А. Шантарский - Не проси

«Преподнесу подарок, объясню ситуацию — должна посочувствовать», — определился Груздев. Он еще раз прощальным взглядом окинул комнату и не без жалости покинул ее. Но хлопнув входной дверью, не пошел к выходу с территории участка, а наоборот, направился в глубь его, к деревянной беседке, в которой с замиранием сердца осмотрел доски пола, но осмотр удовлетворил его. Затем Сергей Емельянович извлек из кармана брюк перочинный нож и с его помощью вскрыл третью и четвертую половицы от входа в беседку. Жестяная баночка из-под кофе лежала на месте. Взволнованный Груздев бережно взял ее в руки и дрожащими пальцами открыл — содержимое оставалось целым.

— Слава Богу, — облегченно выдавил он из себя и высыпал драгоценности прямо на пол. Взяв несколько золотых безделушек, он сложил остальное в своеобразный контейнер, который опустил на прежнее место. Только уложив половицы и пошаркав по ним подошвами ног, он облегченно вздохнул. Теперь ему предстояло продать какую-то часть драгоценностей. В принципе Сергей Емельянович уже наметил покупателя…

Олег Филимонович Нечаев занимал должность начальника отдела по распределению жилплощади при райисполкоме. Человеком он слыл хитрым и беспринципным, привыкшим загребать жар чужими руками. Когда-то и Груздев находился в его непосредственном подчинении, но не успел угодить в места не столь отдаленные, как Олег Филимонович нашел ему достойную замену.

После заселения одного из ведомственных домов они не успели разделить деньги, и Нечаев остался одним из должников Сергея Емельяновича, но данное обстоятельство его особо не тяготило. Он любил выражаться:

«Прощаю всем, кому остался должен».

За последние годы изрядно располневший, с жировой прослойкой второго подбородка, Олег Филимонович удобно расположился в кресле своего кабинета и увлекся передачей по телевизору. Звук зуммера местной связи отвлек его. Начальник с недовольной физиономией нажал нужную клавишу и снял трубку.

— Слушаю, — заполнил кабинет густой бас, никак не вязавшийся с изнеженной внешностью хозяина.

— К вам посетитель, Олег Филимонович, — пропищал в самое ухо тоненький голос секретарши.

— Кто?

— Он отказался представиться, но сказал, что вас очень обрадует встреча с ним.

«Какой наглец позволил сделать такое заявление?» — пронеслось в голове осторожного Нечаева. Он хотел было отказать в приеме, но любопытство пересилило, и он произнес в трубку:

— Пригласи его минут через десять. — Еще минут пять посмотрел телевизор, затем с сожалением выключил его, поправил бумаги на рабочем столе и, приняв деловой вид, закурил. В дверь постучали.

— Войдите, — властно вылетело из уст чиновника.

В узкую щель приоткрытой двери протиснулся Груздев.

— Добрый день, Олег Филимонович, — скривил он губы.

Суровые и лохматые брови начальника сошлись ближе к переносице, забегали масленые глазки, утопающие в складках жира.

— А-а-а, это ты? — небрежно протянул он. — Отбыл, значит, наказание, — не то спросил, не то констатировал факт Нечаев.

— Вашими молитвами освобожден условно — досрочно, — съязвил нежелательный посетитель.

— Ко мне какими судьбами? — Нечаев решил не тратить время на пустую болтовню и поскорее выяснить, что привело непрошеного гостя. — Должен понимать, что принять тебя на прежнюю должность не в моей власти.

— Из ума пока не выжил. — Груздев без приглашения устроился на стуле напротив хозяина кабинета.

— Если ты насчет денег, то я все до копеечки отдал твоей супруге, — нашелся собеседник.

— Не сомневался, что вывернешься, — перешел на «ты» и Сергей Емельянович.

— Тогда у нас больше нет друг к другу претензий, а для новых дел ты невыгоден и опасен, — поторопился вынести заключение Нечаев.

— Как ты спешишь от меня избавиться, — не удержался и попрекнул посетитель. — Словно не я, а ты отсидел за общие делишки.

— Не было у нас ничего общего, да и быть не могло, — заявил Олег Филимонович безжалостным тоном, не терпящим возражений.

Но Груздев рискнул возразить, повысив голос.

— Было, много чего было!

Он смело посмотрел в налившиеся кровью и готовые разорвать его на куски глаза бывшего начальника и нагловато усмехнулся.

— Не докажешь, сволочь! — выкрикнул Олег Филимонович.

— Умерь свой пыл, — более мягко произнес собеседник. — Мне нет резона отправлять тебя за решетку. Пригодишься еще.

— Я же сказал, что рассчитался с твоей женой, — понял по-своему Нечаев.

— Сегодня я пришел не за этим, — окончательно успокоил его бывший подчиненный.

Хозяин кабинета выдернул из нагрудного кармана пиджака белоснежный платок и вытер вспотевшие лоб и шею.

— Все нервы измотал, — как бы между прочим попрекнул он.

— Тебе измотаешь, — не согласился посетитель. — Тем не менее, — поднял он вверх указательный палец, — перехожу к существу своего посещения. Сегодня ночью я прибыл в родной город, и карманы мои пусты.

— Опять за старое, — перебил Нечаев с негодованием. — У меня нет фонда помощи бывшим зекам.

— Сначала выслушай. Я и не прошу о безвозмездной помощи. У меня кое-что сохранилось из ценных вещей, и я предлагаю тебе их приобрести за умеренную плату.

— Показывай, — немного повеселел Олег Филимонович, блеснув золотой фиксой. — Если понравится, то сговоримся. — Он догадался, что речь идет о драгоценностях, так как сумки или чемодана, в которых можно принести вещи, при Груздеве не было.

Сергей Емельянович достал из внутреннего кармана дешевого пиджака целлофановый пакетик и выложил из него на стол женский золотой перстенек с бриллиантом и тонкую золотую цепочку с открывающимся кулоном и более крупным бриллиантом на крышке кулона. По тому, как загорелись жадные глаза собеседника, он понял, что вещицы тому пришлись по вкусу.

— Сколько? — поинтересовался начальник, изучая драгоценный камушек на перстне.

— Их стоимость не менее стоимости автомобиля, и то только из уважения к нашим когда-то хорошим отношениям.

— Согласен на половину, — вставил Нечаев.

— Это же настоящий грабеж. Готов уступить, но не до такой же степени, — возмутился продавец.

— Тогда поищи покупателя в другом месте, — буквально брал его за горло Олег Филимонович, пользуясь безвыходностью положения собеседника.

— Издеваешься? — В зрачках Груздева светился огонек неподдельной ненависти. — И так отдаю за бесценок.

— Почем я знаю, может, они ворованные? — не уступал хозяин кабинета.

— Они же с бирками, — указал на них Сергей Емельянович. — И куплены в магазине еще до отсидки.

— Это вещи, которые у тебя не забрало государство при конфискации, а значит, продать открыто ты их не можешь. А я лишь из сочувствия приобретаю их. Или соглашайся, или… — жестом руки он указал на дверь.