Жорж Онэ - Таинственная женщина

– Да, я их знаю, но задержать не могу, хотя укажу, вам как это сделать.

– Значит, мы можем возобновить приостановленное дело и, возможно, добьемся чего-нибудь?

– Могу вас уверить, что мы добьемся всего, если вы примете нужные меры.

– Я? – повторил Майер, покраснев от волнения.

И тотчас страстный, горячий человек превратился в спокойного, холодного чиновника. Он вздохнул и сказал твердым голосом:

– Ну, расскажите мне все по порядку.

Бодуан сообщил о происшедшем в Аре. Он тщательно описал внешность и характер мадам Виньола, Агостини, наконец, упомянул о страшном вмешательстве Ганса. Следователь бесстрастно слушал, изредка делая краткие заметки. Время шло. Сумерки сгущались. Наконец, Майер перестал слушать и начал задавать вопросы:

– Значит, этот Чезаро Агостини в Париже?

– Его видел господин Граф, дядя господина Марселя, да и сам господин Марсель с ним разговаривал. Тот, по-видимому, женится на дочери банкира Лихтенбаха.

– Лихтенбаха? Человека с таким положением, с таким состоянием и связями? Возможно ли это? – изумился следователь.

– Вот увидите! Если хотите знать, где живет Агостини, установите надзор за Лихтенбахом: они – одна шайка!

– А эта госпожа Виньола? – продолжал Майер свои расспросы.

– Агостини приведет вас и к ней. А когда у вас окажется госпожа Виньола, вы доберетесь и до Ганса, и до остальных соучастников, если они есть…

– А что намерен делать господин Марсель Барадье?

– О нем не беспокойтесь. Он не хочет явно показывать своего участия в этом деле.

– Но если на него будет совершено покушение? Не желает ли он, чтобы я принял меры для его безопасности?

– Нет. У него хватит и своих сил. К тому же я за ним слежу, – ответил Бодуан.

– Лафоре также следил за ним.

– Наконец, он не желает этого. Не делайте больше того, чем требуется. Полагаю, вы можете быть довольны результатами.

– Ладно, – сказал следователь. – Если вы мне понадобитесь, где я могу вас найти?

– У Барадье, – ответил добровольный сыщик.

– Прекрасно. Теперь, когда вы так усердно поработали, наступает мой черед. Нельзя допустить, чтобы эти люди безнаказанно насмехались над правосудием.

– О, они уже давно над ним насмехаются, если верить тому, что я узнал недавно в военном министерстве.

– Я свяжусь с военным министерством. Мы будем действовать в полном согласии.

Следователь проводил старого солдата до дверей кабинета. Выйдя в приемную, Бодуан пожал руки курьеру и стражнику и удалился. Не заходя никуда, он вернулся прямо на улицу Прованс и поднялся к Марселю. В тот вечер молодой химик сидел в своей маленькой гостиной и с величайшим вниманием рассматривал чертеж машины, в котором сделал некоторые изменения карандашом. Увидав Бодуана, он отложил чертеж в сторону и, взглянув на старого солдата, спросил:

– Вы оттуда?

– Да, господин Марсель.

– Виделись ли вы с министром?

– Да. Он непременно хочет вас видеть. Министр предполагает, что известная вам дама – очень опасная шпионка. На совести у этой женщины целая куча преступлений.

– Я не о том вас спрашиваю, – живо перебил его Марсель. – Нужен ли им я для установления надзора за Агостини и его соучастниками?

– Министр сказал, что это дело судебной власти, и поручил мне повидаться с господином Майером… Я только что от него… Ну, этот не будет дремать. Он тотчас же после моего ухода переговорил по этому поводу с префектурой…

Разговор был прерван звоном колокола во дворе. Это было приглашение к обеду по патриархальному обычаю, который соблюдается до сих пор в провинции и которому неизменно следовали в доме Барадье. Марсель переоделся и отправился в гостиную. Когда он вошел туда, его отец, дядя Граф, мать и обе девушки уже поднялись со своих мест, чтобы перейти в столовую. За обедом прислуживали два лакея. Блюда были обильными, приготовлеными из хорошей провизии, но не изысканными. По укоренившейся привычке за обедом обычно обсуждались все происшествия истекшего дня, но на этот раз все молчали. Только Граф все-таки рискнул заметить:

– А торги на бирже сегодня прошли лучше.

– Ну, не очень-то!.. – проворчал Барадье.

Водворилось еще более тяжелое молчание, однако дядя, который обладал чисто лотарингским терпением, продолжал:

– Я получил от Карде письмо, он сообщает, что новые здания выстроены уже до второго этажа. Страховое общество хорошо заплатило. В итоге все устраивается как нельзя лучше.

– А что, рабочие успокоились? – спросила мадам Барадье.

– Бедняги! Они жалеют о том, что сделали. Но во всем виноваты зачинщики!

– А произведен ли расчет, насколько нужно увеличить помещение для новой паровой машины? – спросил Барадье, который забывал о скверном расположении духа, как только заговаривали о фабрике.

– Отец, – вмешался Марсель, – я прошу тебя отложить пока этот проект… Может так случиться, что придется изменить систему двигательной силы на фабрике… Нужно лишь немного потерпеть.

– Опять ты со своими бреднями! Опять какое-нибудь сумасбродное изобретение!

– Нет, – горячо возразил Марсель, – это не бредни! Хороши бредни, нечего сказать! А что, если все удастся? Дорогая Женевьева, это упрочит тогда славу вашего покойного отца, и, я уверен, оно будет носить его имя.

– Так ты этим занимаешься последний месяц?

– Два последних года, отец. Мы вместе с генералом работали именно над применением регулируемой взрывной силы его пороха – понимаете, регулируемой, в этом все дело. Мы уже были близки к цели, когда он погиб. Но у меня остались все чертежи, планы и расчеты, сделанные нами. Затем я продолжал дело один.

– И полагаешь, что достиг успеха? Чего же ты достиг?

– Замены угля, керосина и даже электричества как источников силы.

– О-о! – воскликнул Барадье. – И чем же ты заменишь уголь, керосин, электричество?

– Это, дорогой отец, я тебе скажу вечером того дня, когда будет подана заявка на патент во всех странах света.

– Когда же ты подашь свою заявку?

– Да хоть завтра, если только ты сегодня предоставишь в мое распоряжение необходимые для этого сорок тысяч франков.

– Я дам их тебе! – вскрикнул с жаром дядя Граф. – Я тебе верю.

– Но кто вам сказал, что я отказываюсь дать эту сумму? – возразил Барадье. – Я готов это сделать хотя бы для того, чтобы почтить память Тремона.

– В таком случае я гарантирую, отец, что ты еще никогда не вкладывал деньги под столь высокие проценты, – радостно сказал Марсель. – Это открытие произведет переворот в промышленности!

– Ведь изобретение этой машины, – сказал Барадье после короткой паузы, – связано с открытием Тремоном его взрывчатого вещества? Но ведь секрет состава этого вещества украден?