Мики Спиллейн - Поцелуй меня, дьявол

Из трубки на меня дохнуло смрадом.

— И что дальше, приятель?

В тихом голосе появились металлические нотки.

— А дальше то, что мы извиняемся за вашу прежнюю машину, очень извиняемся. Очень жаль, что так получилось. Но что было, то быльем поросло.

— Заканчивайте.

— Вы берете машину, мистер Хаммер, и уезжаете в длительный отпуск, месяца на три-четыре.

— А если не уеду?

— Тогда оставьте ее там, где она стоит. Мы позаботимся о том, чтобы она была возвращена покупателю.

Я засмеялся в трубку злым, презрительным смехом, который говорил сам за себя.

— Вот что, приятель… Я возьму машину, но не стану брать отпуск. Зато когда-нибудь возьму тебя.

— Как вам угодно.

— Вот именно, как мне угодно, — сказал я, но трубку уже повесили.

Теперь меня обложили со всех сторон. Двое взяли подряд на прочесывание Бродвея. Одним глазом высматривают меня, другим — оперов из полиции, которых наверняка отрядил Пэт. Теперь-то они расщедрились.

Как сказала Лили, сколько можно бояться. Им совсем не нравилось, как развиваются события. Я сидел у окна и скалился в темноту, думая о главарях, которых никто не знал в лицо. Может, они и сумели бы меня убрать, если бы я раскипятился, как в былые времена. Они не привыкли ждать.

Я вытряхнул из пачки сигарету, докурил ее до конца и раздавил в пепельнице. Потом пошел к себе в спальню и прилег на кровать. Будильник стоял на восьми, и спать оставалось совсем мало, но я переставил его на семь, хотя знал, что буду ругать себя за это.

Машина была блеск! Темно-бордовый «форд» с открывающимся верхом сверкал на утреннем солнце, как капля росы. Боб Гелли обошел ее кругом, улыбаясь своему отражению на хромированной поверхности, и встал рядом со мной на тротуаре.

— Классная тачка, Майк! Сдвоенная выхлопная труба. — Он вытер руки о комбинезон и выжидательно взглянул на меня.

— Она заминирована, Боб. Сумеешь найти взрывное устройство?

— Как ты сказал? — переспросил он, бросив на меня недоверчивый взгляд.

— Эта машина — подарок… От кого-то, кому я не нравлюсь. Они надеются, что я в нее сяду. А потом будет большой грохот. Возможно, они даже учли, что я могу заподозрить неладное и пригласить механика. Поэтому устройство надежно спрятано. Найди эту штуку, Боб!

Он вытер рот рукавом и сдвинул шляпу за затылок.

— Лучше всего загнать ее в реку на пару часов.

— Давай, Боб, берись за дело, мне нужна машина.

— Послушай, Майк, за сотню я могу сделать очень много, но…

— Значит, две сотни. Только найди эту штуку.

Две сотни решили дело. За такие бабки можно было и рискнуть. Он опять вытер рот рукавом и кивнул. Солнце еще не поднялось над крышами, и было совсем не жарко, но лицо его взмокло от пота. Чтобы не торчать у него над душой, я пошел в ресторан и плотно позавтракал, потом скоротал час за разглядыванием витрин. Когда я вернулся, «форд» стоял с откинутым капотом, а Боб сидел за рулем, погруженный в раздумье. Увидев меня, он вылез из машины и зажег сигарету.

— Ну как, нашел?

Он сжал губы и быстро взглянул по сторонам.

— Да. Шесть динамитных патронов подключены к зажиганию.

— Что-то очень уж просто.

— Вот и мне так показалось. Я ее чуть не наизнанку вывернул, но ничего больше не нашел. Если там есть что-нибудь еще, значит, ставил человек, который знает свое дело.

— Знает, Боб. Он на этом деле собаку съел.

Он докурил сигарету, взглянул на двигатель и залез под машину. Я стоял рядом и ждал. Через несколько минут он вылез и снова посмотрел на двигатель. Лица у него сделалось напряженным, словно он пытался что-то вспомнить, потом напряжение перешло в растерянную улыбку, он взглянул на меня и хрипло произнес:

— Держу пари, Майк, что я нашел эту штуку.

— На сколько?

— Еще сотня?

— Порукам.

— Понимаешь, я вспомнил о взрывном устройстве, которое подложили в машину генералу Гейни. Хитрая штука! — Он снова улыбнулся.

— Генерал-то остался жив, а вот водитель накрылся через пару дней.

Он скользнул на сиденье и склонился с отверткой над приборным щитком. Потом вышел с довольным видом, просунул под машину инструменты и полез туда сам. Минут через двадцать он медленно выбрался из-под машины, бережно держа на весу какой-то предмет, похожий на продольно разрезанную трубку. Из одного конца торчал колпачок взрывателя.

— Вот, полюбуйся, — сказал он. — Симпатичная штука, а?

— Н-да…

— Была соединена со спидометром. Через несколько сотен миль должно было произойти замыкание, и тебя разнесло бы в куски. Они закрепили ее на верхнем конце глушителя. Что с ней делать?

— Выброси в реку, Боб. И никому об этом не рассказывай. Зайди ко мне вечером, я выпишу тебе чек.

Он взглянул на продолговатый предмет в своей руке, вздрогнул и зажал его еще сильнее.

— Майк… если тебе все равно… я хотел бы получить деньги сейчас.

— Что за срочность? Ты ведь знаешь, что я заплачу…

— Знаю, знаю. Но если кто-то за тобой так охотится, ты можешь и не дожить до вечера, ясно?

— Куда яснее. — Я поднялся к себе и выписал чек. Вместе с чеком я дал ему доллар на такси до набережной, потом влез в машину. За три сотни это было совсем неплохое приобретение. Даже с учетом доллара сверху. Я запустил двигатель, прислушался к низкому утробному урчанию, вселившему в меня чувство уверенности, включил скорость и тронулся в короткий путь на север.

Пэт ошибся, когда сказал, что Карл Эвелло в городе. За последнюю неделю он сменил два адреса и сейчас жил в Йонкерсе, в самом фешенебельном районе.

На первый взгляд дом мог бы показаться скромным. Потом вы обращаете внимание на тщательно ухоженный садик, замечаете «кадиллак» с открывающимся верхом, новый «бьюик-седан», стоящие рядышком в гараже, который мог бы достойно выглядеть, как крыло Тадж-Махала. Вы прикидываете, что в доме не меньше двух десятков комнат, и видите, что предусмотрена каждая мелочь.

Я подкатил к подъезду по крытой аллее. Где-то за домом слышался приятный женский смех на фоне тихой музыки из радиоприемника. Засмеялся мужчина, к нему присоединился другой.

Я заглушил двигатель и вылез из машины, соображая на ходу, как лучше поступить — явиться без предупреждения или пройти через обычную процедуру. В этот момент послышался шорох шин на аллее, и я увидел светло-зеленый «мерседес», который остановится около дома, коротко просигналил в знак привета, взревел и заглох.

Странная вещь красота. Например, все дети прекрасны независимо от того, как они сложены. В какой-то момент любая женщина прекрасна, лишь бы была подходящего цвета. Здесь главную роль играет не внешний фактор, а нечто более сложное, не поддающееся точному описанию, но воспринимаемое с первого взгляда, и именно этим обладала женщина, которая вышла из «мерседеса».