Уилки Коллинз - Мой ответ - нет

— Я не могу даже вытереть глаза, — сказала она слабым голосом. — Постарайтесь простить мне, мисс.

Эмили обняла свою старую няню.

Обе молчали. За отворенным окном слышался только шелест листьев от вечернего ветра.

Тишина нарушилась звонком. Сердце Эмили сильно забилось.

— Кто это может быть?

Миссис Элмазер встала.

— Сказать, что вы никого не можете принять?

— Да! Да!

Эмили услышала, как отворилась дверь, — услышала тихие голоса в передней. Потом миссис Элмазер вернулась. Эмили спросила:

— Это был гость?

— Да.

— Вы сказали, что я не могу никого видеть?

— Не могла.

— Почему?

— Не будьте к нему жестоки, моя милая. Это мистер Албан Моррис.

Миссис Элмазер сидела у потухшего камина, думая о событиях этого дня.

Она ждала Албана, который прошел к Эмили, чтобы перемолвиться с ним дружелюбным словом. Наконец он показался. Суровое отчаяние на лице позволило Моррису уйти молча. Служанка заглянула в гостиную. Эмили — в глубоком изнеможении, и телесном, и душевном, — лежала на диване.

— Не говорите со мною, — шепнула она, — я совсем измучена.

Было ясно, что они расстались, может быть, в гневе — и, может быть, навсегда. Миссис Элмазер помогла Эмили встать, отвела ее в спальню и подождала, пока она не заснет.

В тихие часы ночи мысли верной старой служанки от прошлого и настоящего перешли к сомнительному будущему. Взвесив ответственность, которая пала на нее, она почувствовала, что не может и не должна нести ее одна. К кому обратиться за помощью?

Друзья Эмили были для старушки чужими людьми. Доктор Олдей был под рукой — но Эмили запретила посылать за ним.

— Он станет мучить меня вопросами, — сказала она.

Оставалась одна особа, к доброте которой миссис Элмазер могла обратиться, — мисс Лед.

Было легко попросить помощи у доброй школьной учительницы. Но миссис Элмазер имела в виду другую цель. Она решила, что хладнокровная жестокость вероломной приятельницы Эмили не должна безнаказанно торжествовать.

Утром служанка послала мисс Лед телеграмму. «Мисс Эмили очень огорчена. Мне нужно сказать вам то, чего нельзя объяснить в письме. Не приедете ли вы к нам?»

Несколько позднее, миссис Элмазер пошла отворить дверь какому-то посетителю. Его наружность произвела на нее благоприятное впечатление. Это был красивый собою господин, небольшого роста, с привлекательным обращением и необыкновенно приятным голосом.

— Я приехал от мистера Вайвиля, — сказал он, — и привез письмо от его дочери. Могу ли я воспользоваться этим случаем и спросить, здорова ли мисс Эмили?

— С сожалением должна вам сообщить, сэр, что она нездорова и лежит в постели.

Лицо посетителя выразило такое искреннее сочувствие и сожаление, что миссис Элмазер прибавила:

— У моей барышни большое горе, сэр, надеюсь, что в вашем письме нет никаких неприятных известий?

— Напротив, эти известия обрадуют ее — мисс Вайвиль будет здесь сегодня вечером. Вы извините, если я спрошу, был ли у мисс Эмили доктор?

— Она не хочет и слышать о докторе. Он ее искренний друг и живет близко. Я, к несчастью, в доме одна. Если бы я могла оставить ее, я сейчас пошла бы к нему.

— Позвольте мне пойти! — поспешно предложил Мирабель (это был, вне всякого сомнения, он).

Лицо миссис Элмазер просияло.

— Как вы добры, сэр!

— Скажите мне имя и адрес доктора.

— Одно условие. Он не должен говорить, что за ним посылали. Иначе моя хозяйка его не примет.

— Я не забуду предостеречь его, — пообещал Мирабель.

