Агата Кристи - Рождественское убийство

— Вот еще! — сдержанно отозвалась Пилар. — Я сама его только что закрыла.

По-английски она говорила безукоризненно, но с небольшим акцентом.

Наступила пауза.

«Восхитительный голос! — подумал Стивен Фарр. — В нем есть какая-то теплота, как в летнюю ночь».

«Мне нравится его голос, — думала она. — Такой мощный и громкий! И сам он мне нравится. Он такой привлекательный! Да, очень привлекательный!»

— Поезд переполнен, — заговорил, наконец, Стивен.

— О да, конечно. Многие уезжают из Лондона. Наверное, там очень тоскливо.

Пилар никто никогда не говорил, что вступать в разговор с незнакомыми мужчинами в поездах в Англии — это преступление. Конечно, при необходимости она могла позаботиться о себе не хуже любой другой девушки, но твердых табу у нее не было.

Если бы Стивен воспитывался в Англии, он не решился бы сразу заговорить с незнакомой девушкой. Но Стивен был прост и считал вполне естественным разговаривать с кем угодно, если ему это нравится.

Он улыбнулся и спросил:

— Лондон — довольно жуткое место. Вы согласны со мной?

— О да! Мне он совсем не понравился.

— Мне тоже.

— А разве вы не англичанин? — спросила Пилар.

— Вообще-то я британец, но всю жизнь провел в Южной Африке.

— А, теперь все понятно.

— Вы, как я вижу, тоже из-за границы?

Пилар кивнула.

— Да, я приехала из Испании.

— Вот как? — заинтересовался Стивен. — Из Испании? Значит, вы испанка?

— Только наполовину. Мать моя была англичанка. Вот почему я так хорошо говорю по-английски.

— Что вы думаете об этой войне? — переменил тему Стивен.

— Это ужасно. Ужасно! Сколько разрушений — прямо страх!

— На чьей вы стороне?

Политические взгляды Пилар были, очевидно, довольно смутными. В деревне, где она жила, объяснила она Стивену, никто особенно не задумывался о войне.

— Она шла где-то вдалеке от нас. Мэр, конечно, как правительственный человек был за правительство, а священник — за генерала Франко, но большинство людей были заняты виноделием и землей, так что у них просто не было времени заниматься чем-нибудь другим.

— Так в вашей местности не было боев?

— Нет, но когда я ехала в автомобиле по стране, то видела много разрушений. Мы попали под бомбежку, одна бомба угодила прямо в нашу машину, а другая разрушила дом напротив. Это было так интересно!

— Вам это показалось интересным! — Стивен Фарр усмехнулся.

— Конечно, это было очень неудобно, — быстро добавила Пилар. — Мне же надо было ехать дальше, а шофер был убит.

— И его смерть вас не огорчила? — спросил Стивен, пристально смотря на нее.

Пилар широко раскрыла большие темные глаза.

— Но мы ведь все когда-нибудь умрем, разве не так? И не все ли равно, откуда придет смерть — с неба или откуда-нибудь еще? Человек живет какое-то время, а затем умирает. Так уж повелось в этом мире.

— Да… пацифисткой вас не назовешь! — Стивен Фарр засмеялся.

— Кем…? — Пилар была немного озадачена словом, которое явно не входило в ее словарный запас.

— Скажите, синьорита, вы прощаете своим врагам?

— У меня нет врагов, — покачала головой Пилар. — Но если бы у меня они были…

— Да?

Он внимательно смотрел на нее, как будто зачарованный этим красивым ртом с жестко загнутыми вверх уголками губ.

— Если бы у меня был враг, — повторила Пилар, и в ее голосе послышалась угроза, — если бы кто-нибудь ненавидел меня, а я его, я перерезала бы ему горло, вот так…

Она сделала характерный жест рукой.

Это произошло так внезапно и выглядело настолько жестоко, что Стивен невольно вздрогнул и отступил на шаг.

— А вы кровожадная малютка! — пробормотал он.

— А что бы вы сделали со своим врагом? — невозмутимо спросила Пилар.

Стивен снова вздрогнул, покосился на нее, затем громко рассмеялся.

— Если б я знал… — сказал он. — Если бы я знал…

Стивен резко перестал смеяться, вздохнул и тихо прошептал:

— Да, знаю…

Затем спросил, сменив тему разговора:

— Что привело вас в Англию?

— Я собираюсь погостить у родственников, — сдержанно ответила Пилар, — у своих английских родственников.

— Понятно.

Он откинулся на спинку сиденья, внимательно изучая девушку и размышляя о том, что могут представлять собой ее английские родственники, что они будут делать с этой незнакомкой. Он улыбнулся, попытавшись представить ее среди членов какой-нибудь почтенной британской семьи, собравшейся на Рождество.

— Говорят, в Южной Африке хорошо, — спросила Пилар. — Не правда ли?

Он принялся рассказывать ей о Южной Африке. Она слушала внимательно, как ребенок, которому рассказывают сказки. Его очень забавляли ее наивные и одновременно весьма разумные вопросы, и он развлекался тем, что старательно приукрашивал свои и без того достаточно фантастические истории.

Возвращение других пассажиров положило конец этому развлечению. Стивен встал, улыбнулся ей на прощанье и снова вышел в коридор.

Посторонившись в дверях, чтобы пропустить входившую пожилую даму, он невольно оглянулся, и взгляд его упал на бирку желтого чемоданчика, явно иностранного вида. Он с интересом прочел имя «мисс Пилар Эстравадос», когда же он прочитал и адрес, на его лице отразилось недоверие, удивление и другие чувства. «Горстон-холл, Лонгдейл»…

Он оглянулся на девушку с каким-то новым выражением — озадаченным, возмущенным, подозрительным… Затем он вышел в коридор, встал у окна и, нахмурившись, закурил.

В большой гостиной Горстон-холла, стены которой были покрыты золотисто-синим шелком, Альфред Ли и его жена Лидия обсуждали планы на Рождество. Альфред был коренастым мужчиной средних лет с мягким лицом и кроткими карими глазами. Он обладал спокойным ровным голосом, хорошей дикцией. Голова его была постоянно как бы втянута в плечи, что производило странное впечатление пришибленности и вялости. В отличие от него Лидия, его жена, отличалась энергичностью, была на удивление стройна, во всех ее движениях чувствовалась изящная грация.

Ее тонкое, осунувшееся лицо нельзя было назвать красивым, но в нем была оригинальность. Голос ее звучал очень мелодично.

— Отец настаивает! — заявил Альфред. — Он хочет, чтобы было именно так.

Лидия с трудом удержалась от раздраженного движения.

— Ты что, всегда будешь уступать ему? — спросила она.

— Дорогая, он очень старый человек.

— О да, я это знаю… знаю!

— Он хочет, чтобы было так.

— Ну, разумеется, — съязвила Лидия, — он всегда добивается своего! Но рано или поздно, Альфред, ты тоже выразишь неудовольствие.

— Что ты имеешь в виду, Лидия?

Он взглянул на нее с таким удивлением, что она прикусила губу и явно засомневалась, стоит ли продолжать.

— Что ты имеешь в виду, Лидия? — повторил Альфред Ли.