Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал

Пратт кивнул. Он посмотрел на часы и обернулся к молодому человеку, складывавшему бумаги в портфель.

— Ладно, Пейви, езжай шестичасовым поездом из Олбани. Передай Джеймсону, чтобы он ни в коем случае не спускал цену ниже двадцати восьми долларов. С прошлого года аппетит у людей не ухудшился. Только запомни — больше никаких пирогов…

Он ещё прочёл наставления по поводу расценок на некоторые блюда, напомнил о каких-то новых контрактах в Бруклине и напоследок крикнул вдогонку Пейви, почём следует закупать салат. Затем наш хозяин вдруг спросил Вульфа, не хочет ли тот выпить чего-нибудь крепкого. Вульф ответил, что предпочитает пиво, но вот мистер Гудвин, без сомнения, не откажется пропустить стаканчик. Пратт что было мочи заорал: «Бёрт!» На крик откуда-то вынырнул грязнощёкий и принял заказы. Когда мы расселись, трио из угла террасы присоединилось к нам со своими бокалами.

— Ты позволишь? — обратилась мисс Пратт к дяде. — Джимми мечтает познакомиться с нашими гостями. Мистер Вульф, мистер Гудвин, а это мой брат Джим.

Я учтиво привстал, и тут до меня дошло, что Вульф затеял какую-то непостижимо отчаянную игру, так как вместо того, чтобы извиниться, как обычно, за то, что он не отрывает свою многопудовую тушу от стула, он поднялся во весь рост. Мы все сели, а Лили, блондинка, раскинулась в кресле-качалке с таким расчётом, чтобы мне было удобнее любоваться её изящными ножками.

Пратт разглагольствовал.

— Я, конечно же, наслышан о вас, — повторил он Вульфу. — Даже знаю кое-какие подробности. Мой друг, Пит Хатчинсон, рассказывал, что несколько лет назад вы отказались расследовать дело, связанное с его женой.

— Я стараюсь не браться за дела семейного характера, — подтвердил Вульф.

— Поступай, как тебе нравится, — вот мой девиз, — изрёк Пратт, отхлебнув глоток из бокала. — Это ваш бизнес, и вы вправе поступать, как хотите. Насколько мне известно, вы не прочь вкусно поесть. Мой бизнес как раз питание, а точнее, массовое питание. На прошлой неделе мы ежедневно продавали в Нью-Йорке в среднем 42 тысячи 932 обеда. К чему я клоню — вы сколько раз обедали в моей праттории?

— Я?.. — Вульф не спешил с ответом, пока наливал себе пиво — Ни разу.

— Ни разу?!

— Я всегда обедаю дома.

— Вот как… — Пратт не мог отвести взгляд от Вульфа. — Конечно, иногда можно неплохо поесть и дома. Но лучше всё же… Моё имя прогремело, когда я пригласил в пратторию и накормил по их выбору из меню пятьдесят великосветских персон. Видели бы вы, как они восхищались. Своего успеха я достиг благодаря, во-первых, качеству, а во-вторых, рекламе. — Он поднял два пальца.

— Всепобеждающее сочетание, — пробормотал Вульф. Я готов был лягнуть его. Он буквально пятки лизал этому деревенщине.

Но Вульф пошёл дальше:

— Ваша племянница немного рассказала мне о вашей феноменальной карьере.

— В самом деле? — Пратт взглянул на неё. — У тебя пустой бокал, Каролина. — Он повернул голову и громко позвал Бёрта. Затем вновь обратился к Вульфу. — Что ж, она неплохо разбирается в моих делах. Два года работала у меня. Потом увлеклась гольфом, добилась кое-каких успехов, и я решил, что племянница-чемпионка послужила бы мне хорошей рекламой. Так и вышло. Этим она принесла мне куда больше пользы, чем от сидения в конторе. А вот братцу далеко до неё. Единственный мой племянник — и ни на что не годен. Да, Джимми?

Юноша ухмыльнулся.

— Совершенно верно.

— Сам-то ты, конечно, так не считаешь. Если бы твои родители не умерли, когда ты был ещё ребёнком, ни за что бы на тебя не тратился. Пожалуй, это моя единственная слабость. Стоит мне только подумать, что после моей смерти всё достанется тебе и твоей сестре, больше ведь некому, и я начинаю мечтать о бессмертии… Мне плохо делается, когда я представляю, на что ты пустишь моё состояние… Позвольте спросить, мистер Вульф, как вам нравится мой дом?

— Очень нравится.

Джимми гоготнул.

Не обращая на него внимания, Пратт покосился на Вульфа.

— В самом деле? А ведь его выстроил мой племянник. Строительство завершилось только в прошлом году. Я-то сам здешний, родился и вырос на этом самом месте, в старой лачуге. И как только это вышло у Джимми, ума не приложу…

Пока он ораторствовал, Вульф потихоньку откупорил очередную бутылочку пива. Да и я не терял времени даром, благо пил виски не в праттории. Я расправлялся уже со вторым хайболом, уютно устроившись, чтобы разглядывать блондинку. Я перестал слушать Пратта, размышляя о том, что ценнее в девушках — привлекательная внешность или умение спасти человека от бычьих рогов. Вдруг приятный поток моих мыслей был бесцеремонно нарушен. Из-за угла неожиданно появились четыре незнакомых субъекта, которые с решительным видом протопали на террасу. Вспомнив слова хозяина о преследовании на ярмарке и разглядев недоброе выражение на лицах незваных пришельцев, я сунул было руку за пистолетом, но вовремя спохватился и сделал вид, будто собирался почесать плечо.

Пратт вскочил и, наморщив узкий лоб, злобно уставился на вновь прибывших. Один из них, приземистый крепыш с острым носом и пронзительными глазками, выступил вперёд.

— Ну, мистер Пратт, надеюсь, теперь мы сумеем договориться.

— Нам не о чем договариваться. Я вам уже говорил.

— Но нас это не устраивает. — Остроносый обвёл взглядом присутствующих. — Позвольте объяснить, что мы…

— Вы зря тратите время, мистер Беннет. Я повторяю…

— Позвольте мне! — перебил голос, явно привыкший командовать. Он исходил от широкоплечего, отлично сложённого мужчины, облачённого в потрясающий серый спортивный костюм с разными модными штучками и в автомобильных перчатках — это в тёплую-то погоду! — Вы Пратт? Лу Беннет втравил меня в эту историю, а я очень спешу в Кроуфилд, чтобы успеть в Нью-Йорк. Меня зовут Кэллен.

— Даниэль Кэллен, — осмелился вставить Беннет.

— О! — только и выдавил Пратт с благоговением на лице. — Это честь для меня, мистер Кэллен. В моём скромном доме… Присаживайтесь, пожалуйста. Что-нибудь выпьете? Джимми, принеси стулья для гостей. Познакомьтесь с моей племянницей, мистер Кэллен… — Пратт начал суетливо представлять всех друг другу. Оказалось, что Лу Беннет занимал пост секретаря национальной лиги по разведению скота гернзейской породы. Долговязого мужчину с жидкими волосами, крупной головой и усталым лицом звали Монт Мак-Миллан. Даниэль Кэллен в рекомендациях не нуждался, как, скажем, Джон Пирпойнт Морган. Четвёртый гость, выглядевший ещё более усталым, чем Мак-Миллан, оказался председателем совета Североатлантической ярмарки по имени Сидней Дарт.

Бёрта послали за выпивкой. Лили Роуэн подвинулась, чтобы освободить место, и к ней подсел Джимми Пратт. Было видно, что вновь прибывшие мало интересуют девушку.