Пастор тотчас поспешил к доктору — и опоздал. Доктор Олдей уехал из Лондона к какому-то тяжелому больному.

Как только мисс Лед получила телеграмму, она тотчас решила приехать. Миссис Элмазер встретила ее с радостью.

— Нет ничего такого, что могло бы испугать вас, но надо сказать многое, прежде чем вы увидите мисс Эмили, — предупредила служанка. — Моя глупая голова совсем закружилась, я даже не знаю, с чего начать.

— Начните с Эмили, — посоветовала мисс Лед.

Миссис рассказала о неожиданном приезде Эмили накануне, и в том, что потом произошло между ними.

Затем она перешла к главному.

Лицо мисс Лед покраснело от негодования.

— Вы уверены, что все было так, как вы говорите?

— Совершенно уверена. Надеюсь, что я не поступила дурно, сказав вам все это? — прибавила миссис Элмазер.

— Дурно? Да, если эта негодная девушка не оправдается, она обесславит мою школу — и я должна быть вам признательной за то, что вы мне показали мисс де Сор в ее настоящем неприглядном виде. Она должна вернуться в Незервудс и оправдаться — или оставить мой дом. Какая жестокость! Какое коварство! Я никогда не встречала подобной девушки. Теперь я пойду к моей милой Эмили и постараюсь забыть, что слышала.

Миссис Элмазер провела добрую мисс Лед в комнату Эмили, а сама пошла в сад.

«Свежий воздух оживит меня», — подумала она.

Расхаживая медленными кругами по саду, миссис Элмазер услышала на дороге шаги. Она посмотрела сквозь решетку ограды и узнала Албана Морриса.

— Пожалуйте, сэр, — сказала она, обрадовавшись.

Он молча повиновался. Лицо его испугало миссис Элмазер. Никогда не видела она этого друга, который был для нее так добр в Незервудсе, таким расстроенным; ей показалось, даже, что он постарел.

— Ах, мистер Албан, я вижу, как Эмили огорчила вас! Не верьте ей. Ободритесь, молодые девушки часто переменяют мысли.

Албан подал служанке руку.

— Я не должен говорить об этом, — сказал он. — Молчание помогает переносить мое несчастье. У меня были в жизни тяжелые удары, но они не притупили моей чувствительности, как я думал. Слава богу, она не знает, как заставила меня страдать! Я хочу попросить у нее прощения в том, что забылся. Я грубо говорил с нею. Нет, я к ней не пойду; я выразил мое сожаление письменно. Потрудитесь отдать ей. Прощайте! Я не могу остаться долее, мисс Лед ждет меня в Незервудсе.

— Мисс Лед здесь, сэр.

— Здесь, в Лондоне?

— Наверху, у мисс Эмили.

— Наверху? Разве Эмили больна?

— Ей теперь лучше. Не угодно ли вам видеть мисс Лед?

— Я должен ее видеть! Я должен говорить с нею — время очень важно для меня. Могу я подождать в саду?

— Почему же не в гостиной?

— Гостиная напоминает мне более счастливые дни.

Через полчаса мисс Лед пришла к Албану в сад.

— Я принесла ответ Эмили на ваше письмо, — сказала она. — Прочтите, прежде чем будете говорить со мной.

Албан прочел:

«Не предполагайте, что вы оскорбили меня, — и будьте уверены, что я с признательностью чувствую тон, которым написано ваше письмо. Я стараюсь писать терпеливо и с моей стороны; и жалею, что не могу ответить вам удовлетворительно. Это невозможно. Я не могу понять ваши причины. Вы мне не родственник — вы не были обязаны хранить тайну; и между тем умышленно, жестоко обманывали меня! Воспоминание об этом жжет меня как огонь. Я не могу — о, Албан, я не могу возвратить вам то уважение, которого вы лишились! Если вы желаете помочь мне переносить мое горе, я умоляю вас не писать мне более».