. Именно адвокаты являлись формальными владельцами казино в Вегасе, на самом деле принадлежавшего Винсенту Форленца. Для них Фредо пригласил двух прехорошеньких актрис, а Сегал пришел с Люси Манчини, бывшей любовницей Санни Корлеоне. Мудрая Люси увела девушек пудрить носики.

За соседним столом в компании девиц сидели Фигаро и Капра.

— Как хочешь, док, но я остаюсь при своем мнении! — заявил Фредо, когда затихли овации.

— Знаю, к чему ты клонишь! — отозвался Сегал. — Тебе кажется, что сольные номера Уайта гораздо лучше, чем совместные выступления с Фонтейном и его тяжеловесный подхалимаж!

— Уверен, что лучшие комики на свете — евреи! — вмешался Лоренс. — Шутовство у нас в крови!

Барклай и Сегал оглушительно захохотали. Темнокожий Дж. Дж. Уайт женился на еврейке и принял иудаизм. Лоренс, Барклай и Сегал были евреями по рождению, хотя адвокатам пришлось сменить фамилии.