Луи Бодуэн - На гонках в Ле-Мане

Веселый огонек зажегся в глазах комиссара, когда он увидел Сен-Жюста. Он пожал ему руку, вниматель­но посмотрел на него и, садясь за свой стол, заметил с грустью:

—В вашем возрасте уже очки!

Усаживаясь напротив, Сен-Жюст спросил:

— Что вы думаете о моем... — он искал подходящее слово, — новом стиле, чтобы не сказать «маскировке»? Я не переборщил?

Ронжье наклонил голову, как бы говоря: «Неплохо», и спросил:

— Вы, должно быть, в чрезвычайно затруднитель­ном положении, если вынуждены притвориться умер­шим?

Сен-Жюст вздохнул, улыбнулся и сказал:

— Как раз в связи с этим я обратился к вам за помощью.

Ронжье нахмурил свои густые брови, облокотился на стол и спросил, сверля Сен-Жюста внимательным взглядом:

— О чем идет речь?

Пьер поведал ему всю историю. Ронжье ни разу не прервал его. Время от времени он записывал несколько слов в блокноте.

Закончив свой рассказ, Сен-Жюст счел нужным до­бавить:

— Вы знаете все. Но, так как в настоящий момент преступники не сделали ничего предосудительного, я не вижу, что бы вы могли предпринять. Ронжье взглянул в окно.

— Имели место два покушения на убийство, но трудно, — согласился он, — найти связь между вашими преступниками и обоими «несчастными случаями». — Он чуть улыбнулся и продолжал:—Я читаю вашу рубрику и считаю, что это смелая затея. Но в то же время вы мешаете многим людям, и вполне возможно, что кто-то из них решил разделаться с вами. Что касается несчаст­ного случая с вашим юным другом... — он заглянул в блокнот. — Кандидо Алазаром, возможно, дело в ка­ком-нибудь шофере-лихаче, который торопился и был невнимателен.

Поскольку Сен-Жюст хотел возразить, Ронжье ос­тановил его движением руки:

— Не нервничайте. Это только рабочая гипотеза. Я не говорю, что ваша история с преступниками — вы­думка, но надо рассмотреть все варианты.

В глазах под густыми бровями появилось ирониче­ское выражение:

— Я знаю, что вы не питаете особой симпатии к полиции. Нелегко вам, наверное, было просить меня об услуге. Впрочем, если вы сейчас здесь, в этой комнате, то это потому, что я вынудил вас прийти.

Ронжье посмотрел на розы, украшающие его пись­менный стол, и снова заговорил:

— Однако если журналисты, как правило, не любят полицейских, то и полицейские, а я в особенности, са­мого невысокого мнения о ваших коллегах, которые слишком часто пишут всякую ерунду. Главное для них — это поразить своих читателей.

Движением руки он вновь остановил Сен-Жюста, собиравшегося протестовать:

— Это не в ваш адрес. Будем считать, что вы отно­ситесь к исключениям, которые подтверждают правило. Но я хочу уточнить В этом деле мы с вами будем ра­ботать вместе. Это будет, скорее, брак по расчету. Если ради эффективности наших совместных действий я по­требую от своих коллег умерить свой пыл, то хочу, чтобы и вы сделали то же самое.

Комиссар взглянул через окно на набережные Сены. Погода была хорошая, и, очевидно, Ронжье надоело си­деть в своем кабинете в такой прекрасный весенний день.

Сен-Жюст спросил его:

— Что вы собираетесь делать?

— В настоящий момент ничего серьезного, — отве­тил Ронжье. — Будем крутиться около Танаки и выжи­дать.

Он встал и вздохнул, на лице его возникло скепти­ческое выражение.

— Будем надеяться, что ваш Фабиен сможет раз­добыть некоторую информацию.

Сен-Жюст улыбнулся:

— Не пренебрегайте Фабиеном, он умеет отлично работать.

