А. Шантарский - Не проси

— У Мироновых горит в доме свет, — обрадованно заметил Колесников. Его не очень-то прельщало ожидание несостоявшейся жены в течение нескольких часов.

— Слава Богу, — устало поддержала его спутница.

Но их надежды не оправдались, на настойчивый стук никто не открыл. Когда же Виктор заглянул в светящееся окно, то ни Мироновой, ни Чудина там не обнаружил.

— Их нет дома.

— Наверное, забыла свет потушить, — сказала Щукина.

— Ума не приложу, где ее искать?

— Бесполезное занятие.

В это время проснулся и заплакал ребенок.

— Это становится невыносимым, — с раздражением произнес Колесников. — Бросить его на пороге — и дело с концом.

— И не жалко своего сына? — попрекнула девушка. — Он есть хочет.

— Чем прикажешь его кормить, если его ужин с Валеркой носится?

— Подожди меня здесь, а я сбегаю домой и вскипячу молоко, — нашла выход Наташа.

— Нет уж! Голосовые связки новорожденного оратора меня доконают. — Перспектива остаться с ребенком наедине его пугала.

— Есть другие предложения? — спросила Щукина, повысив голос, чтобы перекрыть крик ребенка.

— Надеюсь, у его матери, — он кивнул на малыша, — найдется молоко в доме.

— Но дверь же заперта на замок, — догадалась Наташа о намерении парня.

— Невелика преграда.

Виктор с разбега ударил плечом в дверь. Та затрещала, но с первой попытки не поддалась. Зато со второго раза распахнулась.

— Прошу, — пропустил парень девушку.

— Благодарю. — И Наташа нерешительно вошла внутрь.

Девушка нашла и вскипятила молоко, накормив малыша. Перепеленав его в сухую пеленку, она положила его в кроватку.

Виктор невольно залюбовался ладной фигуркой одноклассницы, вспоминая приятные минуты, проведенные с ней когда-то. Он бесшумно приблизился сзади и положил свои руки ей на талию.

Наташа уложила ребенка и повернулась к парню с улыбкой на манящих губах. Их уста слились воедино, и воспоминания о прошлом захлестнули обоих…

Обнаженные и расслабленные, они лежали на чужой кровати еще под впечатлением любовных ласк и под властью истомы в телах.

— Как думаешь, когда Ленка заявится? — лениво поинтересовалась девушка, слегка приоткрыв глаза.

— Не знаю, — нехотя откликнулся Виктор. — Но к выгону коровы на пастбище объявится.

— А вдруг раньше? Наш вид ей не понравится.

— Плевать. — И Виктор перевернулся набок. Щукина, превозмогая лень, все же поднялась и оделась.

— Поднимайся, — бросила она джинсы и майку Колесникову, и тому ничего не оставалось, как последовать ее примеру.

— Может быть, нам не стоит дожидаться хозяйку?

— Я тоже не горю желанием встречаться с ней, но рисковать маленьким человечком не хочу.

— Ничего с ним не случится, — буркнул парень.

— И все-таки.

— Ладно. Похоже, не избежать очередного скандала.

Они беседовали до рассвета, пока в дом не влетела Миронова. Выбитая входная дверь навела ее совсем на другие мысли. И поэтому, когда она обнаружила у себя в комнате непрошеных гостей, на какое-то время лишилась дара речи, чем незамедлительно воспользовался Виктор.

— Вот и гулящая мамаша явилась, — объявил он. — Передаю твоего сына в целости и сохранности.

Лена с ненавистью взглянула вначале на парня, потом перевела взгляд на Щукину.

— И ты тут как тут, вертихвостка?

— Меня ваши проблемы не интересуют, — попыталась та увернуться от надвигающейся грозы.

— Так какого… — Миронова с трудом сдерживала ярость, — ты тут делаешь?

— Твоего сына кормила и спать укладывала.

— У него отец имеется, и мне кажется, что это его прямая обязанность. — И она повернулась к Колесникову. — Забирай ребенка и уматывайте.

— Разбежался, — огрызнулся Виктор. — Прямо бегу и падаю.

Щукина выбрала момент и хотела проскочить мимо рассерженной хозяйки, но та поймала ее за волосы.

— А ты куда?

— Отпусти! — завопила Наташа, разбудив ребенка.

Лена резко дернула Щукину за волосы, и та отлетела в глубь комнаты. Неизвестно, чем бы закончилась их потасовка, не вмешайся вовремя Виктор. Он подскочил к Мироновой и заломил ей руки за спину.

— Подожди меня на улице! — крикнул он Наташе. Дождавшись, когда та выскочила из дома, толкнул Миронову на кровать. На плач ребенка присутствующие не реагировали.

— Справился с женщиной, да? — Лена разминала руки, сгибая и разгибая их в локтях.

— Кто ж виноват? Сама напросилась.

— Значит, все-таки не признаешь сына?

Они уже оба угомонились, и только редкие всхлипывания малыша напоминали родителям о его присутствии.

— Достаточно уже переливать из пустого в порожнее. Наедине я сей факт не отрицаю, но на людях… — И он развел руки в стороны. — Меня можно понять.

— Естественно, — с иронией отозвалась Лена. — Молодой мужчина не желает обременять себя обязанностями папочки.

— Можешь думать что угодно, но моя позиция неизменна.

И он двинулся к выходу.

— Я опять отнесу Васятку твоим родителям, — подперев ладонями подбородок и положив локти на коленки, пригрозила молодая мать.

— Второй раз у тебя этот номер не пройдет, — бросил на ходу парень. — Будь уверена, уж я постараюсь, — заверил он, прежде чем совсем исчезнуть.

— Ну и катись отсюда! — выкрикнула она уже в пустоту.

Только теперь Лена вспомнила о сыне и взяла его на руки. Материнских чувств к нему она по-прежнему не испытывала. От души повеселившись вечером и ночью, она ощутила вкус свободы, а ребенок опутывал ее невидимыми нитями.

«Почему такая несправедливость, что дети всегда остаются с матерью?» — роились в ее голове мрачные мысли.

— Отец от тебя отказался. — Она равнодушно заглянула в лицо сыну, который притих на ее руках, доверчиво выпучив глазки и вытянув губы в трубочку. — Так чем я буду хуже, если тоже откажусь? Отнесу в родильное отделение, пусть у них болит голова о твоем будущем, — произнесла она вслух.

Оля Кунина, подперев ладонями подбородок, сидела, задумавшись, за столом медсестры родильного отделения небольшой двухэтажной местной больницы. Несмотря на то, что в настоящее время в отделении пациентов не было, порядок работы не нарушался и медперсонал продолжал выходить на ночные дежурства. Полчаса оставалось до конца смены, и девушка уже мечтала о горячем завтраке и уютной, теплой постели, когда шум на лестничной площадке привлек к себе ее внимание. Оля недовольно встряхнула головой и нехотя поднялась из-за стола.

В коридор второго этажа вкатилась детская коляска, которую двигала перед собой Лена Миронова.

— Привет, — небрежно кивнула она медсестре, останавливаясь и переводя дух.

— Доброе утро, — отозвалась Кунина. — Ты к Ольге Михайловне? Так она уже скоро должна прийти.

— Мне все равно к кому, — сказала ранняя посетительница, опуская на пол хозяйственную сумку. — Я отказываюсь от ребенка, — огорошила она собеседницу неожиданным заявлением.