Ронжье пробормотал что-то, что должно было озна­чать согласие. Однако, провожая Сен-Жюста к дверям, он не смог удержаться и сказал:

— Это не мешает вашему Фабиену оставаться в мо­их глазах любителем.

Пьер предпочел не отвечать. Он надеялся, что его друг не замедлит доказать комиссару обратное.

Вернувшись в отель, Сен-Жюст обнаружил записку от Риотта, который просил позвонить ему в газету. Полчаса спустя Риотт уже был в номере Пьера и рас­сказывал ему о событиях, произошедших в это утро.

Начал он с того, что одобрительно высказался о новом костюме своего друга:

— Тебя не узнать, — заверил Риотт.

Затем, внимательно посмотрев на лицо Пьера, он сказал со смехом:

— Твои усы будут не слишком красивы: ни черные, ни светлые, слегка рыжие. Такой оттенок волос называ­ют «коровий хвост». Они наверняка очень понравятся Лоретте!

— Придется ей примириться с этим, — ответил Сен-Жюст, снимая очки.

Риотт плюхнулся в единственное кресло, вытянул как мог свои бесконечные ноги, провел рукой по непо­корной шевелюре и начал свой отчет:

— В газете все поверили в несчастный случай на мотоцикле, даже Гонин. Эстев объяснил, что тебя пе­ревезли в Этамп, в клинику доктора Паскье, и что по­сещения пока запрещены.

Сен-Жюст улыбнулся и прервал Риотта:

— Паскье — это друг детства Эстева. Я знаю его. С ним можно быть уверенным, что все останется в тай­не.

Риотт продолжал:

— Утром Лоретта поехала за Кандидо в Лаенек и отвезла его в Менкур. Они добрались благополучно, так что здесь все в порядке. В газету тебе восемь раз звонили по телефону. Как договорились, я отвечал, что тебя в настоящий момент нет. Если проявляли настой­чивость, я объяснял, что ты попал в аварию на мото­цикле. Все, кто звонил, называли себя, кроме двоих. Учитывая ситуацию, мне показалось это странным. Тем более что у меня создалось впечатление, будто обоим доставило удовольствие, что ты пострадал в аварии.

Один нз них даже сказал: «Бедный мальчик! Надеюсь, он скоро поправится». Но тон был скорее веселый, чем печальный.

Сен-Жюст провел большим пальцем по подбородку:

— Это наверняка кто-нибудь нз банды. Они, веро­ятно, удивились, когда не увидели в «Суар» некролога. Но твой ответ должен был их успокоить. Они думают, что директор газеты решил умолчать о несчастном слу­чае, чтобы не повредить моей рубрике. Логично, а?

— Я рассудил так же, — ответил Риотт. — Теперь есть кое-какие проблемы.

— В чем дело?

— Чуть позже двенадцати в панике позвонил Дюброй, патрон Кандидо из Шартра. Он только что купил газеты и в разделе хроники прочел краткое сообщение о том, что вчера вечером на авеню Мэн перед вокзалом Монпарнас погиб молодой португалец.

Сен-Жюст поморщился. Давая эту ложную инфор­мацию, чтобы обмануть преступников, он не учел, что ее прочтет Дюброй и сразу разволнуется. Тем более что Пьер сам позвонил ему после полуночи и сказал, что Кандидо сбила машина. Обеспокоенный, он спросил у Риотта:

— Что ты ему ответил?

— Вначале я притворился, будто ничего не пони­маю. К счастью, Дюброй рассказал мне, что ты позво­нил ему вчера вечером и сообщил, что Кандидо слегка поранен. Тогда мне стало легче. Я сделал вид, что смотрю по записям, и сказал: «Имя португальца, кото­рого насмерть сбила машина, Фернандо Родригес. Так ли зовут вашего служащего?» Номер удался. Дюброй тут же успокоился и сказал, перед тем как повесить трубку: «Вы меня утешили. Ведь нам предстоит еще два трудных матча!» Что это за матчи?